Последний спектакль 92-летнего режиссера можно назвать самым «голым» или самым нетеатральным. «Поле битвы» лишено какой бы то ни было театральности: нет декораций, костюмов, поз, жестов, хореографии, вокала, даже хорошо поставленной сценической речи. Не использованы минимальные технические достижения современного театра. У нас такие спектакли называют малобюджетными, сделанными, как говорится, за три копейки. Но его воздействие на зрителя и значение оказались поистине бесценными.
«Поле битвы» продолжает знаменитую «Махабхарату» — эпос, сыгранный в Авиньоне в 1985 году в Карьере де Бульбон за одиннадцать с половиной часов. «Поле битвы» появилась 30 лет спустя и идет всего 75 минут.
Сюжет — страшный и сегодня звучит как пророчество. Если «Махабхарата»-1985 завершалась великой войной на уничтожение рода Бхарата, то «Поле битвы» начинается мировым опустошением на охристом поле битвы. Царевич Юдиштира победил, но: «…поверхность земли усыпана человеческими головами, руками и ногами, перекрученными между собой и сваленными в огромные кучи. От столь ужасного зрелища женщины теряют рассудок. В своем безумии они приклоняют головы к мертвым телам и, не видя другого, лежащего рядом тела, кричат: «Это не он!» Отбиваясь от хищных кровопийц, они собирают руки, ноги, стопы вместе… Даже увидев своих мужей, они не узнают их».
Мать Юдиштиры открывает ему тайну своего страшного проступка: будучи юной, она отказалась от первенца, его спасли и воспитали враги, а теперь он, брат царевича-победителя, лежит среди мертвых.
— Я убил миллионы. Но моя победа — поражение, — говорит Юдиштира и решает уйти в леса.
Спектакль рождается из ничего в прямом смысле слова: на сцене — половик, четыре актера (трое чернокожих, один белый) и барабанщик. Кстати, все «Поле…» помещается в восемь чемоданов: костюмы, половик и африканский барабан — джамбе. Его глухие звуки и озвучивают притчу о мире, который убивают люди много веков. Ничего, кроме джамбе и текста эпоса «Махабхараты», актуального на все времена, да пьесы Жан-Клода Карьера. Текст метафоричный, ясный и прозрачный до оторопи. Он об искуплении и покаянии — о них Юдиштира слышит притчу от реки Ганг, слепого царя-убийцы, от дождевого червя и змеи, укусившей ребенка. Царь винит змею:
— Неужели ты думаешь, что в случае совершения преступления его исполнитель не несет ответственности?
В этот самый момент появляется Смерть и говорит: «О чем вы все тут разговариваете? Я — Йама, Смерть. У меня свободной воли меньше, чем у кого бы то ни было. Если тебе нужно кого-то винить, вини того, на ком лежит настоящая ответственность, — Время!»
…В этот момент внезапно появляется Время и говорит: «Ни змей, ни Смерть, ни даже я, Время, со всей моей силой, не ответственны за смерть этого ребенка. Это Судьба — на ней ответственность! Судьба ведет нас всех».
Артисты играют, кажется, не играя вовсе. Они будто пришли из пустыни с потрескавшейся землей и сливаются со своими персонажами. Так научил их Брук, который и сам делает театр «кончиками пальцев», как точно заметил известный французский критик Жан-Пьер Тибода.
Двое из актеров — Эри Назарамба и Джейрд МакНил — работали с Мастером прежде. Два других — впервые: ирландец Шон О'Каллаган и актриса, хореограф из Руанды Кароль Каремера. Как рассказала Кароль, она, в общем-то, случайно встретилась с Бруком: говорили об устройстве мира, и вот она, точеная как статуэтка, стоит на великом «Поле битвы».
Отдельный персонаж — Тоши Тучитори, который играет на джамбе свою музыку. Ему на вид лет 70, живет в японской деревне в лесу. Без мобильного телефона и кредитных карточек. Вместо часов в кармане носит маленький будильник. Ему так хорошо, но в современном мире такая свобода от гаджетов и денег все-таки создает некоторое неудобство другим.
Артистам веришь: этот — действительно дождевой червь, который хочет жить, пусть и в образе червя, а этот — лукавый мангуст или дух реки Ганг. А этот чернокожий — сам бог Кришна. «Кто спасет мир?» — спрашивает его Юдиштира. «Ты — израненной земле нужен спокойный и твердый царь. Мне он нужен. И это — ты. У тебя нет выбора меж войной и миром».
Скажите, где сегодня найти спокойного и мудрого правителя? Несут ли исполнители вину за преступления, устроенными президентами и королями? Виновны ли боги за то, что творят люди на земле: за разбомбленные города, уничтоженные памятники культуры, наркотические картели, отрубленные мусульманами головы христиан, и у многих от этого зрелища почему-то не стынет в жилах кровь — они еще и комментируют.
А какой, скажите, спектакль должен был поставить Питер Брук про такой мир? Который висит на волоске и сам же с умно-циничным видом констатирует это. Который, того и гляди, превратится в поле битвы, где среди «человеческих голов, рук и ног, перекрученных между собой», останется один охристый коврик да четыре артиста под одинокие звуки африканского барабана.
Такое вот «Поле…» показал миру, а теперь и Москве Питер Брук, спокойный и мудрый. Рекомендовать к обязательному просмотру президентам США, России, Евросоюза, мусульманских государств.