В Тобольске проходило 95 процентов съемок. В самом центре, на Красной площади, возвели деревянные укрепления. Грандиозные декорации казались частью исторической застройки. В «Тоболе» было задействовано 250 человек в массовке, 65 каскадеров и 80 коней. И так каждый день. И вот теперь в Москве завершились съемки фильма.
В предпоследний съемочный день снималась сцена бала в палатах Волковых-Юсуповых конца XVII — начала XVIII века. Появляется Петр I. Знаю, что играет его Дмитрий Дюжев, но долго всматриваюсь в его лицо: он или не он? Поговорить с Дмитрием так и не удалось. Он никого не подпускал, только повторял текст и «уплывал» в глубины своего героя.
Навстречу идет роскошный Александр Лазарев. На его груди — знак Преображенского полка. Он играет исторического героя — основателя Омска Ивана Дмитриевича Бухгольца.
— Не обидно, что вы — не Петр?
— Не обидно. Мне была предложена эта роль еще полтора года назад, но потом что-то изменилось в планах режиссера и продюсера. Я сегодня в первый раз встретился на площадке с Димой Дюжевым. Он фантастический Петр! Такая энергетика, что меня, прожженного артиста, пробирает до костей. Как он работает! Я считаю, это стопроцентное попадание и идеальный выбор. Если бы я играл Петра, то у меня было бы всего четыре съемочных дня. А так у меня их двадцать.
— А чем хороша ваша роль?
— Я играю вельможу, почивающего на лаврах прожитой жизни. Он доволен тем, что уже сделал, только-только успокоился, а тут приказ царя: отправиться в экспедицию в далекую Сибирь на поиски золота. Происходит трансформация героя — от сладкого вельможи, придворного кота, к боевому полковнику со шрамами и ранами. Полное изменение характера! Это очень интересно, тем более что мой персонаж — реальный: Иван Дмитриевич Бухгольц, основатель Омска. Там ему поставили памятник. Когда персонаж вымышленный, актеру легче: ему не надо соответствовать сохранившимся литературным свидетельствам и изображениям. Я прочитал о Бухгольце все что мог — старался сохранить те черты, которые описаны в исторических трудах. Но художественный вымысел тоже присутствует.
Съемки проходили в Тобольске. Там, на берегу Иртыша, построили целый город. Оружие, пушки, костюмы и сам построенный «город» останутся в дар жителям Тобольска.
— Съемки стали испытанием?
— Да, и очень серьезным. Они были экстремальными. Снимали в поле зимой, а зима в Сибири настоящая. Утром мы приходили на площадку, и под ногами был сплошной лед, пробоины от копыт и тракторов, вывозивших снег. Замерзшее поле напоминало терку. Не дай бог упасть: сразу что-нибудь себе сломаешь. К середине дня припекало солнце, и все превращалось в жижу. Приходилось ходить по колено в грязи. А к вечеру опять все замерзало.
— Вы же не находились там безвылазно?
— Естественно, я же работаю в Москве, в театре. Но в Тобольск не наездишься: три часа лететь до Тюмени, потом три часа на машине добираться до Тобольска… Поэтому находились там сколько могли.
— Кино перед вами в неоплатном долгу. Вы не сделали и сотой доли того, что могли.
— В долгу — не в долгу, но своей роли я пока не сыграл. Так это же хорошо: все еще впереди. Причина, думаю, не во мне. Это стечение обстоятельств. Хотя временами я избирателен. А тут — потрясающая литература, фантастический режиссер, материал очень интересный. Да и полный метр не так часто случается. Вы же видели в Тобольске декорации. Сейчас такого качества работы днем с огнем не сыщешь.
«Не верю, что Петр I казнил Гагарина за казнокрадство»
Продюсер Олег Урушев рассказал «МК», как выбирали актера на роль Петра.
— Как возникла мысль пригласить Дмитрия Дюжева на роль Петра I?
— Мы просмотрели многих. Думали об Александре Лазареве: он же играет Петра I в театре «Ленком». Дюжев по фактуре подходил — высокий, что-то в нем есть от Петра. Можно было добиться сходства. Мы не могли пригласить, допустим, Михаила Пореченкова. Может быть, по характеру он и подходит, но фигура не та. Дмитрий Дюжев согласился, но сказал: «Хочу переночевать в кровати Петра I в Эрмитаже». Но руководство музея нам отказало, сославшись на то, что на музейном экспонате спать нельзя. Дмитрию выбрили лоб. Он проникся материалом, своей ролью. Она ему нравится.
