На площадку выходят две азиатские девушки в черном, блондинка и брюнетка, которые похожи на оживших манекенов, признаются манекену в любви, играют рифмами вроде «розы-рожи», с воодушевленными лицами поют про последствия алкоголя, завороженно — про билет на Кайманы. Все это — под изящную, то печально-чарующую, то танцевальную музыку, в которой трип-хоп сливается в одно целое с элементами синти-попа и других оттенков инди. Чем не сцена из фильма Линча? Команда Somerset приехала из Элисты, на отборочный тур — с целым автобусом поклонников. За «волшебство» (музыка, аранжировка, тексты) отвечает лидер Руслан Дэ. Кстати, не так давно творчество Руслана в Сети нашла группа Trubetskoy и решила переработать несколько его песен. Про ее клип на композицию «Китти», с которой Somerset победили в номинации «Лучшая песня», «МК» как раз недавно писал в «Музыкальных хрониках». Кто знает, может быть, когда-то у двух коллективов сложится необычный тандем, и они внезапно даже споют что-нибудь вместе.
Свои причуды у ребят из ACEROCKET, которые заинтриговали меня еще на отборочных турах, играют задорный фанк-рок и уже в начале пути окутали себя мифическим ореолом. Своей родиной они называют город Изумрудный (привет волшебнику из Страны Оз), а сами якобы являются «мутантами» — советскими юношами из ВИА «Ракеты», которых отправили в специальный НИИ и вживили там гены известных зарубежных музыкантов. Композиции под стать сумасшедшей легенде — мощные, местами смешные рок-боевики на английском, напоминающие озвучку к ожившим комиксам. Эффект усиливается специфическим тембром вокалиста Max Ace, похожим на голос мультяшного персонажа. Разыгравшееся воображение в случае с этой командой дало хорошие плоды: она обошла всех других в номинации «Лучший арт-концепт».
В отличие от героев из Изумрудного команда из Еревана Deep Image погружает слушателей не в атмосферу мультипликационного фильма, а в транс и получила награду «За покорение космоса». «Вы нас всех сейчас сделали…» — хором резюмировали все члены жюри на прослушиваниях. Умение тонко совместить песни на английском, витиеватые электронные пассажи, звуки и шумы с национальными мотивами — это полдела. Здесь работает еще и харизма, энергия солистки Марине Манасян, которая с первых нот и движений закручивает вокруг себя невидимую воронку, меняет пространство вокруг. Вот только жаль, что шаманическая сила команды на финале чуть ослабла. Может, потому, что артисты поменяли гитариста, или не всерьез отнеслись к многочисленным просьбам сделать хоть одну песню на армянском, или недостаточно репетировали — как знать…
Возвращаясь к линчевским настроениям, московский коллектив Hell Bruizes хоть и не удивил свежестью и новизной своего олдскульного звучания в стилистике 60-х, как будто на время превратил столичный клуб в знаменитый бар у дороги из уже упомянутого сериала. Слушая спецгостя Amaria, можно было представить себя в мистических руинах Стоунхенджа, группу Teleport — телепортироваться на берег реки Неман. Последняя приехала в Москву из Минска, так что добрая фестивальная традиция творчески объединять города и страны продолжилась. Более того, Гран-при досталось украинской певице из Одессы — Юле Тимониной. Правда, больше верится, что она родом не из какой-либо страны, а с другой планеты.
Юля Тимонина: «Я не сижу в келье — иногда снимаю паранджу»
В первый раз появившись на сцене одна, она показала, что чудеса можно творить, даже исполняя песни под минус, без музыкантов. Ее оружие — меткие, лиричные, ироничные, эротичные тексты, задевающие за живое, плавные, зависающие мелодии, звенящий вокал, запоминающаяся мимика и жестикуляция. Это тот случай, когда аккомпанировать должны очень подходящие конкретной певице музыканты, и гитарист, который выступил с Юлей в финале, оказался «тем самым». Зрителей ждал и еще один сюрприз, приготовленный Александром Кушниром: на последних двух песнях на флейте сыграл легендарный музыкант и композитор, экспериментатор, человек-оркестр Олег Сакмаров, который был участником «Наутилуса-Помпилиуса», «Аквариума», сочинил знаменитый проигрыш на флейте в «Прогулках по воде». Причем его партии были абсолютной импровизацией. О том, как она родилась и как интроверсия уживается с откровенностью, победительница рассказала «MegaБиту».
— Что стало отправной точкой пути?
