Опен-эйр второй раз прогремел гитарными рифами и барабанными ритмами на чудо-острове Луцавсала. В эти же дни на другом чудо-острове — Сигет посреди широкого Дуная в Будапеште — гремел тем же самым другой культовый фестиваль, носящий с островом одноименное название Sziget с девизом ивента «Остров Свободы». Почти что Куба, ахаха... Свободы в обоих случаях было хоть отбавляй. Впрочем, эта устойчивая фигура речи в нашем случае сыграла злую шутку, у нас-то в России свободу в прямом, а не в фигуральном смысле «отбавили», и в результате мы имеем что имеем. «Кубану» выгнали, «Казантип» запретили, Outline в последнюю минуту отменили... «ЗД» теперь мечется через границы, как кошка на пожаре, чтобы везде поспеть и все посмотреть.
Десятки сцен и павильонов на Sziget’е, сотни артистов, музыкантов и групп со всего мира в лайнапе. Десертом после характерно скрипящей своим голосом Рианны, задорно выпевавшей «Ma-ia-hoo-ma-ia-ha» в кавере на мегахит Dragostea Din Tei молдавской группы O-Zone и разогревом перед нашими «Ленинградом» во главе со Шнуром, Therr Maitz с Антоном Беляевым и хедлайнерами Muse — роскошное и ржачное до спазма в горле гей-кабаре Berlinesque в шапито Magic Mirror... И, что характерно, никому в голову не приходило оштрафовывать организаторов за мат на сцене или закатывать истерики из-за поруганных «гомопропагандой» духовных скреп...
В Риге на аллеях Луцавсалы в дни «Кубаны» люди, конечно, были еще не столь раскрепощены, как на Сигете, и целовались в тенистых аллеях, взявшись за руки, только мальчики с девочками... Однако дух обретенной наконец свободы, безусловно, витал в воздухе. Хотя продюсер Илья Островский и называет свой фестиваль «подростком», говоря, что на новом месте все приходится начинать сначала, у второго «тома» этой истории неплохой зачин, так что есть все шансы пройти этот круг даже быстрее предыдущего.
Несмотря на смену локации, фестиваль продолжает гнуть свою линию, приглашая те команды, которые близки гостям полуострова (точнее, теперь уже острова) свободы по духу и звучанию. Упор — на зарубежных артистов, в основном играющих тяжелую альтернативу: Korn, System Of A Down, из другой оперы — The Prodigy, Infected Mushroom, Die Antwoord. Список «зала славы» опен-эйра, в котором отметились мощными сетами эти мастодонты в разные годы, можно продолжать. Подтягивается к ним и более молодое поколение заморских исполнителей, и наши отечественные группы, формируя своеобразное музыкальное королевство. Законы в нем демократические, здесь есть место практически любым жанрам, если речь, конечно, идет не о приторном инди (для фестиваля это направление не совсем в «формате») и попе. Поп не путать с эстрадой: одно выступление легендарного эстрадного артиста на каждом опен-эйре — вишенка на торте, одна из фишек, необычным образом отличающая его от других. В прошлом году, к примеру, такой вишенкой был Лев Лещенко, снискавший у приколовшейся молодежной аудитории овацию не слабее, чем на каком-нибудь культовом рок-бэнде.
Через «железный занавес»
В этот раз таким знаком отличия стал концерт певца, актера, сценариста и режиссера Вахтанга Кикабидзе. С 2008 года увидеть его в России невозможно: это личная позиция артиста после российско-грузинской войны, хотя со СМИ он не общается ни на какие политические темы. Так что выступление легендарного Бубы на «Кубане» для российской публики, понаехавшей в Ригу, стало уникальным. Впрочем, у сцены собрались гости и из других стран, слушатели разных возрастов, национальностей, панки, рокеры, меломаны, конечно — путешественники из Грузии с флагом родной страны в руках. Легенду эстрады слушали затаив дыхание, народу было едва ли не больше, чем на концертах любимых рок- и панк-групп. Вахтанг Константинович, изящный и элегантный, вышел на площадку в стильном черном костюме, радуя всех колоритными песнями, байками, притчами, историями из жизни, которые уже можно собирать в автобиографический роман. Несколькими он поделился и с «ЗД»:
— Самый большой комплимент я получил от Утесова. Однажды в Центральном доме актера был какой-то праздник, и я вижу Леонида Осиповича, окруженного целой ватагой артистов, художников, который направляется прямо ко мне. Я не ожидал, он был всегда моим кумиром. Он подходит и говорит: «Теперь ты не Вахтанг Кикабидзе. Ты — Вахтанг Бернес». Я это на всю жизнь запомнил. К тому же Марк Бернес — еще одна личность, которая, мне кажется, внесла огромный вклад во всю мировую культуру. Третья — Клавдия Шульженко. Еще очень люблю джаз, каждый день могу слушать Рэя Чарльза, Джеймса Брауна и Джо Кокера. Кстати, с последним произошел курьезный случай в Тбилиси: у него было хобби — выращивать помидоры, и в Грузии ему дали попробовать очень вкусный сорт, идущий только на экспорт. Но когда он попросил привезти для него семена, все подумали, что это шутка. Джо Кокер тогда очень расстроился. Я могу еще очень много историй рассказать...
