Итак, мы имеем некую экстремальную для региона погоду, вот, например, как сейчас в Москве, когда ночью обещают под тридцатник.
– Сразу отмечу, – говорит Георгий Исаакян, – что мы все заботимся о своей публике – причем, особой детской, любим ее, и нам для этого не надо спускать указания «сверху», как вести себя в мороз. Мы (руководители театров) сами все понимаем, и стараемся соответствовать в зависимости от особенностей учреждения. К тому же, с одной стороны, это экстремальная погода, но с другой – наконец-таки нормальная зима.
Первое: прилегающая территория (гранитные плиты у входа, крылечко, если оно есть) должны быть обработаны соответствующим образом.
– У нас большая площадь вокруг театра, мы внимательно за ней следим, чтобы все подходы были безопасными, чтобы никто не поскользнулся, это очень важно, потому что снимает лишний стресс, ведь люди как-то добирались до нас, стояли в пробках, заводили свои машины, искали парковку, – все это стресс. Наша задача – по крайней мере, из нашей театральной сферы этот стресс убрать. Тут вопрос спокойствия и комфорта первостепенен, тем более что многие идут к нам по традиции семьями.
Второе: вход в театр должен открываться в мороз раньше, чем это делается обычно (а обычно могут пускать за 40-45 мин. до спектакля).
– Разумеется, мы открываем все двери в театр им. Сац заранее, понимаем, каково стоять без движения у дверей на холоде. Несмотря на все необходимые меры безопасности, один на 10 000 зрителей оказывается не очень адекватным, начинает писать всякие жалобы, но рамки при входе, правила досмотра – это вещь, касающаяся всех и тут нужно отнестись с пониманием.
Третье: нельзя – по возможности – скапливать большую очередь на рамках.
– Время нынешнее сложное, но мы стараемся ускорить все процедуры при прохождении рамок, причем, проводить их в теплых частях, не на улице, обращаться максимально вежливо к людям… Совсем, понятно, избежать этого нельзя.
Четвертое: в самом театре не должно быть сквозняков.
– Мы очень внимательно следим за температурным режимом по всему театру, в частности, театр им. Сац огромный, и в разных его зонах может быть разная температура, где-то вдруг сквозняк, еще что-то, поэтому мы очень пристально мониторим любые изменения.
Пятое: у зрителей должен быть доступ к горячим напиткам.
– Помню, в бытность свою художественным руководителем Пермского оперного театра, я столкнулся с ситуацией, когда на улице было под сорок градусов днем. Спектакль был объявлен заранее, но мы думали, что публика вряд ли придет. Вечером мы, потрясенные, обнаружили, что несколько сот человек приехали на представление, причем спектакль ожидался очень сложный и продолжительный. Первое, что мы сделали, – оперативно организовали в фойе бесплатный горячий чай, чтобы люди сначала пришли в себя. Второе – я вышел к зрителю, и объявил, что, понимая экстремальность ситуации и для публики и для артистов, мы очень просим сыграть сокращенную версию, чтоб не было опыта с печальными последствиями… зрители согласились, и все прошло на ура, было полное воодушевление и восторг.
Шестое: артисты категорически не должны мерзнуть в служебных помещениях, что негативно скажется на их здоровье и состоянии инструментов, часто, очень дорогих.
– У зрителей теоретически есть возможность утеплиться, а вот у артистов на сцене и у музыкантов в оркестровой яме такой возможности нет. Понятно, что певец должен беречь свой голос, танцор – мышцы, музыкант – свою дорогую скрипку. И тут принципиально важно для нас, чтобы, с одной стороны, праздник состоялся, а с другой, не нанес бы творческому персоналу непоправимого ущерба.
Очень трепетно относится к своей публике и руководитель Театриума на Серпуховке Тереза Дурова:
– Вести детей в театр в мороз – это решение родителей. Никакого стресса я не вижу: 30 градусов для Москвы – это нормально. И я не чувствую по залу, что у меня меньше зрителей. Никто не сдает билеты. Снова аншлаг, все на месте, проблем тут никаких. А что должны предпринять руководители театров… чтоб было тепло и комфортно – да, чтоб был горячий чай – да, еще ни в коем случае нельзя между спектаклями торопить зрителей – «уходите побыстрее, уходите!». Родители должны нормально, не торопясь, одеть своих детей, прежде чем вывести их на мороз. У нас разделены гардеробы – направо и налево. Люди подходят с четырех сторон (а не с одной), и вдоль всех стен стоят банкетки. Никакой толчеи, можно спокойно одеть или раздеть ребенка. И это значит, что спектакль может быть чуть короче, чем обычно, чтобы между шоу перерыв был побольше. Это самое главное. Плюс: мы проверяем билеты не перед входом в театр, а перед входом в зал. Сейчас это очень важно – чтобы люди не стояли на улице. Все театральные тамбуры всегда холодные, или там, напротив, противно дует теплый воздух в лицо. У нас же люди, быстро минуя этот тамбур, сразу попадают на территорию фойе, и лишь при входе в зал у них просят билеты, когда ребенок раздетый, не потный, нормальный. И это я советую делать всем, у кого есть детская аудитория. Сейчас держать на улице детей – совершенно некорректно. Надеюсь, мои коллеги воспользуются моим опытом. Но эти правила работают в моем театре всегда как часы, поэтому для нас ничего не изменилось.