Мединский рассказал об успехах театра, в котором Кехман с 2014 года был директором: увеличились доходы, значительно возросла посещаемость. Теперь Кехман займет должность худрука, что вполне логично: «Владимир Абрамович — человек творческий», — заметил министр. Момент назначения, разумеется, не случайно совпал с торжественным открытием нового концертного зала имени Исидора Зака, а также исполнением гениального сочинения Россини «Stabat Mater». Рекламные плакаты с изображением распятия были развешаны по всему городу, что стало своеобразным духовным ответом скандальному «Тангейзеру».
Когда в свое время Кехман, заступивший на должность директора новосибирского оперного гиганта (первоначальный проект театра, который вместе с мухинской скульптурой «Рабочий и колхозница» получил Гран-при Всемирной выставки в Париже в 1937 году, был рассчитан на 3200 зрителей), увидел, в каком ужасающем состоянии находится малый зал, он испытал культурный шок. Затхлость, темнота, нагромождение перегородок, каких-то пристроенных лож, разнокалиберные окна, поломанные стулья… Впрочем, в состоянии упадка тогда был весь театр, поэтому к восстановлению малого зала приступили не сразу. Это оказалось возможным год назад, когда посетивший НОВАТ министр культуры поддержал идею возрождения еще одной сцены театра. Были выделены средства — 123 миллиона рублей. Плюс нашлись спонсоры, подарившие театру «правильные» кресла за 25 миллионов рублей. Через год зал на 333 зрителя был готов.
Кресла в зале — бесшумные. Даже если какой-то нервный слушатель вскочит со своего места во время концерта, никто не вздрогнет от удара захлопнувшейся спинки: мягкая доводка — и сиденье бесшумно закроется. Но это далеко не всё. Очень много зависит от конфигурации зала и качества материала, из которого сиденья изготовлены. Надо сказать, акустические решения по всем помещениям — что в Михайловском театре, что в Новосибирске — руководитель этих театров принимает сам: хорошим профессиональным слухом Владимир Кехман обязан своему дяде, который в свое время обучил племянника ремеслу настройки фортепиано. Практика показала: наличие амфитеатра и отсутствие центрального прохода на порядок повышают акустические свойства зала.
А зал этот поистине исторический. Это была база симфонического оркестра под управлением Арнольда Каца, здесь репетировали и давали концерты студенты консерватории, когда-то именно здесь начиналась Новосибирская музкомедия, здесь дирижировал Исидор Зак, имя которого присвоено обновленному залу.
Исполнение «Stabat Mater» с участием выдающихся солистов, звезд мировой оперы Вероники Джиоевой, Юлии Маточкиной, а также двух западных знаменитостей — баса Рене Папе и тенора Лоуренса Браунли — было назначено на 17 часов. Зал постепенно заполнялся людьми, но концерт все не начинался. Министр культуры, а также руководители региона — губернатор и мэр — пребывали в тревожном ожидании: с утра в новосибирском аэропорту «Толмачево» шла детективная история под названием «граница на замке», в которую попал американский тенор Лоуренс Браунли. Певец летел из Санкт-Петербурга в Новосибирск через Астану. Казалось, что так будет быстрее. График у него невероятно плотный: сразу после Новосибирска ему предстояло лететь в Лондон на спектакль в Ковент-Гардене. Оказалось — не тут-то было! Радостные пограничники в Астане погасили однократную российскую визу американского тенора, лишив его возможности попасть в Россию. В Новосибирск он все же прилетел, но бдительные российские пограничники обнаружили: действующей визы у певца нет. Без сна, без еды, без понимания перспектив на ближайшее будущее Лоуренс мыкался по Толмачево. А на спасение певца и программы концерта были брошены все силы, ресурсы, рычаги и связи.
В пять часов Кехман вышел на сцену и объяснил ситуацию. Зрители во главе министром культуры, губернатором и мэром отправились в буфет. А дальше последовали «фронтовые сводки»:
Браунли, наконец, получил визу… Браунли покинул аэропорт… Браунли сел в машину… Браунли в машине переодевается… Браунли в машине распевается…
И вот в шесть тридцать на сцену вышли хор, оркестр НОВАТа, новый приглашенный дирижер театра Дмитрий Корчак, солисты — Вероника Джиоева, Юлия Маточкина, Рене Папе и… Лоуренс Браунли, которого встретили отдельными овациями.
Исполнение духовного сочинение Россини было выдающимся. Маэстро Корчак, который продолжает свою блистательную карьеру оперного солиста, в своем новом качестве демонстрирует мастерское владение дирижерским искусством и очень глубокое постижение смыслов и посланий этой музыки — сколь красивой, столь же и мудрой. Открытая, страстная Джиоева, проникновенная, сосредоточенная Маточкина, по-оперному артистичный Папе и эмоциональный, невероятно музыкальный Браунли составили ансамбль, от которого захватывало дух. Джиоева и Браунли, никогда ранее не певшие вместе и не репетировавшие в силу описанного выше происшествия, составили столь гармоничный дуэт, что казалось, они только вчера пели в одном спектакле. Оркестр и хор звучали прекрасно. Не зря Дмитрий Корчак передал хору а капелла раздел «Quando corpus», который в оригинале предназначен квартету солистов. Ну а о высоких нотах Джиоевой, которыми она легко, без форсирования, только благодаря тембру, а не динамике перекрывала большой симфонический состав и хор из 60 певцов, можно слагать стихи.
В моменты осознания, что все это происходит не в Нью-Йорке, не в Вене, не в Москве и не в Петербурге, а в Новосибирске, реально испытываешь гордость. Культуртрегерские задачи, которые ставит перед собой НОВАТ во главе с Кехманом, — хороший пример для подражания. Программа нового зала еще верстается. Но уже понятно, что здесь будут исполнять хоровые сочинения, пройдут камерные концерты солистов оперы НОВАТа и приглашенных звезд, здесь обязательно будет консерваторская молодежь, будет звучать симфоническая музыка. Много планов и по репертуару основной сцены.
Конечно, фигура Кехмана будет вызывать самую разную реакцию — от восхищения до раздражения, от поддержки до протестов. Что ж, таков удел нестандартных личностей, которые выстраивают не только собственные биографии, но и историю. По крайней мере, историю театра.
Новосибирск.