Душный и тесный коридор суда. Маленький зал. И Новиков с Коченовым, которых человечно не стали отправлять в допотопную «клетку», а разрешили участвовать в прениях и выслушать приговор, сидя на лавочке за спинами защитников. В этот не по-петербургски жаркий день все, даже прокурор, кажется, решили их спасти. Гособвинитель подробно пересказывал положительные личностные характеристики обвиняемых, упомянув, что оба страдают хроническими заболеваниями и имеют на иждивении малолетних детей. Потом, правда, всё же запросил для каждого четыре года колонии общего режима.
При этом представитель Эрмитажа, адвокат Шатихина, выступила против реального лишения их свободы. Все претензии Эрмитаж снял, гражданский иск отозвал: Новиков и Коченов вернули всё до копейки еще на стадии следствия. «Нас интересует только возмещение вреда», — заметила адвокат, подчеркнув, что Новиков уже более года не является сотрудником Эрмитажа.
Адвокаты Коченова и Новикова избрали предельно контрастные тональности в защите: в случае с Коченовым коротко и рационально заметили, что преступная доля управляющего «Балтстроем» составляла всего 626 тыс. рублей, а также подчеркнули, что он имеет тяжелое хроническое заболевание. Новиков же, в версии защиты, предстал этаким рыцарем, чуть ли не крестоносцем: упоминали, что уже в 2018 году, когда он был под уголовным делом, его наградил орденом святого Серафима Саровского патриарх, что он, кроме того, имеет орден «За заслуги перед отечеством» II степени, занимался благотворительностью, помогал детям. Также его положительно характеризовал лично Михаил Пиотровский. «Оступился, деятельно раскаялся. Делал много хорошего, благодаря ему музей сэкономил сотни миллионов рублей». Защитник припомнил печальную судьбу зам. директора ГМЗ «Петергоф» Виктора Сорокина, также обвиненного в хищении и скончавшегося под следствием от обострения болезни на фоне стресса буквально на днях.
Между тем, по версии следствия, именно Новиков придумал в 2012 году схему по «излишней оплате работ» при ремонте Запасного дома. Мошенники посчитали, что самая низкая вероятность разоблачения будет в случае фальсификации работ по усилению и укреплению стен, сводов и подвалов здания. Когда Новиков, пользуясь своим положением в музее, сподвиг Эрмитаж принять и оплатить несуществующие работы, Коченов принял сумму оплаты наличными в кафе на улице Рубинштейна. После чего в одном из ресторанчиков у Эрмитажа передал Новикову его долю — 30 млн рублей.
«Все, что мы могли вернуть государству, мы вернули, — патетично говорил Новиков в последнем слове. — Я не собирался скрываться и прятаться. Я приму любой приговор суда. Я хочу начать с чистого листа, я осмеливаюсь мечтать о будущем. Я еще раз прошу извинений у Эрмитажа. Эта сокровищница — самое замечательное место в моей жизни». Новиков отметил, что за время домашнего ареста понял: самое главное в жизни — семья, а его трехгодовалый сын чуть не забыл, как выглядит папа. Коченов был краток, он вообще заметно свободнее соседа чувствовал себя на скамье подсудимых.
Судья смилостивилась: оба получили 2,5 года условно с испытательным сроком в два года, также Новиков должен будет выплатить штраф в размере 500 тыс. рублей, а Коченов — 300 тыс. рублей.