— Это история длиной в жизнь — я достаточно рано начала писать песни, первый коллектив создала в 2010-м. Потом мы расстались с этими музыкантами, но за это время я успела записать на одесской студии первый альбом «Точно в сердце». Второй альбом появился в 2016 году, было также несколько синглов. Я уже самостоятельно работала над аранжировками, вела студийный образ жизни, концертов особо не давала. Потом я решила переехать в Москву и здесь уже развиваться более активно, масштабно, подала заявку на участие в «Индюшатах», и это сработало. (Смеется.)
— Вы говорите — концертов в определенный момент почти не было. Почему?.. Ваши песни приобретают особый шарм именно в живом исполнении.
— Вы знаете, я всегда действую по наитию, делаю то, что хочется, иначе не имеет смысла заниматься творчеством. В тот период мне хотелось углубиться в студийную работу, посвящать себя этому процессу.
— Вообще, что происходит в творческом сообществе Одессы? Есть ли оно там как таковое?
— Я не тусовочный человек, больше интроверт по своей конституции. Конечно, там музыкальная жизнь более скудная, чем в Москве. У меня там есть приятель — Максим Ячмень из группы «Пернатый змей». У нас есть с ним совместно записанные песни, посвященные событиям, произошедшим в 2014 году, и это, пожалуй, мой единственный совместный проект с кем-то из одесских музыкантов.
— Переезд в Москву — поворотный момент в жизни. Нет ли каких-то страхов, сомнений?
— Я уже немного эмоционально подросла и понимаю, что, если заглядывать слишком далеко в будущее, конечно, появляются глобальные страхи и сомнения, а если ориентироваться на свои ресурсы и находиться в моменте, понимая, что можно осилить один шаг, а потом следующий и так далее, то можно достаточно гармонично двигаться вперед. Я придерживаюсь такой философии и, конечно, простраиваю какие-то альтернативные варианты своей жизни, но музыка — это то, от чего меня и крестом не отмашешь, и яйцом не выкатаешь. Она будет всегда со мной вне зависимости от того, буду ли я гиперпопулярной, будут ли у меня концерты.
— Несмотря на то что вы, как говорите, интроверт, у вас очень откровенные песни. Как одно сочетается с другим?
— Конечно, я живу не в келье и время от времени снимаю паранджу, но я не распыляюсь, в какой-то степени я довольно закрыта. Думаю, именно такое внутреннее устройство человека позволяет ему больше погружаться в себя и больше оттуда выкапывать. Это взаимодействие с самим собой лишает тебя страхов быть не принятым обществом, внутренне не зависеть от общества, быть смелым.
— Вчера в какой-то момент с вами на сцену неожиданно вышел Олег Сакмаров. Вы были знакомы до этого?
— Нет. Для меня это тоже стало сюрпризом. Прямо в день концерта ко мне подошел Александр Кушнир (это была его идея) и сказал, что такой замечательный музыкант готов выступить с нами. Я, конечно, с удовольствием согласилась. Буквально за пять минут до выхода из гримерки мы познакомились, Олег прослушал эти две песни, которые мы в итоге исполнили вместе, и он сразу понял, что нужно там сделать… Когда он вышел на сцену, я сама была обнажена в этот момент, потому что происходила полная импровизация.
— Вам самой кто-то понравился из других участников?
— Честно говоря, нет, потому что это слишком громкая музыка для меня. Единственная команда, которая каким-то образом заинтересовала на саундчеке, это ребята, которые играли блюз, кажется, Filthy Preachers.
— А какие у вас личные музыкальные пристрастия?
— Я очень люблю трип-хоп… Большая поклонница Radiohead, Massive Attack — это те люди, с которыми я не расстаюсь на протяжении всей жизни. Это из самого близкого. А так — я меломан, у меня в плейлисте есть много интересных ребят, чья музыка мне нравится, имена некоторых из них я даже не помню. Я нахожу их на просторах Интернета, периодически влюбляюсь, иногда перестаю любить и нахожу кого-то другого.
Mojo Shuffle: новый-старый блюз с татарским акцентом
Услышав этих залихватских казанских молодцев, выигравших в номинации «Лучшее шоу» впервые, я как будто снова попала в Техас на легендарный международный фестиваль South By Southwest. Эти парни легко и органично вписались бы в его концепт и, возможно, даже потянули бы на роль хедлайнеров. «Откуда вы взялись, такие прекрасные?» — спрашивали мы их еще в полуфинале. Артисты улыбались: «Выросли из дельта-блюза». Они приехали из Казани. Начинали в прошлом году в составе двух инструментов — сигарбокс-гитары и губной гармоники, с каверов на песни Skip James, Big Bill Broonzy, Robert Johnson. Потом в команде появился бас-гитарист, перкуссионист, который играет на чемодане, репертуар стал обрастать блюзовыми стандартами таких мастодонтов, как John Lee Hooker, Muddy Waters, и своими авторскими опусами. Один из таких, причем написанный на татарском — «Зенгер Кеше» («Синий Человек»), — артисты презентовали на фестивале. «MegaБит» поговорил с лидером бэнда Тагиром Абдулхаевым об амбициях, разрушении стереотипов и секретах самобытности.
