-Бутч, чем вы сами объясняете феномен Garbage спустя много лет? Как группе удалось приобрести такую огромную популярность уже с выходом первого альбома в 1995 м?
-Я думаю, одной из причин стало то, что мы выпуском этой пластинки, она так и называлась — «Garbage», смогли обратить на себя внимание очень широкой аудитории и завоевать ее симпатию, вызвать неподдельное любопытство. До нового проекта я был продюсером таких групп, как Nirvana, The Smashing Pumpkins, Sonic Youth. А потом мы с друзьями, Стивом Маркером и Дюком Эриксоном, решили создать собственную команду. Слушатели прекрасно знали о моих предыдущих работах и говорили: «О, у Бутча новый проект, но, наверное, это будет что-то вроде Nirvana». В итоге они сильно ошиблись и сами были рады этому, удивились, услышав что-то по-настоящему свежее. Мы использовали оригинальные, необычные семплы, смешали элементы хип-хопа, трип-хопа, различных стилей электронной музыки с довольно жесткими гитарами и аутентичными мелодиями. Мне кажется, у нас сразу стали появляться действительно хорошие песни. Сочетание грамотного, качественного продакшна с голосом Ширли Мэнсон дало нужный эффект. Ширли — замечательная вокалистка, я бы назвал ее ДНК нашей группы. (Смеется.) Конечно, все, что я говорил про звук, про сами композиции, — важно, но, положа руку на сердце, именно она принесла проекту успех.
-А как ваше предыдущее сотрудничество с Nirvana, Nine Ich Nails, Depeche Mode и другими «мастодонтами» повлияло на работу с Garbage?
-Эти ребята заряжали меня своей энергетикой, мне было от чего отталкиваться, чтобы сделать нечто иное. У каждого из этих коллективов — своя харизма, свой стиль. Возможность поработать в различных направлениях, тем более с такими артистами, была бесценной.
-Пластинка «Strange Little Birds» вышла спустя четыре года после предыдущей. Почему такой большой перерыв?
-Мы не гонимся за быстрым результатом, нам хотелось накопить идеи, «набрать массу». Новый альбом получился гораздо более атмосферным, чем все другие наши работы. В нем много «кинематографичных» песен, если можно так выразиться: то есть по каждой из них можно было бы снять целый фильм, в них есть цельные истории с завязкой, развитием сюжета, кульминацией и развязкой. Интересно работать над драматургией композиций. Здесь мы буквально «вытащили» наружу весь рок-н-ролл, который есть у нас внутри. Кроме того, Ширли здесь, по моим ощущениям, получила большую свободу самовыражения. У нее тонкая, меланхоличная лирика, и в этой пластинке она максимально раскрыла свой потенциал. Если же говорить о настроении, это объективно самый мрачный альбом, который мы когда-либо записывали.
-Группа уникальна тем, что за 23 года в ней ни разу не менялся состав участников. Как вам удалось оставаться вместе на протяжении такого долгого времени, избегать конфликтов, ссор?
-Проблем всегда было очень много как внутри коллектива, так и вне его. Просто сейчас мы закалились и уже точно знаем, как проходить сквозь препятствия, четко осознаем, что все решаемо. Думаю, главная причина того, что мы до сих пор вместе, — умение обсуждать все вопросы, связанные с финансами, аранжировками и другими вещами, касающимися нашей музыки, в команде. Мы всегда стараемся учитывать мнение друг друга и в результате приходим к консенсусу. Я думаю, Garbage — очень «свободная» группа, потому что мы сочетаем в нашем творчестве огромное количество приемов, идей, не ставим никаких рамок и всегда с интересом экспериментируем. Конечно, большую роль играет человеческий фактор. Я знаю огромное количество распавшихся групп, участники которых буквально не могут находиться друг с другом в одной комнате. Нам повезло, потому что мы искренне полюбили друг друга изначально, я отношусь к Ширли как к своей сестре, а к ребятам — как к братьям. Это дорогого стоит.
-Смешивая различные стили в музыке, вы ищете свое звучание по наитию или заранее представляете, какой хотите слышать очередную песню?
-Когда мы только начинали заниматься проектом, у меня был единственный главный ориентир — мне хотелось сделать что-то отличающееся от того, что я делал раньше. Помимо тех талантливых групп, о которых мы уже говорили, у меня было много коммерческих проектов, заказных работ, и я очень устал от однообразных гитар и барабанов. Мне стало скучно. В тот момент я услышал альбом Public Enemy, где они использовали просто потрясающие семплы. Это меня совершенно впечатлило. Тогда я сам приобрел свежие семплы и стал экспериментировать с ними на студии, чтобы получить интересное звучание. Сегодня семплирование — уже расхожий прием, тогда это было нечто новое в музыке.
-В жизни группы был период, когда вы на несколько лет прекращали свою деятельность. Как это повлияло на дальнейший путь?
-Мы взяли затяжной тайм-аут после выхода четвертого альбома «Bleed Like Me» в 2005 году, чувствуя себя абсолютно выжженными изнутри. После выпуска той пластинки мы отправились в тур, но потом были вынуждены отменить его часть. Во-первых, возникли проблемы с перевозчиками, во-вторых, хотя работа вызвала очередной всплеск интереса к Garbage у поклонников, у нас практически не было поддержки со стороны радио, лейблов — тогда в индустрии происходили серьезные перемены, появлялось множество команд с поющими девушками, и, возможно, из-за этого тоже появлялись трудности. Тогда мы поняли, что нужно сделать перерыв. Он продлился фактически шесть лет, но он был нам необходим. Мы активно занимались сторонними проектами, а потом воссоединились со свежими силами. Когда мы снова вышли на площадку, почувствовали себя абсолютно обновленными, как будто мы так же молоды, как много лет назад, и впервые на сцене. При этом мы уже не строили никаких иллюзий, ничего не ждали от публики, не загадывали, просто чувствовали себя свободными делать то, что хотим, и были приятно удивлены, увидев, как фанаты соскучились по нам, как их до сих пор впечатляет наша музыка.
-Как вы можете описать творческий стиль группы сегодня и чем он отличается от образа Garbage в прошлом?
-Набравшись опыта, мы уже интуитивно чувствуем какие-то тенденции, актуальные сейчас. При этом у нас нет желания оригинальничать. И если в начале пути, как я говорил, задачей было стать непохожими на других, сейчас мы относимся ко всему более философски и одновременно расширяем поле экспериментов. Теперь у нас есть свой лейбл, на котором мы можем выпускать абсолютно любую музыку. Она может быть создана в совершенно разных стилях. Если не чувствуешь себя свободным, ты не сможешь двигаться дальше. А мы плывем по течению и при этом продолжаем гнуть свою линию.