Не секрет, что в России больше не учат истово литературе, как в советское время, когда сочинение было обязательным выпускным экзаменом из школы и обязательным же вступительным в вуз. В социальных сетях, которые, конечно, не мерило всего на свете, но все-таки достаточно наглядная витрина общества, выкладывается множество тестов, с помощью которых можно проверить поверхностное знание предмета. Обычно на вопросы уровня «как звали Тургенева», «продолжите строчку «я помню чудное мгновение», «кто из героев Булгакова приглашал Маргариту на бал» отвечают без ошибок примерно 50 процентов принявших участие в тестировании. Это те, кто закончил школу в советское время. Более молодые люди, как они сами и признаются, «плывут» на простейших вопросах и хорошо, если отвечают верно хотя бы в пределах сегодняшней школьной программы.
А уж какие иногда мелькают в Сети видео! Выпускницы школ не знают ответа ни на один вопрос, даже чем знаменит Пушкин, и радостно соглашаются с утверждениями провокатора-интервьюера, что Дубровский написал «Капитанскую дочь» (даже не дочку. — Авт.), а Лев Толстой — внимание! — «Тихий океан». Больше, конечно, похоже на сюр, даже учитывая, что опрашивают юных красавиц блондинок. Хотя если школы предоставляют сегодня так называемые «образовательные услуги», то все в полном порядке: закон о потребителях навязывать услуги запрещает, а значит, не хочешь — не учись. И счастье, если конкретно каким-то детям повезло и им достался немолодой уже преподаватель литературы из советских времен, которому перепутать строчки Мандельштама и Пастернака — как железом по стеклу. Они трясутся над книгой и заставляют своих учеников привыкать пользоваться именно печатными изданиями, держать их в руках, вдыхать запах бумаги, гладить ладонью переплет. Такие смешные несовременные люди! Примерно такой же винтаж, как и сами библиотеки. Зачем они нужны в сегодняшних суперсовременных школах, напичканных электроникой? Зачем вообще все это нужно? Книга в печатном, а не электронном, виде, библиотека, Библионочь?
От риторического вопроса «зачем нужно» до объяснения «почему не нужно», как от любви до ненависти, — один шаг. Почему книги не нужны и даже чрезвычайно опасны, ответил еще Рэй Брэдбери в 1953 году в своем знаменитом научно-фантастическом романе-антиутопии «451 градус по Фаренгейту»: они сохраняют культуру. Как бороться с напечатанным, если не жечь, разъяснил и Джордж Оруэлл в романе «1984»: переписывать!
Ну что же, правы оказались товарищи писатели-фантасты, на то они и великие. И если в штате Пенсильвания из школьной программы 11-го класса исключили роман Марка Твена «Приключения Гекльберри Финна» за слово «нигер», так ведь ничего не мешает в интернет-версии заменить его более лояльным. А если российский протоиерей Артемий Владимиров заявлял о необходимости запретить некоторые классические произведения, входящие в школьную программу, а именно: «О любви» Антона Чехова, «Кавказ» Ивана Бунина и «Куст сирени» Александра Куприна, из-за пропаганды «свободной любви», так ведь можно выложить в Сеть версию-лайт с купюрами или просто представить краткое содержание. В электронном варианте можно изменить все. А в печатном — ничего: все останется в изначальном виде до того момента, пока будет жить сама книга.
Но если Брэдбери оказался прав с книгами, значит, и с постулатом «убил бабочку — изменил будущее» он тоже наверняка попал в точку. Вот подтерло вчера в Twitter министерство иностранных дел Великобритании запись о том, что Россия причастна к созданию нервно-паралитического вещества «Новичок», которым в Солсбери были отравлены бывший полковник ГРУ Сергей Скрипаль и его дочь Юлия, и неизвестно теперь, что будет завтра. Вот что значит твит набирали на клавиатуре. Вот что значит электронная информация. А написали бы пером...
Москва-2018. Ночь. Катаклизм. И вопрос: «Как пройти в библиотеку?» Да, именно там, где все не переписывается заново в соответствии с интересами тех, кто стоит у власти, где все без купюр и фейков, и именно в самое неспокойное время следует искать и убежище, и ответы на самые острые вопросы.