Четыре года шла работа над сценарием. Создавался он на основе архивным документов, свидетельств тех, кто пережил землетрясение, а это врачи, рабочие, разбиравшие завалы, спасенные в те страшные дни. Первый вариант сценария показался продюсеру и режиссеру рассчитанным в большей степени на армянскую аудиторию, поэтому ввели российскую линию и русских героев. Полтора года ушло на подготовительный период, три месяца снимали в Москве и Гюмри (так называется теперь Ленинакан). Каждый съемочный день заканчивался минутой молчания. Проект грандиозный и сложный, тема до сих пор болевая. Ответственность на авторах — огромная.
В Сарика Андреасяна многие не верили. Он работал в развлекательном кино. Его фильмы «Беременный», «Мужчина с гарантией», «Ограбление по-американски», «Мафия. Игра на выживание» не вселяли надежды на новый поворот. Теперь актеры, работавшие на «Землетрясении» говорят об Андреасяне только в превосходных степенях. То. Что получилось, безусловно, - кино, зрелище. Документальной скупости и строгости ему не хватило, но она, скорее всего, и не требовалась, иначе пригласили бы совсем другого режиссера. А некоторым актерам, как выяснилось, без жесткой режиссерской руки совсем нельзя.
Это история 45-летнего архитектора Константина Бережного, по вине которого погибли в автокатастрофе родители Роберта Мелконяна (теперь ему 20 лет, а на момент трагедии он был ребенком). Отсидев восемь лет в тюрьме, герой возвращается к жене, дочери и сыну, летит в самолете и наблюдает страшную картину разрушения. Землетрясение на экране длится 40 секунд, а потом герои как могут справляются с его последствиями. Константин Лавроненко, сыгравший Бережного, одет с иголочки, элегантно и даже франтовато, словно не из тюрьмы человек возвращается, а из зарубежной командировки. И попадает на пепелище. Он оказывается с Робертом в добровольном отряде спасателей.
Константин Лавроненко, получив предложение сыграть Бережного, думал 25 секунд и согласился. Говорят, что изначально должен был сниматься Владимир Машков. Лавроненко на это реагирует спокойно. Одним путем они уже шли не раз. «Я чувствовал, что он был где-то передо мной, но меня это не смущает. «Землетрясение» - не просто фильм, пронизанный болью. Мы привыкаем к смерти, тысячи людей гибнут. Это не рассказ о том, как ужасна смерть, а способ показать, насколько прекрасна и бесценна жизнь, и как мы должны ею дорожить. Тяжелый фильм. Без валидола его смотреть будет сложно» - говорит Лавроненко.
Жену Бережного сыграла Мария Миронова. Прочитав сценарий, она готова была взяться за любую роль: «Изначально это была роль бабушки с внуком. Я бы и бабушку сыграла, но сценарий переписали, и появилась мама с ребенком. Сарик до этого фильма зарекомендовал себя в легком жанре. Я понимаю, что «Землетрясение» мог снимать только армянин. Эмоциональное подключение придумать невозможно. Сарик меня сильно удивил, даже потряс. Он мне показал сцену, где герой Кости Лавроненко достает дочь из под завалов. Без музыки. Это было документально точно сыграно. Удивительно и то, что Сарик практически не выходил на съемочную площадку, не мешал артистам». Этот факт сам Андреасян объяснил тем, что максимально доверял артистам. У Марии Мироновой было четыре съемочных дня, а полученных эмоций хватило бы на большую роль. Собственно, она и сыграла главную роль, хронометраж присутствия не имеет особого значения.
В отличие от Лавроненко Виктора Степаняна, сыгравшего Роберта, утверждали все лето. Отец молодого актера разгребал завалы страшного землетрясения и много рассказывал об этом. Почти все участники проекта в той или иной степени причастны к событиям 1988 года. По словам Сарика Андреасяна, каждый второй или третий житель Армении стал очевидцем землетрясения. Продюсер фильма Рубен Дишдишян сразу после разрушения Ленинакана поехал туда, чтобы помогать пострадавшим, разгребал завалы. Теперь он вспоминает: «Было холодно, мы мерзли даже в ватниках, но продолжали тупо и механически работать. Думаю, это была психологическая защита — вид погибших людей вызывал чувство ужаса».
