Наверняка многие работницы культурного фронта удивились, услышав от Владимира Мединского впечатляющие цифры: их зарплаты составляют от 30,6 до 63,5 тысячи рублей. Правда, министр заметил: «Понятно, что это средняя температура по больнице». Он с гордостью заявил: на 30% выросло число россиян, положительно оценивающих деятельность министерства. Две трети населения считают, что Минкульт работает хорошо. Не конкретно Мединский и его аппарат, а все работники театров, библиотек, учебных заведений. В адрес театрального сообщества, которое «любит пожаловаться, что его сокращают», было сказано, что все это неправда: «Избыточное огосударствление театральной деятельности имеет свои минусы и плюсы. Чем больше негосударственных театров, тем лучше. Немирович-Данченко со Станиславским не претендовали на императорский грант, сами справлялись с помощью мецената Морозова и актрисы Андреевой». А вот московский киноцентр на Красной Пресне, который грозятся прикрыть, чтобы построить на его месте апартаменты, Мединский готов поддержать и переговорить по этому поводу с Сергеем Собяниным:
— С точки зрения культуры важнее иметь киноцентр, чем безумное строительство, — сказал министр.
Главная его гордость — лидеры отечественного кинопроката «Движение вверх», «Лед» и «Тренер». В общем, фильмы о спорте — наше все. Самым посещаемым музеем 2018 года стал, по словам Мединского, Петергоф, а среди театров на первом месте Мариинский. Посещаемость театров в целом возросла на 42%, и каждый четвертый россиянин хотя бы раз в год ходит в музей.
Интересный диалог завязался по поводу введения цензуры на телевидении, от которого все зло и нравственная деградация населения — по словам как минимум одной работницы культуры. «Как вас зовут?» — поинтересовался министр у задававшей вопрос дамы. «Светлана», — ответила она. «Свет, цензура в стране запрещена государством, — по-дружески ответил министр. — У нас цензура существовала долгое время, но это нас не спасло. Телевидение не подчиняется Министерству культуры. Никаких указаний телеканалам мы давать не можем, тем более частным. Но я не согласен, что культура падает».
В общем, мы сами должны ограждать себя и своих детей от опасностей. Дети Мединского, к примеру, используют телевизор исключительно как экран для интернет-просмотров. Нецензурную лексику в кино Минкульт запретил — просто не выдает прокатные удостоверения фильмам, где звучит мат. А вот как бороться с бранью на сцене — непонятно. «В силу нездорового либерализма некоторых худруков нецензурная лексика проникает в театр. Мне жаль этих людей», — заметил министр, посетовав на то, что эти деятели заявляют, что иначе не могут передать всю полноту чувств и жизни. В завершение встречи — в ответ на жалобы представительницы кукольного театра из нефтяного края — посоветовал пойти всем на выставку искусства Катара: «Там есть ковер. Только не ходите по нему. Он из песка. Кто не знает, где находится Катар, скажу, что это еще более богатое государство, чем Ханты-Мансийск». Пришлось во второй раз осматривать ковер, потому как выглядел он как тканый, а оказался из песка.
На «Ленфильме» в дни форума проходит международный коллоквиум в сфере образования. Знаменитую государственную школу Франции La Femis представляет Кристина Газарян, работавшая с Аленом Рене, Дэвидом Линчем, Леосом Караксом. Обучают там штучно, принимая на учебу всего шесть человек, причем по всем киноспециальностям. Университетского диплома не выдают. А режиссеров с недавних пор усиленно обучают написанию сценариев. Как показывает опыт, сценаристы гораздо успешнее снимают кино, нежели те, кого обучают режиссуре. Важно с самого начала работать в связке.
Знаменитый режиссер Франсуа Озон со своими первыми продюсерами когда-то познакомился именно в La Femis. Контакты начинающих режиссеров с молодыми продюсерами у нас на Высших курсах сценаристов и режиссеров, по словам опытного Игоря Толстунова, строятся по следующему принципу: значит, так, деньги принесешь, а дальше отойдешь в сторону.
Николай Хомерики, закончивший La Femis, сравнил обучение там со ВГИКом, где практикуется система воспитания у одного мастера. Главное отличие в том, что во Франции упор делается не на теорию, а на практику. Наши студенты, окончив вуз, часто не знают, что такое команда «Мотор! Камера!».
Японский режиссер и многократный лауреат Каннского кинофестиваля Киёси Куросава, между прочим, написавший книгу с говорящим названием «Фильм — это страшно», 11 лет преподает в Высшей школе кино Токийского университета искусств. «Сам я не получил систематического кинообразования, закончил совсем другой вуз. У меня не было опыта не только относительно того, как учить, но и как учиться. Самая большая для меня проблема — кого принимать. В среднем мы берем четырех студентов в год. Экзамена как такового нет, просим показать готовый фильм», — рассказал нам Куросава. Интересно то, что в Японии оценивается не только талант, но и характер. «Есть люди с сильным характером, и ты понимаешь, что они могут сделать кино. А есть талантливые студенты, но неизвестно, способны ли они довести дело до конца. Еще одно педагогическое страдание связано с тем, что из отобранных нами четверых студентов трое, как правило, учатся напрасно. Только из одного получается художник».