Насладились «кубанцы» в Риге и концертами двух «запрещенных» сейчас в России артистов из Белоруссии и Украины — Сергея Михалка, который два года назад закрыл группу «Ляпис Трубецкой» и собрал Brutto, и Олега Скрипки, в отличие от непостоянного Михалка, верного своим «Воплям Видоплясова» уже почти тридцать лет. Тур, в рамках которого прошло выступление в Риге, так и называется — XXX. Олег вдоволь «накормил» поклонников и старыми хитами, и свежими вещами, задорно танцевал и даже забрался на боковую балку каркаса сцены. «Лил дождь, было очень скользко, а то я бы залез на самый верх», — делился задорный певец эмоциями с «ЗД». Большое интервью, в котором он поделился своим взглядом на отношения России и Украины, а также рассказал об актуальных событиях в своей творческой жизни, читайте в одном из следующих выпусков «ЗД».
Михалок, не в пример Скрипке, уже по сложившейся традиции наотрез отказался общаться с прессой, сыграл и песни нового проекта, и композиции «ляписовских» времен, которые он при этом не дает петь бывшим коллегам, сформировавшим команду Trubetskoy, что вызывает у многих недоумение. Критиковали и первую пластинку Brutto — за обилие текстов про качалку и игру в мяч вместо социально-философских манифестов, которыми артист всегда славился. Злые языки шутили, что Сергей переусердствовал с нагрузками в спортзале. Казалось, ему совершенно наплевать, что о нем думают, однако через год он выпустил альбом «Родны Край» уже совсем иного толка и написал в соцсетях: «Дальше корчить из себя Агнию Барто и писать нарочито примитивные тексты я не буду. Я вернусь к той поэзии, которая мне близка. Я вернусь к каким-то метафорам, и это будет похоже на «Железный» или «Воинов света». Это мне как автору хочется».
Из рок-н-ролльного рая в звуковой космос
Гремучую звуковую смесь приготовили для публики две зарубежные группы, которые и поодиночке могут взрывать танцполы и сводить с ума фанов, а уж если послушать их в один день, можно перенасытиться впечатлениями и впасть в глубокую эйфорию. Британцы The Subways — классический рок-н-ролл в лучших традициях. Они уже стали талисманом опен-эйра, из года в год приезжая с зажигательным сетом. Солистка Шарлотта Купер вместе с гитаристом и вокалистом Билли Ланном рассказали «ЗД», каково чувствовать себя символом фестиваля:
— Это большая честь для нас. Мы каждый год очень ждем своего выступления здесь, потому что ощущаем сильнейший резонанс, отдачу от публики. Хотя мы позитивные, энергичные и стараемся выкладываться на все сто на любом своем концерте, такая реакция возникает не всегда. Это дорогого стоит.
— Вы стали всемирно популярны после выступления в Гластонбери в 2004-м и тогда сказали, что перешли от аудитории в 250 человек к десятитысячной. Сейчас фестивали не утратили свое влияние?
— Нисколько! Для нас они так же важны, как и тогда, в самом начале. Это как лакмусовая бумажка, чтобы понять, в форме ли ты, в том ли направлении ты движешься. Недавно мы даже выступили на металлическом фестивале в Венгрии. Странный опыт, совсем не наша публика, но он тоже был любопытным, причем нас встретили на ура.
