— Марк, как вам Москва?
— Как Лондон. Был в Москве пять раз и заметил, что здесь такие же прелести, энергетика и ужасы. Это я о пробках и колоссальном разрыве между богатыми и бедными. У нас тяжелее всего выжить врачам, художникам и полицейским. В Москве им, по моим наблюдениям, живется, наоборот, лучше, особенно силовикам, которых власть, кроме всего прочего, обеспечивает жильем. У нас же они не в силах обзавестись даже собственной квартиркой. В последнее время цены на недвижимость в Лондоне растут чуть ли не по часам, а зарплаты стоят на месте. Жизнь ухудшилась.
— После Брекзита?
— Да, причем резко. К примеру, в Москве мало парков в центре города, у нас их достаточно, но они теперь подвергаются приватизации. Вступили в силу законы, согласно которым публичные пространства могут застраиваться домами — для богатых, естественно. СМИ об этом не говорят, они у нас вообще многое умалчивают или искажают. Знали бы вы, до какого «каламбура» они доходят в изображении России. Винят ее во всех грехах и бедах.
— Как к этому относится английское общество?
— Оно неоднородно. Кто хоть немного интересуется и соображает — воспринимают продукцию СМИ скептически. После того как мне удалось побывать в Афганистане в 2010 году, я понял шокирующую разницу между словами ВВС и действительностью. Не критикую журналистов, тем более среди них достаточно профессионалов, но система такова, что делает их своими заложниками.
— Как вас занесло в Афганистан?
— Напросился в поездку с британской армией. Три месяца делал там фотографии, фильмы, которые потом разошлись по галереям и музеям всего мира. Все время вел дневник, описывая происходящее. Когда вернулся в Лондон и опубликовал его, министерство обороны Великобритании без объяснений конфисковало весь тираж.
— Что было в книге?
— Я описал постоянные бомбежки, выстрелы, горы трупов... Как война влияет на психику солдат, людей, которые случайно с ней столкнулись, как я. Это непередаваемый стресс. После возвращения мне пришлось почти год проходить психотерапию, пить лекарства... Я, как и многие другие, вернулся оттуда с посттравматическим стрессовым расстройством. Опять же я никого не критиковал в книге, всего лишь обозначил, что вернувшиеся оттуда нуждаются в специальном уходе, который в Великобритании совсем не оказывается.
— Марк, вы не один об этом писали. Наверняка в книге было еще что-то, что министерство обороны сочло вопиющим?
— Я разобрал политику министерства и властей Великобритании, при которой люди превращаются в пушечное мясо. Подробно изложил, что пережил сам, как со мной случилось посттравматическое стрессовое расстройство. Подчеркиваю, я никого не критиковал, выкладывая безоценочно и последовательно все факты, которые знал. Наше министерство декларирует, что оно делает для солдат все возможное, но, простите, кроме агитации, его почти ни на что не хватает.
— Что вы хотите этим сказать?
— Если власть признает, что люди, побывавшие на фронте, возвращаются с психологической травмой, помимо всего остального, подорвется самая концепция войны и тот миф, который нам навязывают. Речь идет не только о Великобритании. Недавно я был на Украине. В общей сложности больше года провел на передовой между Луганском и Донецком. Видел, как из-за чьих-то интересов гибнут десятки мальчиков, которые только научились держать в руках автоматы. Настоящие фотографы должны быть там, должны обнажать правду, невзирая на свое благополучие.
При поддержке Ahmad Tea в России.