— Тагир, расскажи, как вам удалось услышать и преподнести по-новому жанр, уже ставший классикой и, казалось бы, не предполагающий свежего прочтения?
— Мы вырабатывали свой музыкальный язык постепенно. Изначально у меня вообще не было цели собирать группу, выступать, гастролировать с ней. Мне просто было интересно заниматься музыкой, а потом как-то сам собой стал собираться коллектив, появляться люди. Звучание становилось все интереснее, богаче, каждый участник команды начал предлагать свои идеи, также мы иногда прислушивались и к каким-то идеям, приходящим со стороны, были открыты разным вариантам развития событий. Все сложилось в результате в один пазл. У нас не было задачи специально сделать что-то особенное: например, говоря о нашем знаменитом чемодане, перкуссионист случайно увидел его, когда мы собрались на даче, и понеслось. Все произошло органично. Я считаю, нам очень повезло, что удалось таким волшебным образом найти свое звучание, многие музыканты идут к этому годами. Во многом его формирует необычное сочетание инструментов вместе со старой школой игры. Сережа, который играет на чемодане, аранжировщик. И он все время очень точно чувствует, в каком направлении нужно двигаться. Костя (бас-гитарист) тоже активно участвует в творческом процессе. Вместе мы создаем то, что вы слышите и видите на сцене.
— Есть ли ощущение, что с «Индюшатами» у вас начался новый виток пути?
— Конечно. Для нас стал большим толчком вперед уже полуфинал, в котором было высказано много пожеланий. За полтора месяца до финала мы старались усиленно работать, учесть их все, следовать рекомендациям. Это действительно важно: одно дело, когда на твои концерты в твоем родном городе приходят зрители, немалая часть которых — твои друзья и знакомые, другое — выступление в Москве перед людьми, которые уже не первый год работают в музыкальной индустрии и могут дать тебе по-настоящему дельные советы. Это другой уровень, другое отношение. После того как мы получили их, мы много занимались, работали и непосредственно над музыкой, и над техникой. И для нас стал большой неожиданностью вопрос «что же вы не делаете песни на татарском?», который задавал нам каждый второй человек. На самом деле та композиция на татарском, которую мы в итоге сыграли в финале, была сочинена больше пяти лет назад. Но мы не думали, что она когда-то будет интересна для большой сцены, скорее — для каких-то вечеринок в лесу с компанией, но оказалось все наоборот. Все знают, что значит «синий человек» на русском сленге. Там очень простой и смешной текст.
— Не секрет, что сейчас в России молодым музыкантам очень тяжело прокладывать себе дорогу к звездам. Вас это не пугает?
— Если хочешь сделать что-то свое, при этом что-то качественное — просто никогда не будет. И это не пугает, если тебе нравится заниматься своим делом, как нам. Музыка для нас — то, ради чего мы просыпаемся каждое утро. И тогда каждый день ты встаешь уже с четким пониманием, что тебе надо делать, над чем работать, ты видишь направление. Все это время у нас был «день сурка»: ранний подъем, основная работа, потом — репетиции, уходящие в ночь. Но все это было не зря. Сейчас нам надо расширять аудиторию, стремиться попасть в радиоротацию.
— Ты думаешь, традиционные радиостанции (не Интернет) еще имеют свое влияние?
— Определенное — да, потому что у них все же есть довольно широкий охват аудитории. Другой вопрос: кто слушает радио? В любом случае нужно запустить в ротацию как минимум одну песню и посмотреть, что из этого выйдет.
— Есть такое известное выражение: «Блюз — это когда хорошему человеку плохо». Вам же удается наоборот — поднять настроение и публике, и, кажется, самим себе. Получается, стереотипы можно разрушать?