— Вы снимались в фильме Гая Ричи «Рок-н-ролльщик», и там звучала ваша песня «Rock-n-roll Queen». Поделитесь впечатлениями?
— Их было масса. Когда пишешь музыку для себя и для фанатов, все происходит немного иначе, здесь мы чувствовали большую ответственность, ощущали себя не только музыкантами, но и актерами. Мы бы хотели написать саундтрек к какому-нибудь фильму от начала до конца, это стало бы очередным достижением для нас. Мы любим экспериментировать...
Соотечественники The Subways Enter Shikari — еще одна живая «достопримечательность» фестиваля. Их музыка — безумный микс из постхардкора, рока, электронных жанров: дабстеп, транс, драм-н-бейс. Мелодии и ритмы этих ребят уносят в космос, особенно в сочетании с образным видеорядом из абстрактных фигур, странных инопланетных существ и других необычных персонажей. Звучит все это как убедительная музыка будущего, работают артисты на разрыв аорты, а за каждой композицией — месседж, которым они поделились и с «ЗД»:
— Вас называют пионерами нового стиля — электроникора. С какими амбициями вы начинали свою карьеру? Планировали совершить революцию в музыке?
— На самом деле нет. Изначально музыка для нас была хобби, мы занимались ею по выходным, в свободное от школы время, и так продолжалось довольно долго, пока она не превратилась для нас в серьезное дело. Тогда мы стали уже более амбициозны, но все равно для нас всегда было важно прежде всего получать удовольствие от процесса, а не гнаться за лаврами. Мы всегда экспериментировали с различными жанрами — рок, электроника, — смешивали их, идеи, решения в необычных пропорциях, как будто границ не существует. И нам действительно удалось их переступить, мы нашли свое уникальное звучание и продолжаем развивать его.
— В июне прошел референдум о членстве Великобритании в Евросоюзе, и большинство людей проголосовали за ее выход из ЕС. Какова была ваша реакция?
— Мы были шокированы итогами, потому что мыслящее большинство действительно за то, чтобы остаться, но были люди, которые, видимо, из глупости или прикола ради проголосовали против. Сейчас подавляющая часть наших соотечественников просто потрясены результатами и не могут до конца осознать, что произошло. Искусство и политика — разные вещи, и каждый должен заниматься своим делом, но нам не безразлично, что происходит на нашей родине.
— Порой вы высказываете свою позицию по вопросам политики, общества и в своих композициях. Вы считаете, эти песни как-то могут повлиять на людей?
Время покажет. Мы считаем, что очень важно высказывать свое мнение, говорить о наболевшем. И поскольку однажды мы все умрем, неплохо иметь некий «каталог» собственных мыслей и убеждений, которые мы лично собираем в своих альбомах. Если вы молчите, то соглашаетесь с теми, кто вас подавляет, поэтому никогда не бойтесь говорить.
Женский рок под коктейль Molotov
На остров приехали две дивы, уже много лет доказывающие, что женщинам не просто есть место в роке: часто они реализовываются успешнее многих представителей сильного пола. Garbage во главе с эпатажной Ширли Мэнсон стали одной из самых успешных команд 1990-х и в общей сложности продали более 17 миллионов копий своих альбомов, не говоря уже о целом багаже крупных наград. Смесь пост-гранжа, электроники, альтернативного рока, приправленная элементами индастриала, готик-рока, трип-хопа и техно, — отличительная черта их музыки. «Stupid Girl», «I Think I’m Paranoid» вперемежку с другими хитами лились как из рога изобилия. Кому-то могло показаться, что годы берут свое и сейчас коллективу не хватает мощи и энергии, но, кажется, это один из примеров, когда музыканты могут уже делать все что угодно: завоевав место под солнцем и любовь поклонников, они удерживают ее благодаря внушительному багажу материала, ставшего культовым.