При таких личных обстоятельствах главной задачей было - не врать. «Мы не хотели делать блокбастер на трагедии, - говорит Сарик Андреасян. - Удивительно, как трагедия может сплотить. Наша картина — о силе духа и о том, что человек способен на все, когда у него есть цель». В этом смысле получился вполне советский фильм. Актеры работали в трудных условиях. Их труд Андреасян расценивает как героизм. На его фоне «подвиг» Леонардо ди Каприо в «Выжившем» меркнет.
Съемки проходили в Гюмри с участием местных жителей, которые помнят о случившемся. Но в основном снимали в Москве, выстроили павильон на территории одного из московских заводов, завезли туда восемь тонн строительного материала - бетонные блоки, асфальт, воссоздали руины. Четыре тонны цементного порошка распыляли на съемочной площадке для создания нужных визуальных эффектов, а группе выдали 1500 респираторов. Актер из Еревана Грант Тохатян, сыгравший участкового, рассказал «МК», как оказался на съемочной площадке среди руин и испытал ужас, словно вернулся в прошлое. На следующий день после землетрясения он отправился с коллегами по театру в Ленинакан. Трасса Ереван-Ленинакан «стояла» — столько было машин. Люди бросали автомобили, шли пешком. Сам он оказался в Ленинакане рано утром и сразу не понял, что уже в черте города. Было ощущение, что он подвергся бомбежке. В первое время не было под руками ничего, чтобы расчищать завалы, использовали все, что находили, вплоть до ножей и вилок. Кто-то рыл землю руками. «Я видел несколько человек без ногтей» - эти воспоминания Гранта Тохатяна производят жуткое впечатление.
В Гюмри снимали сцены мирной жизни и не отважились на эпизоды с сотней гробов. Нервы у людей не выдержали бы. До сих пор в Гюмри есть парикмахерская, уцелевшая во время землетрясения, и в фильме ее тоже задействовали.
Небольшую роль — парня из Ростова-на-Дону, добиравшегося в Ленинакан сутки без остановок, - сыграл Артем Быстров, обладатель награды за лучшую мужскую роль Международного кинофестиваля в Локарно (за роль сантехника в фильме «Дурак» Юрия Быкова). Константин Лавроненко — лауреат Каннского кинофестиваля, награжденный за роль в фильме «Изгнание» Андрея Звягинцева. Скорее всего, появление актеров, получивших мировое признание, имеющих международную репутацию, оказалось неслучайным. Фильм, наверняка, делался, хоть и с большим эмоциональным посылом, но с замахом на «Оскар».
А с выдвижением на него все оказалось непросто. Уже на начальной стадии оскаровский комитет Армении проголосовал не единогласно — судьбу фильма решили два голоса. В результате Национальная киноакадемия Армении выдвинула «Землетрясение» на соискание премии «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке». И тут случилось непредвиденное. Картина снята в копродукции России и Армении. По словам продюсера Рубена Дишдишяна, ему казалось правильным выдвигать ее именно от Армении, что понятно. Однако еще в октябре в адрес киноакадемии Армении пришло сообщение от Американской киноакадемии с указанием на то, что в творческой группе слишком много русских, а армян недостаточно для выдвижения на «Оскар» от Армении. Хотя армян, по словам авторов проекта, более 90 процентов, причем из Армении, Франции и России. Но оказалось, что из 20 основных участников проекта — 14-15 - граждане России, что и было указано в документах, отправленных в США. По словам Рубена Дишдишяна, нашлись «доброжелатели», обратившие на этот пункт особое внимание. Он привел в пример ситуацию с фильмами «Монгол», выдвинутым в свое время от Казахстана, и «Мандарины» - от Эстонии. Там тоже работали большие интернациональные команды. При этом, режиссер «Монгола» Сергей Бодров — не гражданин Казахстана, а «Мандарины» Зазы Урушадзе эстонско-грузинского производства и выдвигались на «Оскар» от Эстонии.. Но с решением Американской киноакадемии пришлось смириться.
В Гюмри уже состоялась премьера «Землетрясения». В армянской версии нет детей в гробах, а в русской они остались, и эта сцена производит жуткое впечатление. Съемочная группа полгода искала родителей, которые согласились бы на такой шаг. Рубен Дишдишян пояснил: «В армянской версии нас попросили убрать эту сцену». По его словам, глава Союза кинематографистов Армении назвал фильм прорусским и антиармянским. Кто-то пошутил в ответ: «А почему прорусский? Все русские же умерли». Так был исчерпан национальный вопрос.