Песенка, в принципе, достаточно банальная, если не считать, кем, как и в каких обстоятельствах обнародованная. Такую могла бы спеть, скажем, Лолита. И Лолины интонации в надрывном пении оперной дивы там даже прослушиваются («Я сильная и гордая, иду одна по городу… Мы разные… Прости, бессильна я…» и т.д.). Надрыв и страдания происходят на фоне «говорящего» антуража: героиня выходит из дверей Госдумы в костюме деловой женщины, идет-идет, разбрасывая по ходу какие-то бумажки из папки (наверное, секретные думские документы) на свежеуложенную собянинскую плитку, и, преобразившись в цветастом платьишке прямо-таки в дородную краснощекую «дойчефрау» с плакатов 30-х годов, доходит вдруг (пешком!) аж до входа в Мариинский театр в Петербурге. И там уже расцветает на сцене форменной дивой… Авторы — композитор Бажана (фамилия неизвестна) и молодой режиссер Ivan Kit (русское написание его имени также неизвестно) — вошли в историю уже тем, что привередливая г-жа Максакова впервые сменила оперное амплуа на эстрадное.
Демарш приурочен к исходу шумной депутатки из Госдумы, и впервые в жизни г-же Максаковой удалось в первый же день собрать почти 100 тысяч просмотров в Интернете, а к моменту засыла данного текста на «ЗД» количество кликов приблизилось к миллиону! Такого успеха именно пением оперная дива не достигала никогда. Но как думская скандалистка — уже бывало. Заметки о ее демаршах, опубликованные в том числе в «МК», собирали, например, и по полмиллиона просмотров. Как депутат уже прошлого созыва она периодически устраивала «праздник непослушания» в рядах собственной же правящей фракции — ЕдРотов. То воздерживалась от единогласного одобрямса т.н. «закона подлецов», лишившего детей-сирот перспектив заграничного усыновления, то громко предлагала отменить закон о запрете гей-пропаганды, объясняя в изумительном розовом костюмчике с трибуны важного собрания его мракобесную сущность…
В общем, сделала все для того, чтобы провалить т.н. праймериз, когда еще весной правящая партия отсеивала от будущей думской кампании таких вот излишне строптивых и нежелательных кандидатов из своих рядов. Так что времени для продуманного демарша у Марии было предостаточно.
О том, как она заранее все «подстроила», певица честно рассказала «МК», объяснив также, почему не жалеет о думских годах и не боится быть освистанной коллегами-оперниками за «шашни» с «низменной» эстрадой…
■ ■ ■
— Итак, Мария, «Сильная и гордая». Понятно, что это — не просто песня, а плевок в уходящее политическое прошлое…
— Скорее, это — резюме. Моей деятельности последних лет.
— И каково оно — грусть, досада, злость? По тексту и визуально там все достаточно полутонально, кроме фразы: «Мы украшали пепел стразами»... Не радость — это точно.
— Это был опыт! В любом случае. Я всегда понимала, что такое калиф на час. Поэтому я никогда не действовала в ущерб творческой карьере и ничего в этом смысле не прекращала и не потеряла. Здесь никаких негативных последствий (от депутатства) для меня не было. А так — очень интересно было. Почему не побывать?! И как бы там ни было, шестой созыв (ГД), на мой взгляд, войдет в историю не самым худшим образом…
— То есть обиды нет?
— Вообще-то песня существовала сама по себе. А визуализация в клипе — это просто наше дополнение на тему некоторой злободневности… Песня насыщена драматизмом, и текст, и музыка — достаточно надрывные. Изначально героиня там разговаривает вообще-то со своим возлюбленным, а не с большим и инертным государственным аппаратом. Песня-то о любви! Но постановочный ход оказался актуальным, причем настолько, что мы по числу просмотров оказались в пятерке лидеров Интернета в первые же дни.
— И когда созрела мысль: сделать этот «ход конем»?
