Японские зрители, как всегда, не спят и резервируют места на показы мгновенно, стоит только открыться онлайн-регистрации. Несколько минут — и билеты раскуплены. Никто не поможет попасть на сеанс даже при наличии аккредитации. Приходится проявлять расторопность. Фильмом открытия стала недавняя лента 75‑летнего британского классика Стивена Фрирза «Флоренс Фостер Дженкинс». Мерил Стрип сыграла в ней бездарную певицу из богатого нью-йоркского семейства, не имеющую ни голоса, ни слуха. Но она мечтает петь на оперной сцене и достигает своего. У этой героини был реальный прототип — американская певица, жившая во второй половине XIX — начале XX века. (Не так давно Стрип тряхнула стариной, сыграв немолодую рок-звезду, бросившую семью во имя музыки и богемной жизни, в фильме «Рикки и вспышка» Джонатана Демми. Ради этой роли актриса научилась играть на гитаре.) В фильме Фрирза спутника чудовищной певицы сыграл неувядаемый Хью Грант. Их дуэт со Стрип — что-то убойное.
Проходит фестиваль в самом веселом и никогда не засыпающем районе Токио Роппонги. В эти дни японцы отмечают Хеллоуин в несколько заходов, четких дат не придерживаются. Фактически начало и конец фестиваля обрамляет грандиозный разгул нечестии. Молодежь со всего города съезжается в Роппонги, переодевается прямо на улицах, оставляя свою повседневную одежду в специальных боксах, и превращается до утра в монстров, медсестер в окровавленных халатах, черт знает в кого. Улицы парализованы, транспорт стоит. Тот, кто хоть раз видел это зрелище – не забудет никогда. Вот где настоящее кино. Фестивальный центр располагается на 49 этаже многоэтажной башни «Роппонги», где и проходят основные мероприятия, а поблизости показывают кино.
В третий раз вручат награду «Самурай», которой удостаиваются кинематографисты, достигшие вершин мастерства в профессии, открывшие в кино новую эпоху. Почетный список «самураев» открыл японский кинорежиссер Такэси Китано. Ему последовали Тим Бёртон, Джон Ву, японский классик Ёдзи Ямада. В этом году наградят американского кинорежиссера Мартина Скорсезе и его японского коллегу, лауреата Каннского кинофестиваля Киёси Куросаву. Он не имеет никакого отношения к мировому классику Акире Куросаве, снимал фильмы ужасов, истории про якудза, запомнился «Токийской сонатой», наследующей достижениям японского гуру Ясудзиро Одзу. Собственно, Киёси Куросаве и придется принять удар на себя — поучаствовать в грандиозной процедуре посвящения в самураи, разговоре с молодыми режиссерами, ответить на их вопросы. И это своего рода проверка на состоятельность — кто ты такой? Американские обладатели «Самурая» всякий раз отделываются выходом на сцену и получением статуэтки. Скорсезе также прилетит под финал, получит награду, и все.
На церемонии закрытия вручат награду «Аригато», что по-японски значит «спасибо». Среди потенциальных лауреатов молодые режиссер и актеры, а также знаменитый Годзилла — краса и гордость японского кино. Создано порядка 30 фильмов, где фигурирует этот динозавроподобный монстр, воплощающий страх и отчаяние японского народа. Ему уже больше 60 лет. Первого «Годзиллу» снял в 1954 году японский режиссер Исиро Хонда. Ошибочно думать, что этот ящер — воплощения зла. На его счету немало славных дел. Годзилла — хранитель цивилизации, не раз спасавший ее от гибели, он противостоит ядерной угрозе и является символом природной стихии. Самый первый Годзилла до сих пор стоит на приколе на токийской «Тохо-студии», где когда-то и был создан. Он такой же символ японского кинематографа, как «Семь самураев» Акиры Куросавы. Можно ждать в день награждения чего-то феерического. Чего-чего, а создавать и почитать монстров в Японии умеют.