Альтернативные рокеры (чуть реже их называют даже альтернативными металлистами) Guano Apes из Германии — еще одна легендарная группа с девушкой у руля. Кажется, годы не берут Сандру Насич, певица остается в отличной форме и все с таким же запалом исполняет нетленки 1990-х, когда ажиотаж вокруг команды возник и в России. На их первом концерте перед тысячами московских фанатов яблоку негде было упасть, давка напоминала то, что сейчас происходило на «прощальном» выступлении Земфиры. Тогда даровитые немцы стали одним из главных открытий зарубежной сцены. Сейчас многие замечают, что они все больше отходят от тяжелой альтернативы в сторону лайт-рока. Впрочем, сами музыканты с таким мнением не согласны, о чем «ЗД» рассказал гитарист и один из основателей GA Хеннинг Рюменапп:
— Сложно описывать, как происходит творческий процесс изнутри, но наши поздние альбомы — это, наоборот, обращение к корням, оригинальному звучанию Guano Apes, которое было с самого начала. Я думаю, все дело в отношении. Когда мы начинали, мы были 19–20-летними музыкантами, горячими и одновременно наивными. Люди смотрели на нас и думали: «Боже! Это открытие, это новая группа!» Поэтому им, вероятно, и казалось, что первые наши песни — «Lords Of The Board», «Open Your Eyes» — были более эмоциональными, для людей они стали особенным воспоминанием, с которым они стали сравнивать все, что появлялось позже. Для них это было как первый поцелуй, первое свидание. Публика давно привыкла к нам, не перестала нас любить, но ей кажется, что мы стали мягче. Это тонкий психологический момент, хотя, конечно, новые записи не могут полностью повторять те, что были раньше, и ими мы хотим привлечь новую аудиторию.
— Как со временем изменились ваши амбиции?
— Мы стали старше, мудрее, стали меньше уделять внимание материальным ценностям, замечать свои ошибки, понимать, какие вещи в творчестве работают, а какие нет…
Среди героев 1990-х были замечены и знаменитые мексиканцы Molotov, чей хит и клип «Puto» особенно запомнился россиянам. Тексты их песен сочетают английский язык с испанским, нецензурная лексика (на испанском в основном) — неотъемлемая часть «лирики», а музыка звучит не только с мировых сцен, но также в играх и сериалах. Несколько раз команда была под угрозой распада, уходила в подполье, делала «мхатовские» паузы в своей деятельности, но концертом на «Кубане» доказала, что поклонники до сих пор помнят ее и готовы пуститься в пляс под любимые зажигательные мелодии. Наконец добралась до опен-эйра и легенда американской клубной сцены группа Nashville Pussy, которую в Россию не зовут из-за ее названия (в литературном переводе — «Нэшвилльское влагалище»). Играет команда бодрый хард-рок, сайкобилли и так называемый cow-панк. Эти музыканты — хорошие друзья Лемми Килмистера, лидера Motorhead, и не единожды играли с ним в турах.
Чудо, а не закономерность...
В нынешней ситуации, когда и артисты, и их поклонники в России всегда должны оглядываться на происходящее, чтобы не спеть или не сказать «лишнего», а некоторые просто лишены права голоса, атмосфера опен-эйра в Риге — забытое ощущение свободы, возможности насладиться совершенно любой музыкой и пообщаться с международной публикой, находясь в приятных, комфортных условиях. Фестиваль этот со сложной судьбой, о чем «ЗД» поговорила с «команданте» ивента Ильей Островским (полный текст интервью читайте на сайте «МК»).
— Прошлый год из-за кризиса стал непростым для многих фестивалей. У вас переезду в Ригу предшествовало множество перипетий, фактический запрет в России. Как удалось выжить в таких непростых условиях?
— До определенного момента, когда была договоренность о проведении фестиваля в Калининградской области, все шло гладко: у нас прекрасно продавались билеты, были заявлены все артисты, и мы активно готовились к мероприятию. В полной мере мы ощутили влияние кризиса уже после отмены в Калининграде, потому что перенос такой махины не просто с одной площадки на другую, а за рубеж в последний момент, меньше чем за полтора месяца, — это беспрецедентная акция в истории музыкальной фестивальной культуры. Здесь можно поставить подпись как в передачах про экстремалов: «Не пытайтесь это повторить!» Могу сказать совершенно точно: то, что нам удалось провести фестиваль в прошлом году, — чудо, а не закономерность. Все произошедшее мы пережили с большим трудом, с огромными финансовыми потерями и организационными сложностями, но, к счастью, в Риге нашли поддержку и понимание со стороны местных властей.
— Почему именно Рига?
