До кризиса 2008-го арт-рынок напоминал раздутый мыльный пузырь: на престижных «русских торгах» почти все улетало по заоблачным ценам. Кризис заставил аукционистов поубавить аппетиты, а коллекционеров — пыл. Это раньше купил картину бесспорного Айвазовского, выставил его на торги через 3–5 лет, продал в полтора раза дороже — рабочая схема, хоть и не без исключений. В последнее десятилетие (особенно после очередного спада в 2015-м) рынок «сжался», и аукционистам все труднее выискивать хедлайнеров торгов. А они-таки умудряются.
Аномалии «тощих» времен
Открыл «русские торги» Christie`s, который для своего аукциона отыскал в частной испанской коллекции огромную фарфоровую вазу эпохи Николая I. Похожая хранится в Эрмитаже. Ожидаемая топовая продажа аккурат вписалась в эстимейт: при оценке £0,8–1,2 млн ваза ушла за £1 млн. Без сюрпризов. Фаворитом в секции живописи стал «Закат в Венеции» Айвазовского, оцененный £400–600 тыс. Работа из собрания медиамагната Джона В. Клюге (на рубеже 1980–1990-х он был самым богатым человеком в США, скончался в 2010-м) продана за £608 тыс. Находкой Christie`s стала и подборка работ Льва Бакста из собрания потомков художника — семьи Константинович. Всего 30 лотов — эскизы декораций, книжная графика, портреты, обнаженка, натура и альбом с дизайнами дамских шляпок. Самое интересное здесь — акварельный эскиз декораций к балету «Дафнис и Хлоя» (1912 год) — при эстимейте £180–220 тыс. продан за £212 тыс. Однако цена молотка на большинство лотов колебалась от пары тысяч до пары десятков тысяч фунтов стерлингов. А непроданными остались почти 50% выставленных произведений. Показатель небывало высокий.
А ведь на Sotheby’s, который сделал новостную ленту «русских торгов», тоже наблюдался большой процент not sold — около 35%. Главной сенсацией стал рекорд на картину Константина Маковского «Жмурки». При оценке £2–3 млн цена молотка составила £4,3 млн. Было очевидно, что на 2-метровое полотно найдется свой покупатель: картина не раз выставлялась еще при жизни любимца Александра II, а после смерти художника была использована журналом «Нива» в качестве иллюстрации к некрологу (в 1915 году экипаж Маковского врезался в трамвай). На первый взгляд умилительная сцена детской игры на самом деле связана со смертью, уверены некоторые исследователи. Не зря ведь «жмуриком» называют покойника, а смерть — «слепой». Сам сюжет характерен для художника. Он часто обращался ко временам боярской Руси. Образы детей на полотне Маковский списал с собственных — от последнего брака с Марией Матавтиной. Словом, картина значимая и известная, но можно ли было ожидать мирового рекорда?
— Так дорого Маковский мог стоить только десять лет назад — в «жирные» времена, на пике цен рынка русского искусства, — считает Владимир Богданов, замдиректора портала «Артинвестмент», специализирующегося на инвестициях в искусство. — С тех пор они упали в среднем в несколько раз на все. Так что такой результат нельзя было п‘редсказать, опираясь на рациональные доводы. Но в искусстве и такое бывает. Всегда есть очень богатые люди, готовые дать любые деньги за хорошую и важную для них вещь.
То же касается второй сенсации — рекорда на картину Нико Пиросмани «Грузинка в лечаки»: при оценке £500–700 тыс. она ушла за £2,2 млн. До этого самой дорогой картиной грузинского мастера была работа «Арсенальская гора ночью», купленная на июньских «русских торгах» Christie’s в 2015-м за £962,5 тыс. бывшим премьер-министром Грузии, миллиардером Бидзиной Иванишвили. «Пиросмани продан с трехкратным превышением верхнего эстимейта. Возможные причины? — рассуждает Богданов. — У Пиросмани сейчас проходит важная выставка в Вене, в музее Альбертина. Картина имеет интересное происхождение (была в коллекции Стефана Цвейга). Работы Пиросмани давно ценит Бидзина Иванишвили. Впрочем, судить о состоянии рынка по штучным результатам лотов-миллионников — это все равно что судить обо всем рынке недвижимости по отдельным успешным продажам пентхаусов на Остоженке. Это исключения, аномалии, интересные новостные поводы. Но и только».
Еще один топ-лот Sotheby’s — портрет Льва Толстого кисти Ильи Репина — вписался в эстимейт, «но и только». При оценке £400–600 тыс. ушел за £514 тыс. Репин не раз писал своего друга Толстого. Этот портрет закончил в 1916 году (через 6 лет после смерти писателя), а в тяжелом 1918-м продал своему доверенному лицу Василию Леви, благодаря которому работа отправилась в Нью-Йорк. Одна из версий работы хранится в Русском музее. Оказалось, для чуда этого мало. Здесь, как с вазой Christie`s, — крепкая ожидаемая продажа.
