Выпуская очередную, уже четвертую по счету программу одноактовок в новом юбилейном сезоне, экс-этуаль Парижской оперы и нынешний худрук «Стасика» Лоран Илер продолжает свою излюбленную политику, пытаясь найти строгий баланс между классикой и современностью. Причем ставка на не слишком характерную для «Стасика» «бессюжетную» хореографию в выборе Илера явно преобладает.
За классику в новой программе отвечает балет Баланчина 1941 года рождения «Кончерто барокко», уже знакомый российской публике: балет ставился в Большом, а также в Пермском театре оперы и балета. После первого в истории обращения «Стасика» к творчеству Баланчина и его балету «Серенада» (премьера прошла в прошлом сезоне), это уже вторая попытка освоить наследие классика американской хореографии за время правления Илера. А вещь сложная: поставлено «Кончерто барокко» на музыку Концерта ре-минор для двух скрипок и струнного оркестра Баха, и тут Баланчин пытался найти хореографическое воплощение этой музыки, передать ее метафизический смысл. А для этого нужно строгое и чистое исполнение.
Однако труппа вполне адекватно, хотя и не без недочетов и помарок, справляется с этой сложнейшей хореографией. А неувядаемый Георги Смилевски-старший, единственный солист-мужчина в этом балете, вполне может начинать балетную карьеру по второму кругу — в такой великолепной форме находится этот танцовщик.
Другой премьерой, показанной в этот вечер в третьем отделении, был одноактный 24-минутный балет Андрея Кайдановского «Пижамная вечеринка». Правда, премьера эта уже мировая. Спектакль специально создан для музыкального театра и его артистов. Ведь Кайдановский — открытие этого театра: его лабораторный балет «Чай или кофе», поставленный два года назад, был номинирован на «Золотую маску». Разумеется, после балетов двух гениев XX века — Баланчина и Килиана — балет начинающего хореографа, и к тому же принципиально не танцевальный (творчество Кайдановского скорее может быть отнесено к танц-театру, нежели балету), смотрелся не слишком серьезно, но оригинально.
Для Кайдановского, о чем он заявляет в программке, люди делятся не по «цвету кожи, национальностям, вере», а по половой принадлежности: на мужчин и женщин. И вот различиям этих миров и посвящен балет. Мужчина в его представлении: это вечный ребенок, а женщина — его вечная мама. Вот только игры этого дитя с возрастом становятся «страшнее и разрушительнее». Например, война с применением подушек: участники, одетые в пижамы, лупцуют ими друг друга, пока не вернется «мама» (жена). Тут проблема глобальная: заигравшийся в войнушку пацан, представляющий себя суперменом с развивающимся плащом и в боевой раскраске, с искаженным от ярости лицом готов нажать на «запретную» красную «ядерную» кнопку. Но... возвращается из ванной жена с полотенцем на голове, и страшная кнопка оказывается всего лишь ночником. Одно нажатие — и по потолку и залу кружатся звезды, как на дискотеке.
Важным компонентом этого танц-спектакля становятся сценография и костюмы, придуманные Каролиной Хёгль, и свет вместе с видео (Александр Сиваев, Сергей Рылко): по сцене разбросаны матрасы, а с колосников летят подушки и перья. Самая гигантская подушка, накрывающая героев в конце, как и кнопка-ночник, оказывается не тем, чем кажется поначалу, а всего лишь уютным одеялом. Под ним герой продолжает видеть свои «сладкие» и «страшные» сны. Многое в этом танц-театре зависит и от актеров. Совершенно поразительная актерская работа Дениса Дмитриева, на которого этот спектакль, собственно, и ставился. Эта работа открывает в танцовщике новые грани.
Третий балет, показанный в рамках новой программы, стал возобновлением. В отличие от хореографии Баланчина, к хореографии Иржи Килиана «Стасик» обратился первым из российских театров: балет «Восковые крылья» в репертуар вошел еще 5 лет назад. Он добавился к другим шедеврам Килиана — «Маленькая смерть», «Шесть танцев», «Бессонница» (изначально поставлен был для Нидерландского театра танца (NDT) в 1997 году. Сейчас «Восковые крылья» возобновлены, и перед нами предстает один из самых сложных балетов этого чешского гения. Мы попадаем в «перевернутый мир» хореографа, в его «четвертое измерение», где музыка Бибера и Баха соединена с «Прелюдией к медитации для подготовленного фортепьяно» Кейджа и «Струнным квартетом» Гласса (ХХ век).
В названии «Восковые крылья» Килиан вспоминает древнегреческий миф об Икаре, в котором герой Эллады побеждает не каких-то абстрактных чудовищ из подсознания, а стихию воздуха. В принципе Килиан поставил абстракцию, хореография которой лишь навеяна древнегреческим мифом, а также картиной голландского живописца Питера Брейгеля (старшего) «Пейзаж с падением Икара» и комментирующими ее стихами Одена. И тут зрителю оставлено большое пространство для размышлений и фантазии. Однако ощущение парения, полета в воздухе — главное в неуловимом и богатом красками и оттенками импрессионистическом стиле этого балета. И тут давно знакомая с хореографическими тонкостями Килиана труппа подарила зрителю проникновенное и тонкое, а главное, осмысленное исполнение, которое намного превзошло то, которое мы видели в этом театре 5 лет назад. Собственно, это и стало главным событием премьерного вечера.