— Когда проведение фестиваля в России стало в принципе невозможным, нужно было выбирать зарубежье. Прибалтика оказалась самым удобным местом и для наших посетителей, и для многих артистов, которые как раз собирались туда с гастролями примерно в это время. Так что другие варианты вроде Грузии, Украины, Абхазии и даже Крыма (это, наверное, единственное место на территории РФ, где опен-эйр теоретически мог состояться) не подходили с точки зрения логистики. Кроме того, еще до того, как мы договорились с Калининградом, я вел предварительные переговоры с властями латвийской столицы. Если бы не падение рубля, мы бы сразу остановились на этом городе, потому что почва была подготовлена и все предварительные согласования пройдены еще в конце 2014 года. Уже после переезда на остров Луцавсала я понял, что это, пожалуй, идеальное место для нас, если не Краснодарский край...
«Нужен был предлог для запрета фестиваля»
- В чем, на твой взгляд, причины проблем с властями Краснодарского края, а потом и в Калининграде?
- Как бы это пафосно ни звучало, – в тех изменениях, которые происходят в нашем социуме. Те личности, которые приложили руку к отмене фестиваля, могут появиться только в обществе, переживающем глубокий кризис. Дело даже не в экономике: это кризис ценностей, во время которого государство как субстанция, ответственная за глобальные культурные сдвиги, почему-то начинает занимать крайне резкую позицию по тем или иным вопросам. Когда Kubana впервые состоялась в 2009 году, всем было понятно, что фестиваль с участием западных коллективов, который проводится в российском туристическом регионе, – это нечто положительное, новое, современное, привлекающее гостей из-за рубежа. Тогда это называлось развитием событийного туризма, а к 2014 году то же самое событие начало характеризоваться как пропаганда и внедрение западных культурных ценностей. Это действительно так, проблема в отношении к западной культуре. Если в 90-е годы все стали молиться на иностранных звезд, джинсы, колу и жвачку, то сейчас произошел откат в прошлое, началось возрождение каких-то советских ценностей, которые еще недавно вызывали ироничную улыбку, западные же стали почему-то считаться враждебными и вызывать отторжение. Этот процесс особенно активно происходит в регионах, а мы этого не учли. Kubana выпала из тренда, и отношение к ней изменилось. Нужно было только найти предлог, чтобы запретить проведение фестиваля, а сделать это очень легко, потому что любому массовому мероприятию – будь то День города, День победы или опен-эйр – можно предъявить огромное количество претензий, на любом из них могут быть замечены лица в нетрезвом состоянии, случаться какие-то правонарушения. И хотя наш фестиваль никогда не был «лидером» по их количеству, наши «оппоненты» выдергивали факты из контекста, выпячивали негативные стороны, забывая о позитивных. Когда в 2013 произошел инцидент с группой Bloodhound Gang, все почему-то говорили о нем, а не о фантастической театральной постановке Эмира Кустурицы «Время цыган». Когда в 2014 Noize MC вышел на сцену, в чем мать родила, СМИ обсуждали эту выходку, а не выступление Александра Ф. Скляра с Казачьим хором, которое он посвятил ополченцам Донбасса, хотя, казалось бы, сегодня такой инфоповод более актуален.
- Как вести себя организаторам российских фестивалей в такой обстановке?
- Нужно просто занимать более конформистскую позицию, учитывать то, что сегодня происходит, и обходить краеугольные камни. Я этого не делал, потому что мне казалось, что – это такой островок свободы, где могут выступать любые артисты, где тебя никто не будет ограничивать. Если бы сейчас меня спросили, поступил бы я иначе, если бы знал, к каким последствиям все это приведет, я бы ответил «да». Не потому что я готов в любой момент прогнуться и подстроиться под любую ситуацию, просто я считаю, что существование хорошего музыкального фестиваля в России, пусть в чем-то себя ограничивающего, - это лучше, чем его отсутствие.
- Тем не менее Рига дает свободу и в выборе артистов…Как ты думаешь, приехали бы те же «Вопли Видоплясова» или Brutto на фестиваль в Россию?
- Думаю, что нет, и я бы их не позвал: в сегодняшней ситуации это неуместно, может повлечь сложности и проблемы, а у меня нет ресурсов убеждать сильных мира сего, что это имеет право на жизнь. Конечно, сейчас руки у меня развязаны намного больше, а те артисты, которым запрещен въезд в Латвию (Валерия, Газманов и т.д.), - находятся вне зоны моих интересов. Хотя сам факт того, что они не могут приехать сюда, - такая же дикость со стороны латвийских властей, как и запрет на въезд украинских артистов в Россию. Если говорить о демократии и свободе слова, каждый имеет право высказывать свою точку зрения по любому вопросу: АФ Скляр - посвящать выступление бойцам Донбасса, Noize MC - поддерживать украинскую сторону, певица Валерия - кричать, что «Крым наш!».
