Недавно Венди Парр провела два дня мастер-классов в Москве, в которых приняли участие не только все желающие, но и звезды крупного российского телешоу. Тренер рассказала «ЗД», зачем она согласилась поработать с отечественными артистами, в чем разница между поп- и рок-вокалом, а также для чего музыкантам нужно медитировать перед выходом на сцену.
— Венди, как вы решили провести свой мастер-класс в России?
— Меня пригласили сюда люди, которые действительно заинтересованы в том, чтобы уровень музыкальной индустрии в их стране развивался, чтобы российские артисты становились более профессиональными. Для меня это был очень интересный опыт, потому что до этого я работала всего с несколькими российскими исполнителями, но это было не здесь. Я никогда раньше не была в России, не представляла, что происходит на вашей сцене.
— Знаю, что вам уже дали послушать несколько песен наших известных исполнителей. Какие остались впечатления?
— В целом мне понравилось. Ребята сделали очень разноплановую подборку: это были композиции в нескольких стилях. Одна команда играет любопытное инди, другая — в акустическом звучании, были и радийные поп-треки. Меня зацепило то, что все эти исполнители очень страстные, эмоциональные. Чувствуется, что все они действительно любят свое дело и каждый старается найти в музыке что-то свое, проявить индивидуальность.
— А как вы объективно оцениваете их профессиональный уровень?
— У них, конечно же, есть своя база, то, от чего можно отталкиваться, но нужно двигаться дальше. Не хватает навыков, в некоторых случаях — драматургического развития мелодий и умения работать с ними, использовать все возможности своего голоса, вокально создавать художественный образ композиции. Например, некоторые певцы переходят на речитатив там, где нужно, наоборот, точно и тонко пропеть какую-то музыкальную фразу. Кроме того, нельзя исполнять вещь в одном ключе, в одном настроении, нужно использовать разные краски и оттенки, это тоже технический, психологический прием, которому можно научиться. Я вижу, что у ваших артистов есть потенциал, мне хочется, чтобы они использовали его на все сто, продолжали расти.
— Пока, к сожалению, как бы российские поп-звезды ни старались работать профессионально, у них все равно не получается петь так, как это делают топовые зарубежные исполнители. Вам сложно судить, потому что вы только начали знакомство с российской сценой, и все же — есть ли идеи, почему так происходит?
— Это связано с историей школы пения, с той техникой, которая преподается в России уже не одно десятилетие. Насколько мне известно, вокальная школа здесь предлагает всего два направления — академическое и джазово-эстрадное. Это не совсем правильно. Это ограничивает потенциал исполнителя, априори загоняет его в жесткие рамки, не позволяет раскрыться в полной мере, искать себя, экспериментировать.
— Расскажите, как вы начали преподавать?
— Я была певицей, актрисой, участвовала в различных шоу и перформансах. Мой педагог по вокалу Сет Риггс сказал, что мне надо преподавать, когда мне было всего 20 лет. Первой реакцией были шок и паника. Я сказала учителю: «Я не знаю, как это делать», но он ответил: «Знаешь». И я просто начала работать. С тех пор прошло уже 26 лет — даже не верится. Я очень люблю вдохновлять людей, и если мои уроки оказывают на них какое-то положительное влияние — я сама счастлива. Я занимаюсь со студентами с нуля, работаю с другими педагогами по вокалу, путешествуя по миру, провожу семинары, мастер-классы, организую воркшопы. Мне кажется, то, что я делаю, действительно важно, и я чувствую резонанс, вижу, как люди развиваются профессионально. Для меня это самая высокая оценка.
— Чем вы руководствуетесь, формируя свою систему преподавания? Поделитесь секретами.
— Когда я провожу мастер-классы или работаю с учениками индивидуально, то всегда отталкиваюсь от личности, от самого человека. Я каждый раз говорю о том, что необходимо прислушаться к самому себе, понять, какие способности заложены у тебя внутри, чтобы гармонично использовать их. Они есть у каждого, это такая внутренняя сокровищница, которую мы сами можем открыть. Еще очень важно, чтобы человек умел сохранять баланс между работой и досугом. Если хочешь чего-то добиться, безусловно, нужно упорно трудиться, но иногда находить и время для отдыха. Но когда ты находишься в процессе, занимаешься вокалом, ты должен быть полностью вовлечен. Я стараюсь давать вокалистам не только технику, но и помочь им проявить себя в том жанре, направлении, которое им ближе. Конечно, человек сам должен хотеть идти вперед и развиваться, я только направляю его, даю какие-то советы и указания, как сделать лучше.
— В вашем арсенале есть даже голосовые медитации. Это как-то связано с психологией?
