Еще в сентябре Артура Левченко все от души поздравляли: на Всероссийском фестивале «Старейшие театры России в Калуге» он взял отдельный приз за роль Шефтеля Локтева в спектакле «Живой Маяковский». По собственным уверениям, до Новокузнецкого театра артистом никогда не был и даже не помышлял, окончив Кемеровский университет культуры и искусства как режиссер массовых представлений. Однако, с эпизодической роли в «Зойкиной квартире» (это 2010 год) началась мало-помалу его артистическая судьба, и на момент увольнения Левченко был занят во множестве спектаклей, всего их с 2010-го было уже под двадцать — от Таракана в «Мухе Цокотухе» до Несчастливцева в «Лесе» Островского.
У Левченко местные СМИ частенько брали интервью, где он рассказывал, что в театре впервые обрел работу, от которой получает удовольствие. Хотя — замечал — есть определенные проблемы во внутренних отношениях. Вот эти проблемы, увы, и вышли наружу...
Новокузнецкий драмтеатр, существующий, кстати, без главного режиссера, отказался от комментариев по поводу увольнения своего артиста. Но замначальника Департамента по культуре и искусству Тамара Коваль объяснила позицию ведомства.
— Тамара Сергеевна, неужели это было так вопиюще, что потребовалось немедленно уволить артиста?
— Поступила жалоба зрительницы. Театр провел расследование. За каждый спектакль, как вы понимаете, ответственны многие люди — и администрация, и коллеги-артисты... Администрация обратилась к тем, кто на спектакле в этот момент присутствовал. И люди подтвердили, что со стороны Левченко была использована не очень благозвучная словоформа, которую нельзя назвать матом, но вместе с тем в этом выражении можно услышать неприятные, неблагозвучные оттенки... Но дело не в этом, он уволен-то был не за этот инцидент.
— А за что же? За неуравновешенность?
— Дело не в неуравновешенности. И до этого у него был целый ряд нарушений серьезных трудовой дисциплины, скопилось много объяснительных разного рода. А это просто стало последней каплей. Вот так.
— Вот я и удивился, что он получал какие-то премии, давал интервью, то есть артист-то известный в крае, и так поспешно с ним разобрались...
— Нет-нет, конечно нет. Это, повторяю, была последняя капля. И он сам прекрасно это понимал. Все его былые нарушения касались репетиций, или его успевали подменить коллеги-артисты, когда он прогуливал спектакли. То есть зритель никак от этого не страдал. А последняя ситуация — это уже удар по имиджу театра.
— Он был нетрезвым в этот момент на сцене?
— У нас нет медицинского освидетельствования, но его коллеги об этом тоже упоминали в разговоре с администрацией.
Увы, коллеги действительно признают, что не раз видели Левченко на сцене в нетрезвом виде, и вся эта история между ним и руководством театра тянулась уже давно — раз простили, два простили, а после «Горбунка» взяли и уволили.
Что не мешает, впрочем, благодарным зрителям требовать в Сети возвращения Левченко на сцену: мол, матерился он потому, что другие слишком скверно играли.