Министр культуры РФ Владимир Мединский, к которому бы обратились за разъяснениями, сказал: «Мы не знаем, что происходит. А что там происходит? Я не в курсе. Присылайте официальный запрос».
Документалист Павел Печенкин, снявший фильм «Варлам Шаламов. Опыт юноши», рассказал нам: «Сидели в этом лагере в основном политические, но были и другие люди. Во время войны старовер рассказал анекдот в окопе, и его посадили. Там заставляли побриться, а он всякий раз сопротивлялся, поскольку староверам это делать нельзя, и тут же попадал в карцер. Отмотал свои 10 лет, но ему дали еще срок. Так человек просидел 30 лет за бороду, которую не хотел сбривать. Люди сидели в основном за то, что пытались отстаивать свои убеждения или же по доносу. Не все выдерживали. Сидеть тоже надо уметь».
Разговариваем с одним из основателей Мемориального центра истории политических репрессий «Пермь-36», кстати, и сценаристом фильма о Шаламове, Виктором Шмыровым.
- Неужели табличку « ГУЛАГ» заменили на «НКВД»?
- Такой вывески, конечно, нет и быть не может, хотя фактически все идет к тому. Начинают прославлять деятельность НКВД и шарашки, делают все тихо и аккуратно. Но название изменено. Теперь это уже не музей репрессий, а пенитенциарной (уголовно-исполнительной) системы. В День космонавтики на его сайте разместили материал о том, что шарашки сыграли свою положительную роль. Часть сотрудников после этого уволили, скандал погасили, но продолжают работать в том же духе. Новое госучреждение культуры называется «Мемориальный комплекс политических репрессий», а у нас был Мемориальный центр истории политических репрессий. Его деятельность строилась на системе общественно-государственного партнерства. Государство отвечало за состояние помещений, их освещение и уборку, а наша общественная организация должна была вести научную и проектную деятельность. В правление музея входили известные люди, а возглавлял его Алексей Симонов.
- Для тех, кто не бывал в вашем музее, расскажите, что он из себя представляет.
- Это большое хозяйство. На 7 гектарах бывшего лагеря - 20 построек времен ГУЛАГа, в основном деревянных. Все они находились в ветхом состоянии. На протяжении 20 лет мы восстанавливали лагерные бараки, мастерские, штрафной изолятор, собрали экспонаты и мощную библиотеку. 15 лет назад наш центр стал одним из учредителей Международной коалиции мемориальных музеев совести. Первоначально в нее входили 6 музеев, включая наш, а теперь их более 200 из 52 стран. Наиболее известным нашим проектом оказался международный гражданский форум «Пилорама», проводившийся в течение семи лет. К нам приезжали активисты из разных городов, барды, рок-музыканты, и самое главное – у нас проходили дискуссии по поводу состояния гражданской жизни в стране, вызвавшие недовольство новых властей. Прежний губернатор как-то держал удар, не прессовал нас. Но пришел новый человек, на него нажали, и началась ликвидация «Пилорамы», а потом и музей перехватили.
- Как это происходило?
- Дело в том, что старые и гнилые строения, в которых музей располагался, были государственными как и земля. Мы создавали его силами нашей общественной организацией более 20 лет. Часть денег выделило государство, но большую их часть мы собирали сами. В мае 2014 года нас просто выставили, сменив охрану и замки, передав все новой команде. А музей объявили антисоветским.
В уставе нашей общественной организации записано, что ее цель - создание музея в бывшем лагере. Весной 2015 года на правлении было принято решение о ее ликвидации, поскольку выполнять свои функции она уже не могла. Краевое министерство культуры предъявили нам ряд исков на сумму около 1 миллиона рублей. Таких денег у нас нет. И пока мы их не вернули, не могли ликвидироваться. Недавно в приватном разговоре нам дали понять, что местное министерство культуры больше не претендует на возвращение долга. После чего 10 августа 2016 года наша общественная организация прекратила существование.
- Стены принадлежат государству, но какова судьба собранного вами архива? Он тоже остался в ведении нового руководства?
- Мы ездили в экспедиции на Колыму, «Мертвую дорогу», в Коми, собрали ценные документы и экспонаты. Почти все это захвачено новыми людьми, которые не пускают нас в музей. У них был аргумент: «Вы нам миллион верните, тогда будем разбираться». Сейчас мы никому ничего не должны. Организация наша ликвидирована, но есть задокументированное решение относительно имущества, перешедшего к ее правопреемникам. Надеюсь, мы вскоре взыщем с краевого министерства культуры то, что ему не принадлежит.
- Но труд ваш не напрасен?
- Главной нашей задачей было все-таки не создание музея, а сохранение уникального комплекса построек бывшего лагеря эпохи ГУЛАГа. Мы там впервые оказались в 1992 году. С тех пор я побывал во многих лагерях и колониях Пермского края, Свердловской области, Республики Коми во время экспедиций, и могу сказать, что «Пермь-36» - единственный сохранившийся в стране комплекс лагерных построек эпохи ГУЛАГа. Они стояли посреди чистого поля, разрушались и гнили. Местные жители растаскивали их, чтобы залатать свои сараи. Надо было их сохранить, что мы и сделали. Теперь они простоять еще 40 лет, если их не сожгут. Музей успешно работал. И те, кто пришел вместо нас, боятся его радикально менять, хотя постепенно поворачивают в сторону музея НКВД. Ну, а мы, лишенные возможности работать на территории музея, ведем исследовательскую работу, составляем базу данных по заключенным и лагерным события. На основе самых современных технологий и под эгидой коалиции музеев совести создадим виртуальный музей истории ГУЛАГа «Пермь-36», который может стать масштабным ресурсом.