— Когда у меня все стало хорошо с английским языком и я начал понимать, о чем поется в блюзовых песнях, первое время я иногда даже жалел об этом. Иногда они кажутся радостными по звучанию, но, если начать прислушиваться к тексту, оказывается, что он либо глупый, либо совсем невеселый. Но это касается не только блюза. Возьми регги, которое все называют солнечным: на самом деле там в текстах тоже не все радужно. Его тоже придумали темнокожие люди, которые говорили в песнях о тех проблемах, с которыми сталкивались, о том, как нелегко им жилось. Если копнуть глубже — упаднические настроения изначально присутствовали во многих направлениях. И мне искренне кажется, что сейчас людям живется на свете гораздо проще, чем, скажем, сто лет назад. Вообще, и наши песни по смыслу не всегда о самых светлых вещах, но мы придерживаемся мнения, что в жизни все нужно принимать. Если впадать в уныние по любому поводу, можно очень быстро утонуть в каком-то мраке. Мы пропускаем через себя все, о чем поем: это все когда-то было с нами, это наша реакция на определенные события, но человек, послушав какие-то наши композиции, может подумать, как делать не надо, например…
СвобоDA: «Все самое сокровенное мы пережили во Владивостоке»
Впервые я услышала этих ребят на фестивале Ильи Лагутенко V-Rox в их родном Владивостоке, но тогда их музыка прошла мимо меня, не оставив заметных следов. Прошло пару лет, и, когда группа вышла на столичную сцену, удивила совершенно новым качеством звучания, энергией, зацепила своим обаянием и текстами. Артистам, очаровавшим и жюри, и московских романтичных барышень, достался приз зрительских симпатий. О том, что мотивирует в творчестве и как музыканта питают корни, в небольшом интервью «MegaБиту» рассказал солист команды Максим Анисимов.
— Между вашим выступлением на V-Rox и «Индюшатах» прошло время. И с тех пор вы смогли сделать достаточно большой скачок. Расскажи, что произошло?
— Ты знаешь, единственное, что помогает артисту развиваться, — это выступления. Нужно находить возможность как можно больше выходить на сцену. На фестивале мы отыграли свой первый концерт в Москве, но в общей сложности это 72-й наш концерт. В принципе, это уже довольно много для молодой группы. Если разделить время нашего существования на количество выступлений, получится одно выступление в неделю. Уровень все время повышается.
— Не боишься переборщить? У тебя не пропадает запал?
— Нет. У меня никогда не бывает ощущения, что я, например, отдал слишком много энергии… От концертов я не чувствую опустошения, наоборот — наполняюсь. Они только мотивируют, помогают тебе совершенствоваться.
— А желание высказаться, передать что-то своим слушателям помогает двигаться вперед?
— Конечно… Для меня важно не только звучание, сочетание партий, эксперимент в музыке, но и те идеи, которые я вкладываю в песни. При этом в них я предельно откровенен, в них я высказываюсь полностью, на двести процентов. Поэтому, когда мне, например, пытаются объяснить на словах, какую главную мысль я хотел бы донести той или иной композицией, мне довольно сложно это сделать. Нужно просто слушать их…
— Я знаю, что ты сейчас переехал в Москву. Скучаешь ли по Владивостоку?
— Да, вся наша группа сейчас переехала в столицу. Конечно, я скучаю. Скучаю каждый день: по людям, по морю, по нашим клубам, но недавно я ездил на месяц домой, отыграл там концерт, и это подзарядило меня, думаю, на долгое время. Ну, и я убедился, что нас там еще помнят, так что все отлично. (Смеется.)
— Что дал тебе родной город в человеческом, в творческом смысле?
— Это мои корни. Все наши песни — о доме, о море, о любви, о свободе. Все это было, конечно, прочувствовано именно в родном городе. С большим теплом я вспоминаю и V-Rox, нам много дал этот фестиваль: представляешь, это был всего лишь наш второй концерт в жизни, и уже на таком масштабном мероприятии. Вообще, Владивосток — уникальное место, в нашей стране это одна из кузниц очень интересных музыкальных групп, людей, занимающихся другими направлениями искусств. Часто они недооценены. Мне кажется, владивостокским музыкантам очень важно поддерживать друг друга, культивировать свое творчество, доносить его до Москвы, Санкт-Петербурга, других городов, вывозить сюда новых ребят, чтобы они имели возможность быть услышанными.
— Обращаясь к названию твоей группы, сегодня все чаще можно услышать, что свобода людей и музыкантов, в том числе в России, сильно ограничена. Ты чувствуешь какие-то рамки?
— Мы никогда не пели о гражданских свободах… В моем понимании это другое, это внутреннее состояние, не имеющее отношение к тому, что происходит в политике, в какой-то общественной жизни. Мне интереснее человек, его душа, настроения.
■ ■ ■
В этом году «Индюшатам» исполнилось 27 лет — это больше, чем многим участникам фестиваля, ежегодно подающим заявки на него. И хотя в системе рок-н-ролльных координат это сложный возраст, хочется пожелать мероприятию, чтобы эта цифра никогда не ассоциировалась с печально известным клубом «27». К тому же, судя по тем пусть еще местами не ограненным, но все-таки драгоценным камешкам, которые были найдены сейчас, у события, наоборот, произошло второе рождение. Новое дыхание открылось точно. Остается «запастись попкорном» и наблюдать, что будет дальше, как за сюжетом захватывающего фильма.