Странные силуэты. Юноша с половиной торса, как будто покрытый золой, другой — с вытатуированной птицей на груди, девушки в масках и бесформенных нарядах из синей ткани, фигуры, завернутые полностью в темное, без лиц. Герой Найка Борзова следует по залам заброшенной усадьбы (местом съемок стало Покровское-Стрешнево) и наблюдает как будто чуть со стороны не то за жизнью в каком-то параллельном мире, не то за тем, что происходит в его собственной голове. А может быть, две эти реальности пересекаются. Несмотря на минимум грима, артист в этом видео, исполняя песню, как будто меняется, и здесь уже наблюдателем становится зритель, для которого открываются другие творческие грани. Над аранжировкой Борзов работал в тандеме с Феликсом Бондаревым, режиссером видео стал Роман Крутяков. О выходе за грань, трансформации и пересечении времен Найк рассказал в интервью «МК».
— Сегодня информационное пространство перенасыщено. Как среди множества идей выкристаллизовалась именно эта — обратиться к конкретной песне Летова?
— Это произошло еще какое-то время назад. «Прыг-скок: детские песенки» — один из моих любимых альбомов Егора. Мне всегда нравилась композиция «Про дурачка», хотелось сделать ее по-своему. Полгода назад мне предложили принять участие в трибьюте, и я с удовольствием согласился.
— В основе композиции — измененные слова заговора, а древние тексты имеют большую силу. Вам не страшно было заходить на эту территорию?
— Я серьезно отношусь к таким вещам и осознаю, что они так или иначе оставляют свой отпечаток, но волков бояться — в лес не ходить, куда, собственно, и ходит этот дурачок. Если бы я боялся, что слова будут каким-то образом влиять на меня, то, наверное, вообще не писал бы песен.
— Какие были ощущения в процессе работы?
— Я осознал очень важную лично для себя вещь и, пережив моменты внутренней борьбы, пришел к определенному просветлению. Для меня эта работа стала медитацией, погружением во внутренние миры, очень глубокие и дальние, самые темные их уголки. У меня появилась возможность заглянуть в другое измерение, которое я так искал, и это дает новую энергию для моих будущих работ.
— Сегодня в мире остро стоят злободневные, социально-политические вопросы. Погружение в иное измерение — способ абстрагироваться или, наоборот, найти на них ответы на более тонком уровне?
— Я адекватно оцениваю социально-политическую ситуацию и вижу, куда все идет, хотя мне всегда был интереснее свой личный катарсис, свои внутренние переживания. Эта песня резонирует в любое время, потому что люди не меняются уже много десятилетий, если не веков, но сегодня, глядя на происходящее в стране, в мире, она как никогда актуальна. Егор написал ее, когда те процессы, которые получили развитие в наши дни, только начали происходить. Все эти персонажи, пространство композиции — как зеркало современного общества.
— Кстати, о персонажах... Как сформировалось визуальное воплощение образов?
— Это режиссерская работа. Мы уже сотрудничали с Ромой, он снимал для меня клип на песню «Нелюбовь». Там мы что-то додумывали, и я дополнял историю сам. Здесь все было хорошо изначально. Я бы только внес поменьше готичности, но тем не менее получилось, по-моему, неплохо. Клип точно передает настроение, визуальный ряд ложится на песню, не отвлекает от нее, и в нем складываются какие-то дополнительные пазлы. Может быть, не те, которые изначально были заложены Егором в его авторском исполнении. Я ушел от надрыва, посмотрел на себя со стороны, что тоже очень важно: безвыходность — не мой конек. Я все-таки люблю, когда в итоге все заканчивается хорошо, несмотря на все испытания и проблемы.
— Как сложился тандем с Феликсом Бондаревым?
— Мы познакомились недавно, работая над этой песней. Все сложилось органично: мы понимаем друг друга с полуслова. Процесс движется быстро и плодотворно, нет никаких мучений, препинаний. Если у кого-то из нас появляется идея, мы пробуем ее реализовать, потом либо двигаемся дальше, либо что-то меняем. Приятно быть на одной волне. Несмотря на свой эксцентричный образ, он талантливый музыкант с очень интересным мышлением.