В Судаке завершаются съемки приключенческой комедии «Вечная жизнь». На территории Генуэзской крепости построили ворота, которые не отличить от многовековых. Правда, достаточно постучать по ним, чтобы стало ясно, что это декорация. За воротами — исторический парк развлечений с гладиаторами, домиком знахаря и пристанищем, прости господи, Иисуса.
Это царство актера Александра Христофорова, некогда блиставшего на сцене провинциального театра, ныне — труженика откровенной индустрии развлечений. Его играет Алексей Гуськов, ставший и генеральным продюсером проекта. Он давно не ждет милостей от природы, кует счастье своими руками. К собственному 60-летию решил сделать всем подарок. «Вечную жизнь» мы обретем весной 2018 года. Режиссером стал Евгений Шелякин, работавший на телепроекте «Прожекторперисхилтон», снявший фильмы «ЧБ» и «Пятница».
Параллельно съемкам идет монтаж. Так что сразу можно посмотреть черновую сборку. «На многих картинах теперь монтаж делается на площадке, — говорит Евгений Шелякин. — Это удобно. Если что-то недоснято, можно тут же что-то придумать. Когда закончатся съемки, у нас кое-что уже будет смонтировано. На «Пятнице» мы работали в сжатые сроки. Это стоило больших эмоциональных затрат, и слегка пошатнулось здоровье. Если бы дали больше времени, то и фильм получился бы точнее и тоньше».
В Алексее Гуськове чувствуется тяга к героям, оказавшимся на обочине жизни. Успешные и респектабельные граждане его мало занимают. Шурик в «Вечной жизни» с Онегиным на дружеской ноге. Даже афиша в его доме об этом напоминает. «Все актеры читают стихи. Сергей Безруков — Есенина, Сергей Никоненко — тоже Есенина. А я — «Евгения Онегина». В прошлом году на фестивале во французском Онфлере Алексей Гуськов читал на русском языке местной публике Пушкина, так зал был битком. «У всех есть свой пунктик, — говорит Алексей Гуськов. — У меня — «Евгений Онегин». Это даже в сценарии есть. Когда Христофорову предлагают сыграть Иисуса, он отвечает: «Какой Христос? С ума сошел?» А в ответ слышит: «Ты и в театре говорил, что Онегин не твоя роль». Но Христом работает Айрапетян. Однако выяснится, что он уволился и место вакантно. И мой Шурик начинает работать — «Не хотите посетить…» и отпускает грехи — «Я прощаю тебя». Этот человек пребывает в состоянии непокоя. Ему снятся странные сны. Например, такой, где ему бюст открывают. Он человек, который побеждал, а теперь жизнь несется мимо. А потом он встретит настоящую любовь — психотерапевта с кучей проблем. Эту роль сыграла Оксана Фандера». У героини и фамилия говорящая. С греческого переводится как «маяк», «свет надежды». Одну из сцен снимали на маяке, открытом когда-то режиссером Бахтиером Худойназаровым. Ему и хотят посвятить «Вечную жизнь». «Героиня Оксаны для Шурика — спасительная соломинка, — говорит Евгений Шелякин. — Обретя ее, он обретает надежду. Одна из главных заповедей в фильме — слова Иисуса: «Бог есть любовь». Через любовь, встречу с Марго Шурик обретает, по сути, бога. Она решающую роль играет в его жизни и появляется в самый сложный момент, когда он потерял веру во все и находится в глубочайшей стадии отчаяния».
Смотрим в монтажной, как идет по набережной необыкновенно красивая Оксана Фандера мимо гигантских кукол. Актеров этого необычного театра увидел на улицах Ялты Алексей Гуськов и пригласил сниматься. Прогулку Фандеры можно выпускать отдельным клипом.
В сцене сна скорбящие по покойнику говорят: «Надо сделать так, чтобы усопший ушел по-человечески. Предлагаю поджигать». На этой реплике Христофоров просыпается. Потом он забудет про день рождения сына Миши, придет спустя время (снималась сцена в Ялте, но выглядит на экране как Италия). Колю — нового мужа бывшей жены (Лидия Вележева) — колоритно играет Игорь Гордин. Сцены со Станиславом Любшиным в роли целителя в тот момент еще не были сняты. Знахарь даст волшебную бутылочку со словами: «Будешь жить вечно, все исправишь». И начнутся необъяснимые вещи. Христофоров спасет девочку, которая хочет спрыгнуть с крыши. Даст ей испить из заветной бутылочки, и она останется живой. Человек, употребивший чудодейственную водицу, способен спасать других. «После падения ты стала бессмертной и теперь можешь исцелять. Мой друг очень болен, и ты его последняя надежда. Этот человек — твой ангел-хранитель. Так что прояви уважение — спаси его сраную, никчемную жизнь. Мы просто у тебя возьмем кровь», — обращается школьный друг Христофорова в исполнении Тимофея Трибунцева к девушке. Алексей Гуськов поясняет: «Тимофей играет врача, друга Христофорова. Они из одной школы. Мы специально подобрали такую пару: один — здоровый и всегда прикрывал второго — маленького. А когда большой заболел — маленький и лысый его лечит».
