Нестандартным потому, что многие произведения композитора, которые публика обычно привыкла слышать в джазовых версиях — например, легендарная «Summertime», — прозвучали в классическом оперном исполнении, как если бы артисты пели их не на салонном концерте, а на сцене Большого театра, слепив из них новую академическую постановку. Необычный эффект усиливался тем, что исполнители и вели себя на площадке как подобает именно оперным певцам, таким, какими их принято представлять — с характерными жестами, мимикой, позами. Все это выглядело довольно специфично, но интересно и было полностью оправдано тем направлением, в котором работают приехавшие из Америки звезды. Томная и сентиментальная Мишель Брэдли, обладательница звонкого сопрано, два года участвует в Линдемановской программе для молодых исполнителей нью-йоркской Метрополитен-оперы. За свою карьеру она уже успела сыграть Алису в опере «Фальстаф» Верди, Донну Анну в «Дон Жуане» Моцарта и Фьордилиджи в его же опере «Так поступают все женщины». Девушка стала и обладательницей многих регалий — например, премии Фонда Хильдегард Беренс, победительницей многочисленных вокальных конкурсов, а в мае прошлого года приняла участие в исполнении 9-й симфонии Бетховена с Симфоническим оркестром Санта-Круз.
Партнером Мишель по сцене был баритон Сидни Аутлоу, получивший еще семь лет назад Гран-при Международного конкурса имени Монтсеррат Кабалье. Сидни выступал на сценах Метрополитен-оперы, Нью-Йорк сити оперы, Флорида гранд оперы, Английской национальной оперы, а в 2015-м был номинирован на «Грэмми» за участие в записи оперной трилогии Дариуса Мийо «Орестея», где исполнил партию Аполлона. Так же, как и Брэдли, Сидни играл в опере Моцарта «Так поступают все женщины» (партия Гильельмо). Среди других его ролей — Джейк в «Порги и Бесс», принц Ямадори в «Мадам Баттерфляй», Папагено в «Волшебной флейте». Аутлоу — посланник культурной миссии Государственного департамента США и ездит с концертами по миру. Например, он выступал в Гвинее с программой американской музыки в память Мартина Лютера Кинга в рамках месяца афроамериканской культуры. На фортепиано в этот вечер играла Кэти Мэхэн, которая как раз приобрела наибольшую популярность как интерпретатор музыки Джорджа Гершвина и еще двух французских композиторов — Мориса Равеля и Клода Дебюсси.
У Мишель и Сидни сложился очаровательный дуэт. Некоторые композиции они пели сольно, другие вместе, заставляя зрителей то улыбнуться, то пустить слезу. Отдельной частью программы стали фрагменты из оперы «Порги и Бесс» (именно оттуда родом композиция «Summertime»), ставшей, пожалуй, одним из самых известных сочинений Гершвина. По официальной легенде, в одну из ночей 1926 года композитор мучился от бессонницы, и ему в руки попался роман «Порги» Дюбоза Хейуорда. Его впечатлили герои, в голове стали появляться мелодии. Джордж увлеченно читал книгу до утра, а потом написал ее автору письмо, в котором сообщил, что хотел бы создать оперу по роману. Хейуорд ответил, что не имеет ничего против, но приняться за работу Гершвин смог только спустя восемь лет, потому что был очень занят дирижированием и созданием других произведений. В «Порги и Бесс» он соединил джазовые импровизации с симфоническими мелодиями и фольклорными мотивами. Кстати, в истории США именно эта опера стала первым массовым представлением, на которое пускали представителей всех рас. В Москве и Санкт-Петербурге (в то время Ленинграде) ее впервые смогли услышать только в 1956-м. Во всем мире были сделаны сотни постановок. Кроме «Summertime» артисты выбрали из произведения такие композиции, как «Bess, You Is My Woman Now», «I Love You, Porgy». Разнообразили концерт песнями «Nice Work If You Can Get It» из фильма «A Damsel in Distress», несколькими опусами из картины «Shall We Dance», мюзикла «Girl Crazy»и др.
Особенность музыки Гершвина — в ее свежести и универсальности. Она до сих пор звучит актуально и привлекает артистов самых разных жанров (даже рэпер Эминем использовал ее для своих экспериментов). Она интересна так же, как сам путь композитора. Родители Джорджа были евреями, но эмигрировали в США задолго до его рождения и даже сменили имена, чтобы они звучали на американский манер. Самого композитора на самом деле назвали Яковом. Если верить биографам, он был самым капризным из четырех детей, не очень любил учиться, чем сильно расстраивал мать, которая мечтала, чтобы он стал педагогом. В детстве Гершвину очень нравилось кататься на коньках (он даже получил звание чемпиона улицы), потому что в процессе ему в голову приходили различные мелодии. В 8 лет мальчика на школьном концерте впечатлило выступление Марка Розенцвейга, впоследствии ставшего знаменитым скрипачом, который играл тогда «Юмореску». Он подружился с Марком, стал часто ходить к нему в гости и слушать классические, джазовые произведения, а потом начал самостоятельно осваивать фортепиано, подбирая композиции на слух. И хотя на тот момент его старший брат Айра уже учился в музыкальной школе, родители очень удивились, когда узнали, что Джордж обогнал его по уровню. Тогда ребенка отдали педагогу, но играть гаммы, упражнения и учиться по классической системе ему совсем не нравилось.
Он сменил множество музыкальных школ, но в итоге не закончил ни одну. Из Гершвина пытались сделать коммерсанта, отправив его в коммерческое училище, но музыка взяла свое. В 1915 году Джордж познакомился с Чарльзом Хамбицером, который стал давать ему уже более профессиональные уроки игры на фортепиано (они нашли общий язык) и посоветовал учителей по оркестровке и гармонии. В результате к 17 годам юноша уже безупречно владел музыкальной грамотой, инструментом и сочинял сам, параллельно подрабатывая игрой в ресторанах. Очень быстро им заинтересовались в высших музыкальных кругах, и он стал писать музыку для Бродвея, создавая по 10 мюзиклов за год. В 1924-м он сочинил «Рапсодию в блюзовых тонах», на премьере которой присутствовали Рахманинов и Стравинский. Она имела ошеломительный успех: именно с ней к Гершвину пришла настоящая слава. Дальше — больше: слушателей завораживало соединение современных негритянских ритмов с симфонической классикой, фольклором, всегда оригинальной мелодией, экспрессией, хлесткими ритмами.
Позже Джордж предложил старшему брату Айре стать его соавтором, и тот взял псевдоним Артур Фрэнсис. Тандем получился плодотворным, вместе они сочинили около 20 мюзиклов для Бродвея и кино. Самым успешным стал «Lady, Be Good». К несчастью, когда впереди еще было огромное количество планов, а в голове — масса идей, жизнь Джорджа оборвалась. У него обнаружили опухоль головного мозга, и он умер после операции, не приходя в сознание. Ему было 38 лет. Но даже за свою недолгую жизнь он успел оставить после себя целый пласт музыкальной культуры, яркий и эклектичный.