— Разумеется. Давно известно, что пение — это в том числе и терапия. Звукоизвлечение напрямую связано с психологией, оно помогает избавиться от лишних эмоций, гармонизироваться, оно действительно лечит. Если говорить о психологии с точки зрения работы артистов на площадке, часто они сильно нервничают перед выступлениями. В результате возникают зажимы, голос закрывается, становится более тихим, и вокалисту не удается раскрыться полностью, исполнить песню так, как она должна звучать, передать слушателям те эмоции, которые хотелось бы. Чтобы помочь исполнителю успокоиться перед концертом, убрать страх и суметь ярко выразить себя на сцене, я разработала специальные голосовые медитации, которые действуют и на физическом, и на психологическом уровне. Чтобы сделать это, мне потребовались много лет работы и наблюдения за людьми, которым я преподавала.
— Насколько сильно отличается техника преподавания поп- и рок-вокала, например?
— Различий довольно много. У каждого жанра своя энергетика: какие-то более спокойные, другие — более агрессивные, и в каждом исполнитель должен добиться определенного звучания, адекватного тому или иному стилю. Часто люди знают, что они хотят получить в итоге, но не понимают, как это сделать. Моя задача в том, чтобы дать им необходимую технику, приемы. И они всегда разные.
— У вас есть любимые ученики?
— Я счастливчик — мне все время везет с учениками. Каждый из них — особенный, у каждого есть свои уникальные способности. Мне нравится разнообразие, возможность работать с разными стилями, о чем мы с вами уже говорили, знакомиться с новыми людьми. Поэтому я и была рада приехать в Россию, получше узнать вокалистов здесь. Кроме того, в каждой стране есть свой менталитет, интересно изучать психологию людей, живущих в разных частях света.
— Зависит ли вокальная техника от языка, на котором говорит человек?
— Очень сильно. Но я могу работать с исполнителями, поющими на самых разных языках, даже на японском. Одно из самых главных условий качественного пения — это голосовой баланс, который нужно найти. То, как это сделать, зависит как раз от особенностей произношения, а еще — от тембра. Если у человека слишком тихий высокий голос, я даю ему более «агрессивные» упражнения, бывает и наоборот — когда нужно сделать голос более мягким, бархатистым, и это уже другая история. Все очень интересно и индивидуально.
— Вы работаете и с участниками крупного телеконкурса, версия которого, кстати, проводится и у нас в России. Дает ли он что-то артистам, которые приходят туда, или, наоборот, загоняет в какие-то общие рамки?
— Я думаю, это хороший опыт для ребят, возможность научиться чему-то новому, выйти на другой уровень, самоутвердиться. Но часто молодые исполнители сами себя тормозят. Они приходят ко мне и жалуются: «Я вчера услышал одного парня на конкурсе, я не могу конкурировать с ним, я не могу петь, как он». И это неправда. Не нужно ни с кем себя сравнивать, и не нужно пытаться подстроиться под какой-то стиль, нужно искать свой, нащупывать свой индивидуальный путь — телеконкурс не ограничивает в этом участников, наоборот, дает возможность проявить себя так, как ты хочешь. Кроме того, я всегда привожу в пример Боба Дилана, который никогда не был сильным вокалистом в традиционном понимании. Но у него прекрасные тексты, и он удивительный артист.
— Я знаю, что вы обладательница «Грэмми», «Оскара». Насколько премии и награды важны для вас?
— Действительно, у меня есть сертификат «Грэмми» на песню, которую я написала в качестве саундтрека. Пока у меня нет самой статуэтки «Грэмми», но я подчеркиваю, что это только пока. (Смеется.) С точки зрения бизнеса награды и регалии важны: о тебе узнает большее количество людей, тебя больше уважают, но моя жизнь до и после «Грэмми» никак не изменилась.
— Расскажите про свой проект «The Artist’s Circle» («Артистический круг». — Н.М.).
— Это клуб, в который входят артисты, певцы, актеры, режиссеры, продюсеры и другие люди творческих профессий, такая своеобразная система взаимной поддержки, где мы занимаемся медитацией, различными техниками, избавляемся от страхов, в общем, психологически помогаем друг другу. Музыкальная, театральная и киноиндустрия — такие сферы, в которых люди часто сталкиваются с проблемами и стрессами. И мы создали пространство общения, в котором можно отдохнуть и избавиться от них, переключиться и зарядиться энергией.
— Хотя в России много артистов, играющих рок, инди и экспериментальную музыку, самыми популярными все равно остаются звезды эстрады, по которым рыдают миллионы наших фанатов. А как обстоит дело с расстановкой музыкальных сил в Америке?
— У нас появляется очень много по-настоящему талантливых артистов, далеких от поп-формата, и это положительная тенденция. Индустрия принимает их, позволяет развиваться, находить свою публику, выступать на больших площадках, но если говорить о крупных радиостанциях и телеканалах, вы вряд ли услышите там их песни. Определение «массовая культура» уже говорит само за себя, но, как мне кажется, большая сцена в США все же более разнообразна, чем в России, у нас она пропускает не только тех, кто работает в жанре поп.