— У меня эта мысль созрела после (проигранных) праймериз (г-жа Максакова обвиняла их в фальсификации. — Прим. авт.). Было понятно, что пора подводить финальную черту. И я выразила некоторые ощущения, которые, на мой взгляд, созвучны многим людям на сегодняшний день.
— Музыкальный мир пребывал в сладостном предвкушении нового оперного альбома, а ты огорошила всех эстрадным шлягером…
— Есть старая шутка: может ли физик заниматься бизнесом? Мол, открыть какой-нибудь ресторан физик сможет, а вот бизнесмен открыть новый элемент — вряд ли… И тут почти так же. В одну-то сторону — хорошо. В другую — сложнее. Технические особенности, конечно, присутствуют. Но сказать, что с утра мне бы хотелось распеться эстрадной программой, а вечером пойти и «жахнуть» Эболи (принцесса в опере «Дон Карлос»), было бы преувеличением. Но в рамках разумного, если это происходит не в один день и голос отдыхает, то можно, в общем, и совмещать.
— Разовый эксперимент?
— Первый клип. Я выпускаю целый эстрадный альбом! Пять синглов, несколько каверов. Как-то так. Эстрадный, попсовый — не знаю, как это правильно сказать…
— Ну вот выпустишь — и будем разбираться…
— Я никогда не пробовала что-либо петь в откровенной эстрадной манере.
— Не боишься нарваться в своей академической среде на критику и сарказм? Там ведь не очень поощряются такие «совмещения», к эстраде относятся с высоколобым снобизмом…
— Все зависит от того, чего достиг человек на своем поприще. Опера — действительно элитарное искусство. Такой снобизм, в принципе, оправдан, если у человека нет серьезных достижений на оперной сцене, а он ударился, скажем, в эстраду, да еще и фрондирует неким оперным бэкграундом, которого, по сути, нет. А если ты уже состоялся, то любой эксперимент — это только весело и забавно. В моем случае, как мне кажется, эти разговоры бессмысленны. Я уже столько всего сделала, чего можно и нельзя, на оперной сцене… Самоочевидно, что, расширяя диапазон своих возможностей, я не собираюсь что-либо кардинально менять. Опера — мое любимое призвание и любимая профессия, я обожаю свою работу. Ее даже работой назвать нельзя. Просто — счастье, которое я получаю от соприкосновения с великой музыкой. Я этому отдала всю жизнь, начав с трех лет заниматься музыкой… А работать в Мариинском театре всегда было пределом моих мечтаний. И в 2009 году, когда я дебютировала на этой сцене, мечта сбылась. Я благодарна судьбе за это великое счастье.
— В конце концов, Сергей Лемешев тоже был оперной звездой, который блистал одновременно и на эстраде…
— Классическая музыка тоже ведь крайне разная. Есть барочная музыка, которая требует особого исполнения. Есть Россини, Верди и Вагнер… Внутри каждого — это практически отдельный жанр. И голосовые приемы совершенно разные: тут допустимы, там недопустимы… Четкие грани в музыке очень размыты, главное, чтобы каждая музыка была адресной, чтобы это интересно было хотя бы кому-нибудь. А градация — высокая, не высокая — вообще бессмысленна. Бывает эстрада очень высокая. А классика бывает такая, что стыдно за нее.
— То есть тумаков от своего худрука Гергиева получить не боишься?
— Ой, Валерий Абисалович простил мне уже депутатство, поэтому при его великодушии, думаю, я вправе рассчитывать на снисхождение и во втором случае (эстрадного альбома. — Прим. авт.).
— Теперь, когда депутатство закончилось, он, наверное, вздохнул легко и… поздравил?
— Мы сейчас открываем сезон. Поеду через несколько дней. Надеюсь, что получу репертуар на следующий год. В принципе, моя жизнь всегда была подчинена репертуару театра. И то, что я возвращаюсь в прежний график, событие для меня крайне приятное. Приоритет в жизни как был, так и остается у меня один.
