— Кристина, насколько неожиданным было предложение Галины Волчек войти вам в спектакль вместо Чулпан Хаматовой?
— Это было как гром среди ясного неба, потому что я все ожидала, но такого — нет. У меня было три спектакля, и достаточно успешных, интересные роли, образы, но это было лет 15 назад, и я уже думала, что с театром рассталась. Больше была нацелена на кино.
— Да, многие зрители хорошо помнят спектакль «Барышня-крестьянка» с вашим участием, который не один год шел в Ермоловском театре. О каких еще спектаклях вы говорите?
— «Барышня-крестьянка» — это мой дипломный спектакль в ГИТИСе, а ему предшествовал спектакль по пьесе как раз Уильяма Гибсона (автор пьесы «Двое на качелях». — М.Р.) «Понедельник после чуда» (это как бы продолжение «Сотворившей чудо»). Он шел в антрепризе, моими партнерами были Ирина Купченко, Андрей Соколов, Александр Мохов, и я даже получила приз. И именно после этой роли я пошла учиться в ГИТИС. А третий спектакль мы играли на двоих с Анной Тереховой — «Даная» по греческой мифологии.
Но параллельно у меня еще же была эстрадная жизнь, и с театром ее трудновато стало совмещать. К тому же все время возникала путаница: я приезжала в город со спектаклем, а люди думали, что это шоу. Некоторые зрители в кассе интересовались: «После какой песни можно дарить цветы?» Им объясняли: «Это спектакль. Надо дарить на поклонах». — «Да нет, раз Кристина, значит, будут песни». И в том числе поэтому я решила приостановить театральную деятельность, отложила театр для себя до тех пор, пока не появится такое уж предложение, от которого я не смогу отказаться.
— А вы в театре хорошо себя чувствуете? Так же, как на эстраде?
— Знаете, я — человек-хамелеон, Близнец по знаку зодиака, и могу адаптироваться. Входить вновь в эту «реку» — театр — конечно же, было тяжело. Но я тут как-то пролистала фотографии в телефоне и нашла, что была в «Современнике» на спектакле «Двое на качелях» год назад — 22 апреля. В этот день я даже сфотографировалась с Галиной Борисовной. Спектакль уже шел три года, но я не могла никак доехать. А тут с подругой собралась, не думала, что через год…
— Вот она, сила судьбы.
— Да, когда в марте этого года раздался звонок от Галины Борисовны, она мне в первую очередь сказала, что это не ввод, что у нее свой взгляд на этот образ. Самое интересное здесь то, что во всем было какое-то провидение, как говорят, чуйка сработала. Обычно у нас на эстраде самые активные гастрольные туры приходятся на весну и раннюю осень. Но я нашему директору еще в прошлом году почему-то сказала, что этой весной не буду делать тур, что вызвало недоумение. Ведь единственный раз я не ездила в тур, когда была в декрете. А так обычно почти три месяца весной меня нет в Москве. Но в этот раз мне захотелось взять тайм-аут, побыть с дочкой. То есть если бы у меня был активный график, как всегда, я бы не смогла репетировать, мне пришлось бы отказаться от роли. Так что все совпало, был какой-то знак.
— Вы взяли паузу подумать или сразу согласились?
— Я подумала, что если откажусь, потом могу себе этого не простить. С другой стороны, понимала и понимаю, какой рискованный шаг я делаю, и очень много людей вокруг, которые мне об этом очень часто напоминают (семья, друзья, коллеги). Но у меня часто такое бывает: несмотря на мою застенчивость (я порой нерешительный человек), иногда я делаю такие радикальные шаги.
Одно мое появление на сцене как певицы, я считаю, достаточный вызов общественности. Но все же, несмотря ни на что, я 25 лет продержалась на этом поприще и продолжаю работать достаточно успешно. Я жадная в творческих поисках, и если Бог дает, не хочу отказываться. Я отказываюсь от проектов, которые мне неинтересны, но в данном случае я решила рискнуть и окунуться в этот омут с головой.
— Ну и как вам в этом омуте? Какие черти там водятся?