Основная часть реализованных лотов продана по правильным (не завышенным) ценам. Не выше московских — от 5 до 100 тыс. фунтов стерлингов. В эту статистику укладываются и продажи на особом аукционе, где распродавалась коллекция Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской. В незапамятные «жирные» времена Sotheby’s уже выставлял собрание легендарной пары, правда, живописное. Тогда его еще до аукциона купил бизнесмен Алишер Усманов и передал все 450 экспонатов в музейный фонд России. Через год коллекцию выставили в Константиновском дворце, выставку открывал президент. На сей раз продавались в основном предметы декоративно-прикладного искусства — мебель, посуда, украшения, инструменты. Большая часть опять же — по московским ценам. Но несколько лотов ушли с многократным превышением оценки. Самым дорогим стала виолончель Ростроповича, изготовленная в 1783 году учеником Страдивари Джованни Гваданини (1711–1786). Инструмент, оцененный в £500–700 тыс., продан за £1,93 млн. Еще одна виолончель из коллекции музыканта, не менее старинная (изготовлена в 1741 году венецианским лютьером Санто Серафином), ушла с молотка за £610 тыс. (при эстимейте £200–300 тыс.). Здесь, конечно, сделал дело личный бренд: продавай Sotheby’s раритерные инструменты не Ростроповича и Вишневской, а кого-то другого, таких результатов не было бы и в помине.
Казус Боскина и климат России
Заключительным аккордом «русских торгов» стали аукционы MacDougall`s и Bonhams. Кассу MacDougall`s сделали Петр Кончаловский, Сильвестр Щедрин и Илья Репин. «Игра на бильярде» Кончаловского — большое, программное полотно, изображающего автора и его друга и сподвижника Аристарха Лентулова (оба входили в группу «Бубновый валет»), — обошлось покупателю в £1,6 млн (при оценке £1,5–2 млн). Морской пейзаж «Неаполь в лунную ночь» кисти Щедрина, который не раз повторял сей романтический сюжет (варианты есть в Третьяковке и Русском музее), продан за £630 тыс. (при эстимейте £450–60 тыс.). А портрет скрипачки Цецилии Ганзен, сделанный Репиным в «Пенатах» в 1922 году, ушел за £456 тыс. (при оценке £400–600 тыс.). Все продажи уложились в оценку, никаких мыльных пузырей.
На Bonhams самой дорогой стала работа еще одного художника «Бубнового валета» Василия Рождественского. Цена молотка на «Натюрморт с глиняным кувшином» — £848 тыс. Второе место у подарка лорду Виктору Черчеллю от царя Николая II. Император преподнес агатовый ковш фирмы Фаберже двоюродному брату Уинстона во время визита в замок Балморал. Изделие работы Михаила Перчина, украшенное драгоценными камнями и золотом, продано за £236 тыс. Третье — за картиной Айвазовского «Кораблекрушение на скалистом берегу». Цена молотка: £212 тыс. Однако здесь более топовых продаж интересен прецедент с картиной авангардиста Михаила Боскина — другого представителя «Бубнового валета». Метровый «Вид на Троице-Сергееву лавру» из коллекции известного московского собирателя Исаджана Исаджанова примечателен тем, что он, похоже, был продан в Лондоне, не покидая России. Описание лота начинается с предупреждения заглавными буквами: «Пожалуйста, обратите внимание, что на этот лот не было получено разрешение на вывоз из России». Несмотря на сей казус, картина ушла за £18 тыс.
Что в сухом остатке? Во-первых, обратим внимание на ассортимент: на 80% приоритет отдан классике. Все тому же Айвазовскому, без которого не обходятся ни одни «русские торги». И немного — первым именам авангарда начала ХХ века. Ближе к современности дело не заходит. Впрочем, интерес к именам национального значения понятен: в России на публичном рынке не найти того же Айвазовского такого уровня. Да и его в Лондоне поубавилось. Во-вторых, несмотря на то что многие лоты остались не проданы, общий результат «русских торгов» в Лондоне не идет ни в какое сравнение с московскими продажами. Выручка только за Пиросмани с Маковским (в сумме $8,27 млн) больше, чем за все аукционные продажи внутри России за год. По данным «Артинвестмент», объем продаж отечественного рынка (живопись, графика и скульптура) в 2017 году составил около $9 млн. В этом году будет еще меньше: по итогам 11 месяцев 2018 года — $6,6 млн. Для сравнения: только за один «русский день» Sotheby’s наторговал на $17 млн (£13,4 млн). Но насколько повлияют итоги «русских торгов» на аукционный и галерейный рынки искусства в России? Не считая новостей о рекордах, которые, конечно, еще будут обсуждать…
— Влияют, но не так сильно, как принято считать, — уверен Владимир Богданов. — Да, наши покупатели и продавцы искусства нет-нет да сверяют часы с лондонским временем. Делая поправку на комиссию аукционного дома, затраты на транспортировку и разные риски. Но не более того. Между нами огромная разница не столько в ценах, сколько в климатических условиях (я про бизнес-климат). В России национальный рынок искусства с каждым годом сопротивляется влиянию все большего числа негативных рукотворных факторов. Текущее состояние экономики выбило из строя заметное число прежних покупателей внутри России. Продавать за рубеж практически невозможно (иностранные покупатели не готовы к оформлению разрешений на вывоз). Плюс в этом году ввели новые законы, сильно мешающие тем, кто легально торговал картинами (и особенно бьющие по аукционным домам). Все это здорово нервирует русских продавцов и покупателей. Поэтому они и идут туда, где им не портят настроение.