Погиб Вампилов за два дня до своего 35‑летия. Плыл с другом в лодке. Мотор заглох. Друг спасся, Вампилов — нет. «Ну я прощаюсь. У нас облепиховое лето» — это последние слова, написанные им в письме, которые мы услышим с экрана.
Виктор Алферов учился режиссуре у Марка Захарова в ГИТИСе, работал в театре «Практика», снимал документальные картины и теперь со всем своим театральным багажом дебютировал в игровом кино картиной о театральном драматурге и деятелях театра. Он родился на Байкале, как и его герой, но не в Иркутской области, а в Бурятии. «Облепиховое лето» поставлено по сценарию Ольги Погодиной-Кузьминой. В честности посыла авторов картины можно не сомневаться. Они изучили переписку Вампилова, его записные книжки, советовались со вдовой писателя, переживали, что его литературное наследие сегодня малознакомо.
34-летнего Вампилова сыграл 45‑летний Андрей Мерзликин, имеющий некоторое портретное сходство со своим героем. Он произносит монолог по поводу предстоящей даты: «Мне через два дня 35 лет. Полвека жизни. Я здоров, ботинки не жмут». А мы наблюдаем за его провинциальной жизнью в Иркутске, поездками в чванливую Москву, где, как выясняется, ежедневно съедают 13 тысяч коров и прожигает жизнь «золотая молодежь». Придя в гости, Вампилов встретит там надменного Андрона — ясное дело, Кончаловского, роль которого сыграл Алексей Жеребцов. Это всего лишь небольшой эпизод, но некий знак времени: Кончаловский сидит вполоборота, мы видим его профиль, очки, пижонский замшевый пиджак. Тип, скажем честно, не очень приятный. С ним — Белла. Естественно, Ахмадулина. Какая же еще? Ее играет Ольга Тенякова. Сходства ноль, но к нему и не стремились. Белла — дочь замминистра и позднее прочтет со сцены стихи о Байкале, которые прозвучат как фальшивка. Вот что значит интонация, имеющая решающую роль не только в театре, но и в кино.
У таких простых парней, как Вампилов и его друг поэт Николай Рубцов (Сергей Каплунов), не может быть других ощущений по поводу московской богемы: «Ужасные снобы. И возникает вопрос: почему они декаденты? Им все время чего-то мало. Свободы? А я думаю, замшевых пиджаков». Подобно подругам из фильма «Москва слезам не верит», провинциальные литераторы попадают в столичную среду, приходят в высотку, чтобы вкусить неведомой им жизни. В общем, между городом и деревней — пропасть. Андрон даст Вампилову совет: «Вам проще было бы продвигаться по линии малых народов».
Скитания Вампилова по столичным театрам сродни мытарствам драматурга Максудова в «Театральном романе» Булгакова. Мы увидим встречу с Олегом Ефремовым в ресторане, где уже знаменитый режиссер возьмет почитать его пьесу, но не поставит. В вахтанговце Кирилле Рубцове сразу и не распознать Ефремова, хотя актер уловил какие-то характерные жесты и интонацию, которые еще живы в памяти многих людей. Олег Николаевич, кажется, впервые стал героем игровой картины: произносит кондовый монолог о том, что все горазды писать про женщин и одиночество, а нужна пьеса про героев гражданской войны или первых подпольщиков. Да такая, чтобы была с душой. Ефремов — продукт своего времени со всеми вытекающими последствиями, но уж больно примитивный и плоский. Когда Вампилов расскажет ему о репрессированном отце, Олег Николаевич вспомнит, как сам мыкался с отцом по Воркуте, и в назидание скажет, что стыдиться таких фактов биографии не надо.
Не в пример равнодушной Москве в провинции жизнь проще и душевней. Можно во дворе дома пить пиво с друзьями-актерами, сидя на списанных обкомовских стульях. Сам Вампилов — до приторности образцовый муж и отец, разве что не разрешает жене краситься и распускать волосы. А в остальном — само совершенство. Он ведет нескончаемый диалог с умершим отцом, который плывет в лодке по Байкалу как предвестник беды и словно тянет сына на дно озера.
В этот момент вспоминается тончайший диалог героя с умершим отцом в картине «Застава Ильича» Марлена Хуциева, разгромленный в пух и прах Хрущевым: «И вы хотите, чтобы мы поверили в правдивость эпизода, когда отец не знает, что ответить сыну на вопрос «как жить?». В «Облепиховом лете» это, наверное, лучшие сцены, хотя и они переполнены пафосом, но от них хотя бы не пахнет картоном. Слова Рубцова, поющего перед портретами Пушкина и Маяковского, «просто у вас тут поговорить не с кем» — пришлись кстати. Живые люди и в самом деле оказались в дефиците.