- Как в этом году подбирался лайн-ап?
- У нас, к сожалению, не было таких финансовых и организационных возможностей, чтобы сделать такую же сильную программу, как это было в 2012-2013. Мы старались подходить к выбору каждого музыканта очень внимательно и наполнить лайн-ап пусть не супер-звездами, но теми исполнителями, которые были бы интересны и близки, с одной стороны, нашей аудитории, а с другой – слушателям в Латвии. Их музыкальные пристрастия часто сильно различаются. Например, «кубановские» любимцы – это панк-рокеры NOFX, которые выступали на фестивале еще в 2010 году, а Латвия, может быть, больше ждала IAMX, которые играют достаточно спокойную инди-электронную музыку. Я рад, что сейчас удалось показать публике мексиканскую команду Molotov – сумасшедших героев альтернативы 1990-х и начала 2000-х, они, конечно, произвели фурор. Еще одна группа, которую я давно хотел привезти, но не мог пригласить в Россию из-за их названия, - Nashville Pussy. Это большие друзья Лемми Килмистера из Motorhead, они часто бывали вместе в туре. Ну и, конечно, Рига дала мне возможность позвать в качестве спецгостя Вахтанга Кикабидзе, который не приезжает в Россию уже с 2008 года.
- Спецгости – вообще отдельная история. Как возникла идея каждый год приглашать на фестиваль артистов, которые, казалось бы, выбиваются из общего контекста? Юрий Антонов, Михаил Боярский…
- Еще был Валерий Леонтьев и Лев Лещенко. Все началось с того, как в 2010 году я посетил концерт Боярского в одном из столичных клубов, который битком был забит молодежью. Когда я увидел, что артист вышел на сцену один, с импровизированной шпагой, в шляпе, без музыкального коллектива и в течение часа держал внимание аудитории, то подумал, как бы круто это выглядело на фестивале перед огромным количеством людей, на берегу моря. Нам удалось договориться с Михаилом Сергеевичем, и это было одно из самых фантастических и успешных выступлений. С того момента мы решили, что привлечение необычного спецгостя станет нашей традицией, и каждый год его выход на сцену – очень волнительный для меня момент. Я никогда не знаю заранее, правильный ли выбор я сделал, но в итоге все проходит на ура. В 2014 году фантастический успех имел Валерий Леонтьев. В случае с ним я особенно сильно сомневался, что это именно тот певец, который нужен фестивалю: все-таки у Боярского и Антонова – каждая песня хит. У Леонтьева тоже есть хиты, но нельзя сказать, что их десятки. Тем не менее он устроил настоящую феерию: вышел на сцену в кожаном плаще, черной шляпе и первой исполнил композицию про то, что кто-то любит попсу, а он – рок-н-ролл. Это было стопроцентное попадание, весь зал был его – стали зажигаться фаера, подниматься какие-то флаги, растяжки. Он сам не ожидал такого теплого приема. В прошлом году, уже в Риге, состоялось феноменальное выступление Льва Лещенко, но если Леонтьев зарядил рок-н-ролл, то концерт второго прошел в атмосфере душевной творческой встречи. Потом он полтора часа просидел на автограф-сессии, в очередь за подписью выстроились панки, неформалы и хором пели «День Победы». В тот момент я начал понимать, что такое настоящий, не деланный и не навязанный патриотизм, который исходит изнутри.
- Какую планку ты сегодня ставишь перед собой?
- Те события, которые пришлось пережить, очень сильно меня приземлили. Я сделал несколько шагов назад, я это четко понимаю, и сейчас у меня есть только одна цель – вернуть тот масштаб фестиваля, который уже существовал, причем - не важно, на какой территории, а дальше уже смотреть, что будет происходить. Больше я не думаю ни о чем: вполне возможно, что как раз своими амбициями и наполеоновскими планами я каким-то образом кармически испортил себе перспективу для их реализации. Сейчас я ориентируюсь только на то, чтобы маленькими шажочками вернуться к тому уровню, на котором мы находились в 2012-2013 годах.
Будапешт, Рига.