Но он может прийтись по вкусу члену жюри и актрисе Настасье Кински, которая ценит инициативу, повышающую опасность. Ее слова «пока есть жизнь, есть надежда» отвечают умонастроению героини Ян Гэ. Да и режиссер Анна Меликян, вошедшая в жюри, работает на близкой территории, снимая фильмы о любви.
Ян Гэ работала втайне полтора года. Свою конспиративность объяснила: «Я такая маленькая. Мало бы кто поверил, что я могу сделать кино. Наверняка услышала бы в свой адрес: у тебя ничего не получится. Я снимала в тяжелый период жизни. Меня сильно обидели, и я хотела навсегда покинуть Россию». Говорила она чуть не плача, разжалобила зал, так что ей готовы были простить огрехи фильма. Все мужчины в «Ню» говорят одним голосом. Героиня, которую сыграла Ян Гэ, — придуманный образ на основе собственных переживаний. Живущая в России китаянка рассказывает о неудачных опытах с мужчинами. Будучи существом смешливым и эфемерным, она тем не менее на себе испытает, что значит быть нимфоманкой, лесбиянкой и Евой с огрызком яблока на груди. Ян Гэ снимала о недопонимании: «Я хочу любви. А вы часто думаете: «Любовь? Раздевайся!» Но без нее нет нации. Я за два с половиной года после расставания с одним человеком никого не встретила. Вроде бы поклонников полно, а найти любимого не могу. Но я решила: не буду искать. Лучше подожду. Пусть сам ищет и найдет». Русским мужчинам, похоже, ничего не светит. По мнению Ян Гэ, они только и думают, что женщина должна мыть посуду, убираться. Зрители клюют на название «Ню», но только после титров получат объяснение. «Ню» — совсем не то, что они думают. На фестивальном показе на титрах врубили свет, и люди начали покидать зал. Ян Гэ кричала им вслед: «Не уходите! Фильм не закончился!».
Она работает в «Гоголь-центре», Кирилла Серебренникова называет своим кумиром: «Он все время двигается дальше. Как его ученица, я тоже не могла сидеть на месте. Я бы хотела видеть его на премьере своего фильма».
Конкурс игрового кино, как всегда, хромает, особенно на фоне картин именитых гостей. Немецкий режиссер Филип Грёнинг, известный по фильму «Жена полицейского» и «Великое безмолвие», представлял премьеру Берлинале «Моего брата зовут Роберт, и он идиот». Свой фильм он монтировал два с половиной года, и теперь зрители на протяжении трех часов становятся соучастниками бесконечного действа: безумных поступков брата и сестры, готовящихся к экзамену по философии и занимающихся любовью в поле. «Фильм проникает в зрителя как вирус» — в этом Грёнинг прав. На недоумение части зрителей по поводу долгого лежания героев в траве Грёнинг отвечает: «Мои фильмы длятся по три часа, и я ничего не могу с этим поделать. Создание пространства для переживаний требует много времени. Есть же у Жака Риветта фильм, длящийся четырнадцать с половиной часов. Режиссер может управлять временем. Тарковский был в этом деле мастер». Свой новый фильм «Какова природа искусства?» Грёнинг уже отснял в Китае, а дальше отправится в Ростов-на-Дону. Он поражен, что в бортовом журнале российской авиакомпании, которой он летел в Москву, восемь полос было посвящено творчеству Тарковского.
Конкурс документального кино всякий раз сильнее игрового. Одна из его картин — «Генезис 2.0», знаменитого швейцарского режиссера Кристиана Фрая и студента ВГИКа Максима Арбугаева, частично снята в России. Максим — уроженец Якутии, в прошлом спортсмен, а ныне оператор. Он снял фильм об охотниках Севера, получил премию на престижном американском кинофестивале «Санденс». Два года назад 59-летний Фрай пригласил его поработать и теперь говорит: «Мы занимательная пара с такой большой разницей в возрасте». Обозреватель «МК» поинтересовалась у Максима, сколько же ему лет. «Думаете, что 18? — ответил он. — А мне 27. Часто мешает то, что я так молодо выгляжу. Я родился в Тикси, это моя родная земля. Два месяца прожил с охотниками на Новосибирских островах. Меня тянет в Арктику. Возвращаюсь туда на протяжении семи лет, не могу представить жизни без нее». Съемочная группа отправилась на Новосибирские острова в Северном Ледовитом океане, после того как Фрай прочитал книгу американского генетика, одна из глав которой посвящена оживлению мамонта. В ней были фотографии Евгении Арбугаевой, оказавшейся сестрой Максима. «Я увидел архаичные пейзажи, мужчин, несших на плечах бивни мамонтов, все это напоминало о временах золотой лихорадки», — вспоминает Кристиан.