— Сначала было трудно: большой объем текста, два человека на сцене в течение трех часов — это непросто после большого перерыва. Но такая роль для каждой актрисы подарок, возможность раскрыться, быть разной. Когда героиня может быть безбашенной, трогательной, детской и трагичной — в этой роли сходятся все женские эмоции.
— Чувствую, сам черт вам не страшен.
— Он не так страшен, как его малюют. Конечно, я вся в этой роли. И мне, конечно, очень помогает мой партнер Кирилл Сафонов. Правда, какое-то время мы притирались друг к другу, хотя, думаю, ему нелегко было, потому что он несколько лет играл с Чулпан, а мы с ней очень разные. Но он мне помогает в прочтении роли, мы уже достаточно спелись. Видите, куда ж без песен. Я стараюсь как актриса понимать его, слушать его партнерские предложения. А Галина Борисовна уже принимает нашу работу, которую мы сделали, вносит поправки, задает направление.
— А если бы отношения с партнером не сложились?
— Не знаю… но мы же взрослые люди, профессионалы. Не в моих правилах капризничать. Наверное, нам пришлось бы что-то решать и искать компромисс. Да, у актеров разные характеры, но если уж ты берешься, то не выбираешь партнера и должен с этим жить. Я думаю, если бы у нас с Кириллом были сложные отношения, мы бы нашли компромисс. Но Галина Борисовна очень любит Кирилла и доверяет ему как профессионалу, и, в общем, мы услышали друг друга.
— В какой сцене вам сложнее всего? Какая не дается?
— Я все абсолютно понимаю — и эту женщину, и эту судьбу. Такие же эмоции есть у меня. Конечно, я другая по сравнению с Гитель, но как актрисе мне интересно быть не собой. Так что не вижу никаких сложностей, нравится искать, репетировать, предлагать разные варианты. Но надо сказать, что по такому же принципу происходит работа над моим концертом, потому что я поющая актриса, так себя и позиционирую. Я не только пою песни, но и проигрываю какие-то роли, представляю характеры.
— Ваша героиня Гитель занимается балетом, и вы на эстраде тоже очень пластичны. Для вас ввели дополнительные элементы пластики, может быть, танец Гитель?
— У нас нет специального концертного номера, все это есть в контексте роли, постановки. Я добавила немного своих движений, где Гитель двигалась и раньше. Как-то на репетиции услышала музыку, стала двигаться, импровизировать, и Галина Борисовна сказала, что это надо закрепить и оставить.
— Костюмы — они будут как у Чулпан? Я помню, что она сама участвовала в их создании, привела своего художника, хотя один уже работал на спектакле. Специально для вас делают совершенно другие, чтобы внешним рядом сбить сравнение?
— Мы все-таки существуем в рамках определенного времени — 60-е годы, не можем уйти в другой стиль. Поэтому с Павлом Каплевичем ищем — естественно, у нас будут другие костюмы. Часть уже готова, а часть в процессе. Но утверждает Галина Борисовна, а ей пока не все нравится.
— Неизбежно вас будут сравнивать с Чулпан: Орбакайте хуже Хаматовой, лучше, ну и так далее. Такие суждения походя очень ранят. Какую вы себе психологическую защиту придумали?
— Знаете, с этой защитой я, наверное, родилась. Кого уж сравнивают всю жизнь, так это меня. Ну что делать? Это же творчество, поиск. Эта пьеса — классика, идет во многих театрах мира, и замена актрисы — нормально. По-моему, тут драматизировать ситуацию не стоит. Я очень люблю Чулпан как актрису, она потрясающая, глубокая, к каждой роли подходит отдельно. Я смотрела ее несколько раз в этой роли, когда поступило предложение от Галины Борисовны.
— Чья для вас оценка будет важнее всего — Галины Борисовны, мамы, друзей? Чьего суда вы больше всего боитесь?
— Даже не знаю. Я никогда не думаю об оценке, я достаточно самокритичный человек. И сама знаю, чего от себя требовать. Даже если в каких-то моментах меня хвалят, а я знаю, что недотянула, сама себе говорю: «Спасибо большое, что оценили, но я пока недовольна собой». Самый строгий критик — это я сама. И — на самом деле — зрители, которые купят билеты и придут на актрису Кристину Орбакайте.