— Но он настолько узнаваемый человек…
— Вот вы его увидите — и поверите, что это Петр. За это я ручаюсь. Энергетика из него идет петровская. Смотрю на него и думаю: «Это Петр».
Все актеры влюблены в картину. Я им безмерно благодарен. В июле был такой момент, когда я думал прервать работу. Была задержка финансирования. И актеры спасли ситуацию своим кредитом, позволили нам сегодня закончить фильм.
— Актерские кредиты — это буквально или метафора?
— Буквально. Они дали отсрочку платежа за работу. Это дорогого стоит. Я по сегодняшний день должен Дмитрию Назарову, Евгению Дятлову и другим нашим актерам.
— Это ведь первый ваш масштабный проект?
— В экранизации «Красный лед. Сага о хантах» романа Еремея Айпина тоже было задействовано около ста лошадей. Да еще снимали в минус сорок. Но «Тобол» — масштабней. «Анну Каренину» с Сергеем Соловьевым мы семь лет снимали с множеством перипетий…
— Так «Тобол» — ваша идея?
— Да, идея — моя. Она появилась в 2013 году, а в конце 2014-го мы заказали сценарий. Как бы это смешно ни звучало, но я приехал в Тюмень, поселился в гостинице «Ремезов», прочитал брошюрку, написанную хозяйкой гостиницы о Ремезове (а она — почитательница его таланта). И подумал: да это же сибирский Леонардо да Винчи, но о нем никто не знает! Я сам 25 лет прожил в Ханты-Мансийске и Сургуте, в 300 км от Тобольска, и представления не имел, кто такой Семен Ульянович Ремезов. Это действительно национальный герой, сибирский Минин и Пожарский в одном лице. Благодаря Ремезову спасена Кунгурская летопись. Он был иконописцем, построил два здания, которые до сих пор украшают Тобольск, — Гостиный двор и Рентерею. Им более 200 лет. Рентерея два века простояла, а ведь это строение между двух холмов…
Писатель Алексей Иванов многое знал о Ремезове и согласился написать сценарий. От него я узнал, что Ремезов изобрел систему заводей и сплава металла. Говоря современным языком, он был консультантом тогдашних уральских олигархов.
— Вы с таким азартом об этом рассказываете — сами могли бы снять фильм. Как выбирали режиссера?
— Изначально была идея снять сериал, поэтому искали человека, имеющего такой опыт работы. У Игоря Зайцева он огромный — это четыре исторических сериала: «Есенин», «Чкалов», «Диверсант-2. Конец войны», «Великая».
— Сейчас много исторических полотен снимают. Потом их дружно ругают. Чего здесь важно избежать?
— Историческое полотно, которое все ругают, — «Матильда». Но как можно обсуждать то, чего никто не видел? Абсурд! Я понимаю, если бы все посмотрели и возмутились. А тут шум по поводу того, как Алексей Учитель посмел рассказать любовную историю русского святого Николая II. Но он сто лет назад был человеком, любил, ненавидел, имел пятерых детей — и только потом стал святым. О чем мы говорим?! Я поначалу думал, что это рекламная кампания. Но когда пошли поджоги, когда сети начали отказываться от проката… Мне это непонятно. У фильма есть прокатное удостоверение, он выходит на законных основаниях. Почему депутаты, пользуясь служебным положением, организовывают какие-то акции? Угроза поджога — это угроза теракта.
У нас святых, слава богу, в фильме нет. Хотя одним из действующих лиц романа и сценария стал святитель Иоанн Тобольский. Он такой же святой, как Николай II. Его мощи хранятся в Покровском соборе Тобольского кремля.