С героем фильма Семеном Григорьевым обозревателю «МК» довелось познакомиться полтора года назад в Якутске, где он руководит Музеем мамонта. Там бывал Владимир Путин, заинтересовавшийся идеей клонирования вымерших животных. Семен Григорьев уже тогда рассказал о совместных разработках с южнокорейскими учеными. На вопрос о том, для чего нужно клонирование мамонтов, ответил: «Детишек катать». В якутском музее хранится единственный в мире хобот взрослого мамонта с уцелевшей мышечной тканью. Его возраст — 28 800 лет. Семен попробовал мясо мамонта, пролежавшего тысячелетия в вечной мерзлоте. В «Генезисе 2.0» мы увидели, как его экспедиция обнаружила сочившуюся кровь мамонта, и были надежды, что сохранились живые клетки, на основе которых возможно возродить ушедшее в небытие животное. Фрай рассказал в Москве о двух способах «воскрешения». Это клонирование по технологии южнокорейского профессора. Мы увидели его опыты на экране. Он уже клонировал 900 собак. За 100 тысяч долларов любой может получить взамен умершего домашнего питомца двух клонов. Но есть и путь синтетической биологии китайских ученых. Пока они изучают геном слона, и для возрождения им не нужны живые клетки. Фрай считает историю с мамонтом пиар-подготовкой к более масштабному проекту. Он пытается понять, почему никто не заинтересован в «воскрешении» динозавров (видимо, после «Парка юрского периода» Спилберга), а мамонты кажутся более привлекательными (благодаря «Ледниковому периоду»).
Ретроспективу «Бергман. Известный и неизвестный», посвященную столетию со дня рождения классика мирового кино, представляет киновед из Голландии Ольга Суркова — исследовательница творчества Тарковского, за архив которого боролся Ларс фон Триер. Она начинала свою деятельность с диссертации о Бергмане, причем в то время, когда в СССР эта тема была закрытой, а просмотры фильмов гения устраивались только для привилегированных. Тогда и в Швеции Бергмана не принимали. Это теперь на ее дензнаках — портрет режиссера, а когда-то он вынужден был бежать из страны от обвинений, обрушившихся на его голову.
Представлять ретроспективу приехала и Катинка Фараго, работавшая у Бергмана ассистентом. «Мне было 17, когда на студии сказали: начнешь новую работу, с Бергманом», — вспоминает она. «Почему я?» — робко поинтересовалась начинающая кинематографистка и услышала в ответ: больше никто не хочет. Катинка работала на картинах «Фанни и Александр», «Седьмая печать», а также «Стыд» с Лив Ульман. «Когда мы начали с ней работать, она не очень хорошо говорила на шведском, поскольку родом из Норвегии. Наши языки сильно отличаются. Я сказала Бергману, что ей нужно выучиться говорить на беглом шведском». Показали и фильм «Вспоминая Ингмара Бергмана» финского режиссера Йорна Доннера, долгое время жившего в Швеции, не раз бывавшего в Москве со своими картинами. Теперь он предпочел идущий параллельно кинофестиваль в Тегеране. В начале 1960 х Доннер написал о Бергмане книгу, был продюсером «Фанни и Александра», а теперь работает над мемуарами, часть которых посвящена его давнему соратнику. Их знакомству более полувека.
Читайте материал: ММКФ открылся с накладками: ведущий рассыпал карточки, литовца назвали россиянином