Кобзон был очень памятливый человек, благородный и благодарный. Это был его долг: прийти и попрощаться, сказать сокровенное… И вот прощание с ним.
Как его поливают в Интернете… Эти лилипуты, карлики. Люди с бедным умишком, душой, ушедшей в пятки, кидаются грязью в еще не остывшую могилу. «Не забудем, не простим», — кричат эти виртуальные лилипуты, мизинца его не стоящие. У них в голове одна только политика и ни капли сострадания к Человеку, Артисту. Они, как шакалы, пищат: «Акела промахнулся». Поминают ему голосование за властные законы.
«Есть Божий суд, наперсники разврата». Есть Песня, которую он нам дарил столько лет. Есть пять спасенных душ из «Норд-Оста». Пять спасенных душ — выведенных им заложников. И что, если не разделял украинской незалежности? Что, если он так понимал боль своей малой родины, своего Донбасса?! Вот тогда для лилипутов он главный враг.
Да, он был государственник, певец империи. Да, советский человек. «Слуга царю, отец солдатам». Но только в его песнях «Ленин, партия, комсомол» до самых последних дней не звучало как пародия, издевательство, нет, эти слова в исполнении Кобзона всегда были наполнены первозданным смыслом. Да, он был той самой духовной скрепой, соединяющий страны и поколения, бывший СССР и нынешнюю Россию.
Еще в перестройку на него, Пахмутову и Добронравова навесили ярлык «официальная эстрада» и от всей души попытались сбросить с корабля современности. Но где они сейчас, эти сбрасыватели, а Кобзон, Пахмутова, Добронравов есть и будут.
Карлики кричат о Кобзоне в политике, о «Единой России» и проклинают его. Карликам даже невдомек, что такое православие, христианство, любая вера, они плевать на все это хотели. Что такое «милость к падшим», или «смертию смерть поправ», или «мертвые сраму не имут». Потому что они карлики.
Кобзон никогда не был памятником самому себе. Несмотря на всю свою монументальность, на вечный платочек в нагрудном кармане, на то, что так держал микрофон, и пародисты влегкую его изображали.
Так не плачьте, улыбнитесь от счастья, что он был с нами. Замечательная певица Валерия, его ученица, в программе памяти о нем на Первом канале рассказала вот что (правда, смущаясь, и при случае попросила вырезать): «У меня был тяжелый период, я разводилась с первым мужем. Ужасно разводилась. Мне нужен был совет Кобзона, просто его слово. Да, а я еще парик носила, такой темненький.
Вот позвонила Иосифу Давыдовичу, поплакалась и он сразу: «Так, встречаемся в 10 у храма Христа Спасителя». Я уже отвела трубку, а потом кричу: «Я буду в парике!» «Я тоже», — тут же ответил он».
Вот в чем его величие! В самоиронии и в самодостаточности, умении посмеяться над собой и выкинуть надоевшую звериную серьезность.
Учитесь, пока он жив. А он жив. Пока мы его помним.