— Можно не беспокоиться: и у вас найдут изъяны…
— Существует три основные теории по поводу казни одного из наших героев — Гагарина. Официальная версия — казнокрадство. Но тогда существовала система «кормления» — «откатов», говоря сегодняшним языком. Гагарин в фильме говорит: «Да я покрою» — то есть если виноват, то внесу свои деньги в казну. Вторая теория связана с тем, что он хотел отсоединить Сибирь, договорился с китайцами, англичанами и шведами, что они его поддержат, и будет организовано Сибирское королевство. Но Гагарин понимал, что Петр I выиграл сражение под Полтавой, у него 100-тысячное войско, способное раздавить какое-то Сибирское королевство в пять секунд. Третья теория — наиболее достоверная, на наш взгляд. Вспомним, как Романовы пришли к власти. Благодаря тому, что у Рюриковичей не было наследника. Иван Грозный кончил своего сына, голосованием избрали Михаила Романова из Костромы, который всех устраивал. У Петра I тоже не было наследника. Сына его казнили. За его казнь проголосовал и Гагарин, который — Рюрикович. Петр I, я думаю, понимал, что может произойти рокировка, что Гагарин — реальный кандидат: комендант Москвы, губернатор Сибири, богатейший человек России… Думаю, этого царь боялся больше всего. Не верю, что Петр I казнил Гагарина его за казнокрадство.
— Князя Гагарина играет Евгений Дятлов, а Ремезова — Дмитрий Назаров?
— Женя Дятлов так вжился в роль, что изучил все что только можно, вступает в споры с Ивановым… Дмитрий Назаров прочитал все про Ремезова. У него нет внешнего сходства со своим героем: говорят, что Семен Ульянович Ремезов был небольшого роста. Но по харизме, нам кажется, он был именно таким. Ремезов много трудов оставил после себя, но о себе не оставил ничего. Нет даже его изображений. Известно только, что он был черноволосым, носил бороду. Алексей Иванов, утверждающий историчность своего романа «Тобол», описывает Ремезова худощавым, а Гагарин у него — большой и крепкий. Когда мы писали сценарий, то планировали на роль Ремезова Сергея Гармаша. А Дмитрия Назарова видели в роли князя Гагарина. Но в тот момент, когда мы получили грант на фильм, Гармаш тоже выиграл грант Минкульта как продюсер. У него в мае начались съемки собственного фильма. Дмитрий Назаров сказал: «Отдайте мне Ремезова». Он мечтал о нем. Мы попробовали — действительно Ремезов! Долго искали Гагарина — и вот нашли Женю Дятлова.
— Какие сцены сегодня снимаете?
— Дворцов в Тобольске нет, поэтому интерьерные съемки проходят в Москве. Будем снимать сцену бала, а пока идут допросы в царских подвалах. Как все было на самом деле, никто не знает. Даже в Тобольском музее нам не смогли сказать, как выглядел дом Ремезова и где он стоял. По мнению одних историков — у воды, в нижнем городе. Кто-то утверждает, что наверху. Есть теория, что он жил в церкви. У каждого историка своя правда. Три правды о Гагарине, три — о Ремезове… Мы снимаем наш вариант правды.
Режиссер Игорь Зайцев рассказал «МК» о своем фильме:
— Мы снимали в исторических местах Тобольска — на Красной площади, в Софийском соборе, построили большую деревянную декорацию старого Тобольска. События происходят в начале XVIII века. Это то время, когда Петр I ведет войну на несколько фронтов. А поскольку он не мог воевать на 3–4 фронта, то предпринял попытку поиска золота для строительства флота. Наш фильм — об экспедиции до китайских пределов. Фильм будет выдержан в жанре истерна. У нас работала команда каскадеров. Лошадей, которых они привели, было недостаточно, пришлось их собирать в радиусе 100 км.
— Вы опытный производственник. А каковы ваши художественные амбиции? Трудно ли работать с темой, предложенной кем-то, не идущей от вас?
— Производство — а я его хорошо знаю — только инструмент в достижении художественных замыслов. Так устроен бизнес. Сейчас по-другому мало кто работает. Да, собственно, так было и в советское время: режиссеру предлагают, а он выбирает. То есть существует рынок предложений, а ты уже рассматриваешь все варианты. В данном случае «Тобол» оказался самым привлекательным: историческое кино, очень интересный автор, сама тема и жанр. Ты это выбираешь и делаешь своим. С этим живешь, становишься соавтором.
— Не превратится ли кино в часть сериала, раз вы параллельно снимаете и полнометражный фильм, и сериал?
— Ни в коем случае. Подход совершенно иной, другие технологические возможности, другая выработка в день. Если современный сериал снимают до шести минут в день, а то и до десяти, то кино — полторы-две минуты максимум. А это предполагает большее количество кадров и подготовки, больше точности. Когда мы снимаем, то на хлопушке написано: дубль такой-то и буковка «Ф», указывающая на то, что это — фильм. Группа относится к этому не то что хуже или лучше — она просто понимает, что это будет на большом экране. Это имеет свои особенности.