Персонажи здесь во сне и наяву специфические. Некий пациент приходит ко врачу с отверткой в голове. Так и живет, даже начальником стал. Сынок Христофорова устраивает а-ля готический перформанс, где у некоторых товарищей топор в голове. Да и сам Шурик в облике Христа во главе толпы производит дикое впечатление. Друзья сына примут его за бомжа: «Это кто вообще такой? Мы же Люцифера заказывали».
Разговариваем с режиссером Евгением Шелякиным:
— Сама идея «Вечной жизни» принадлежит Алексею Гуськову?
— Человек, у которого была идея, нашел союзника, который вынашивал те же мысли. Главный герой постоянно думает о том, что оставит после себя, а у меня как раз такой период, когда я пытаюсь оглянуться и понять, что в итоге сделано, не зря ли прожиты годы. То есть мы с Алексеем Гуськовым в нужный момент друг к другу притекли. Он главный мотор, локомотив этого проекта. Можно сказать, что он нашел меня, и я рад нашей встрече. Через главного героя пытаюсь ответить на вопросы, которые в фильме ставятся. Что в этой жизни зря, а что нет? Пытаюсь на эту тему поговорить со зрителями.
— Опять смешно расскажете о главном?
— У нас присутствуют и сакральные темы, отношение человека к смерти, чуду, надежде. Говорить на сложные темы лучше без назидания, легко. Это история, словно подсмотренная со стороны. В фильме, как и в жизни, рядом с грустным присутствует смешное, с трагедией — надежда.
— Достанется вам за Христа от наших граждан.
— Мы к религии относимся с уважением, считаем ее полем для размышлений. Многие в критические моменты к богу-то приходят, кто-то раньше. Вера людям нужна. Шурик вначале, не принимая роль Христа по убеждениям, в итоге понимает ее нутром. Через роль Иисуса, пройдя его стопами — в миниатюре, конечно, — он что-то важное поймет.
— Мераб Нинидзе сыграл у вас «ЧБ» ангела-хранителя русского националиста. В венгерском фильме «Луна Юпитера» Корнела Мундруцо ему достался ангел-хранитель мигранта. Теперь и у Алексея Гуськова намечается что-то в этом роде?
— Я рад, что в плеяде режиссеров, которые делают Мераба Нинидзе ангелом, я стал первым. Алексей Гуськов играет весьма распространенный тип человека, неудовлетворенного жизнью, — огрубевшего, циничного, эгоистичного, находящегося в конфликте с обществом. Провидение посылает ему спутников. Можно их назвать ангелами, союзниками, волхвами. Они заставляют его переосмыслить жизнь, что-то исправить. Это и девушка радикальной внешности, пытающаяся совершить самоубийство, в исполнении Полины Пушкарук (потрясающая молодая актриса), и его вечный друг — врач Соломон.
— Шурик — профессиональный артист?
— Он был на своем уровне звездным актером в провинциальном театре. На гребне славы ушел из семьи. А потом все закончилось. Театр закрыли. Он попытался организовать исторический аттракцион, но не смог удержать, продал за копейки и живет на его территории, довольствуется звездной, как ему кажется, ролью римского полководца. Воздушные замки, которые он создал, не дают возможности посмотреть на реальный мир. Как и многие актеры, он инфантилен и напоминает престарелого пацана. Гуськов во многом Шурик. Есть в нем что-то невысказанное. Он всегда в поиске. Есть в нем пацанский азарт. В любом мужчине это должно быть. Пока глаза блестят, все хорошо. С сединой приходит мудрость, но это следующий этап. А сейчас я вижу, что Алексей Геннадьевич очень молод. С ним интересно. В нем есть и энергия. Как продюсер он чувствует желания и потребности режиссера.
— Не надоело снимать комедии?
— Я бы с удовольствие попробовал себя и в других жанрах — драме, историческом кино. Я сам начинал сценаристом. Но есть предложения, попадающие в сферу моих ожиданий. «Вечная жизнь» — тот материал, на котором можно выразить точку зрения своего порогового возраста.
— Сколько вам лет?
— Сорок. Я преломляю чуть-чуть историю под свои взгляды и видение жизни. Свое тоже созревает, и под это хочется найти продюсера. Уже есть что сказать самому.