— Это ты так убежденно поняла после провала на праймериз?
— Этими праймериз, знаешь, я просто решила поставить жирную точку, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. В жизни все можно довести до абсурда. Я убеждена, что и была лучше многих, и резонировала с большой частью аудитории — избирателей, граждан. Поэтому и не было это мимолетной или малозначимой фазой моего развития. Судьба дала возможность. Я должна была на личном опыте убедиться, что в этой стене нет двери…
— Считаешь, что обожглась с этим депутатством?
— У меня есть один огромный плюс, ради которого стоило бы пойти не только в Государственную думу, но и в места пострашнее. Я там встретила свою судьбу (супруга Дениса Вороненкова, депутата-коммуниста, тоже «проваленного» на последних выборах. — Прим. авт.). Это полностью изменило всю мою жизнь! Когда человек впервые выходит замуж в 37 лет, да еще за такого умницу, красавца, который ТАК ко мне относится! Поэтому я не вправе говорить, что о чем-либо жалею — хотя бы по этой причине. У меня родился потрясающий сын. Все выглядит просто как в сказке про Золушку…
— Хотя карета и превратилась в тыкву, но принц нашелся…
— Ха-ха-ха… Ну а если говорить о другом, то и там были хорошие моменты. Много интересных людей, интересного общения. Интересно было работать и с нашим спикером Сергеем Нарышкиным, и в комитете (по культуре); было приятно видеть на заседаниях Говорухина, Кобзона, Драпеку, Бортко. В нашем комитете был создан какой-то особый мир, с устоями, мне очень близкими. Я росла в такой атмосфере. Это была атмосфера моего дома!
— Есть, конечно, примеры киноактеров Рейгана и Шварценеггера во власти, но, кажется, ни в одном парламенте мира нет такого количества всяких артистов, спортсменов, агитпроповцев, называющих себя «журналистами», и прочих лицедеев — публики совершенно непрофильной для государственной и политической деятельности. А сейчас их стало еще больше! Что вы там все ищете? Это такая российская специфика?
— Плохо не то, что сами они харизматичны, популярны, известны. Плохо то, что в нашем парламенте, при той степени забюрократизированности в целом государственного аппарата, человеку без юридического образования делать почти нечего. Просто первые пять лет он только потратит на повышение своей квалификации, прежде чем поймет, что это за дорога — от законопроекта, который он, например, написал, до подписи президента… Если, конечно, такой человек действительно стремится быть полезным в своей работе, а не просто позерствовать в политической тусовке.
— Вот я и говорю: чего там все вы ищете? Ладно у тебя было еще и юридическое образование помимо оперного, закон о меценатстве написала и пробила…
— Все зависит от того, для чего создается парламент — для видимости или для качества? Нажимать на кнопки — искусство, в общем, не слишком большое. Как в Верховном Совете СССР еще кто-то задал вопрос: «Я вижу кнопку «против» и кнопку «Три А». А куда нажать, если ты «ЗА»?»… Плохо, когда создается атмосфера «незадавания» неудобных вопросов. А чтобы их задавать, нужно пройти определенный путь развития, а это развитие, как раз и увы, видимо, не поощряется.
— Твои коллеги по Думе отреагировали на «Сильную и гордую» песенку?
— Да, очень позитивно! Те, с кем я дружу, депутаты… Моя подруга Елена Николаева, например, тоже уже не депутат, правда, но пять лет занималась вопросами ЖКХ, большой профессионал в этом деле. Она тоже любит петь, выступала на наших капустниках и написала мне очень много всего приятного. И лично сказала. Многим другим нравится.
— А твой партнер по новогодним дуэтам на ваших капустниках в Думе — председатель Нарышкин — отреагировал?
— Пока еще мы не общались… Но когда выйдет альбом целиком, я, безусловно, ему подарю.