Чем ближе президентские выборы, тем активнее борьба с коррупцией. Под этим лозунгом живём последние месяцы. Вот очередное достижение — задержан шестой фигурант по делу «Седьмой студии» режиссера Серебренникова. За громкой фразой сразу встаёт образ злодея, у которого только что с клыков кровища не капает. На самом деле этот фигурант — молодая, интересная, трогательная женщина, мать 12-летнего ребенка Софья Апфельбаум. Её вина лишь в том, что она трудилась в Министерстве культуры, и её департамент от имени Минкульта подписывал договора на проект «Платформа».
Не из своего кармана и не по собственному желанию, а согласно постановлению самого Правительства России, где черным по белому было прописано — кому, сколько и для чего: на развитие современного искусства, Кириллу Серебренникову. Что Апфельбаум и делала, а потом, соответственно служебной инструкции, принимала отчеты от работников «Седьмой студии». Сейчас ей вменяют в вину халатность в работе с этими отчетными документами. Поэтому в четверг она была задержана, отправлена в Следственный комитет, ночь провела в следственном изоляторе.
Что такого натворила молодая чиновница, что её нужно было изолировать от общества, коллег по работе и семьи? Какие такие зверства и непредсказуемые поступки можно ожидать с ее стороны? Софья Апфельбаум, которая после работы в Минкульта стала директором РАМТа, честно выполняла свои обязанности. Те самые, которые прописаны в служебной инструкциии. Очень важный момент для понимания сути дела: до 2014 года внутренними правилами (приказами Минкульта) отчетности по выделяемым грантам предусматривалось, чтобы грантополучатели предоставляли сметы, отчеты по ним, фотографии с мероприятий, видео, другую рекламную продукцию, творческий отчет — и всё.
Что якобы она готовила техническое задание и конкурсную документацию на выделение денежных средств, конкретно под «Платформу». А как она могла поступить иначе, если это написано в Постановлении Правительства и этот документ был обубликован в свободном доступе. С 2014 года в правила были внесены изменения и к существующим требованиям добавилось — счета, договоры, накладные и прочее, то-есть всю бухгалтерскую первичку. Но она уже не работала в Минкульте. Поэтому все обвинения Апфельбаум в халатности не обоснованы — она действовала в рамках существующих инструкций.
Более того, занимая должность руководителя Департамента в Министерстве, она не могла проверить подлинность документов, как это могли бы делать опытнейший бухгалтер или аудитор. Ведь финансовая дисциплина — забота других ведомств: КРУ Минфина, Счетной палаты и т.д. Но именно это ей вменяется в вину. Не абсурд ли это? Всё равно, что сейчас спросить какого-нибудь худрука за качество продуктов, закупаемых для театрального буфета только на том основании, что буфет этот находится в театре. Также можно спросить и с любого министра за работу транспортного цеха — он как ни как в подчинении министерства.
Абсурд множится, расширяя зону захвата и сея в театральной и без того нервной среде страх — завтра придут к вам. И если даже руководитель работает честно, не нарушает инструкций, он не гарантирован от прихода нежданных гостей и вызова в Следственный комитет. Страх — проверенный инструмент, и чем жестче он применяется, тем больше подозрительности в обществе. Инструмент этот безотказно действовал в ХХ веке, особенно после 1917 года, эксплуатируется и в XXI. Только теперь он особенно выглядит по-живодерски: среди ночи забирают, девять часов везут, утром увозят и ночь - в следственном изоляторе. Какой месседж нам хотят послать власть и силовые структуры? Вы все твари дрожащие?
Но, между прочим, расширяя зону поиска злостных коррупционеров от культуры, можно дойти до того лица ( или группы лиц), кто в свое время издал правительственное постановление о щедром выделении средств Кириллу Серебренникову на развитие его дела. Чья подпись стоит под постановлением? Правильно, бывшего премьер-министра. Так что, если вы забыли своё постановление пятилетней давности, не исключено, что и к вам придут.