— Катя, ты такая красивая, изящная, нежная девушка — и вдруг бокс! Совершенно не могу представить тебя в перчатках на спарринге или даже просто бешено колотящей грушу. А тем не менее именно этим ты занималась. Как так?
— Да я сама не знаю, почему бокс. (Смеется.) Это неженский вид спорта, от него идет мужская энергия, а женская уменьшается. Зато так хорошо сбрасывается адреналин! И худеешь от него очень быстро, тут же приходишь в форму. Но сейчас я уже меньше отдаю времени боксу, ухожу в йогу, в серфинг. Хотя бокс мне по характеру больше подходит. На йоге надо успокоиться, остаться наедине со своими мыслями, правильно дышать, а я не могу, мне бы пойти побегать, побить кого-нибудь.
— Никогда не боялась, что один удар на ринге — и твоя красота испорчена навсегда: нос там сломан, бровь рассечена до шрама?
— Ну я профессионально-то не выступала никогда, чтобы за медаль, невзирая ни на что! Но вот на съемках фильма «Держи удар, детка», где главная роль, даже две главные роли, которые мне, собственно, и достались как девушке-боксеру, я получила такой удар от профессиональной боксерши! Боксеры ведь не умеют работать как тренер, когда он останавливает удар в миллиметре; она двинула мне от души. И потом там ведь камера! Ее не обманешь! А по сценарию я защищаюсь, идут четыре прямых и пятый боковой, в момент которого я открываюсь. И тут она меня бьет по-настоящему, несколько раз, по лицу! Я вертушкой падаю на ринг, и только звездочки перед глазами полетели. Там, в фильме, есть такая сцена, когда моя героиня Танька падает на колени, получив травму руки, и начинает плакать, просто орать от боли. Вот у меня в тот момент слезы были настоящие, так мне было больно. Тогда я, в общем, поняла, что бокс не женское дело.
— Как ты вообще оказалась главной героиней этого фильма?
— Мы с моими друзьями придумали сделать трейлер к фильму «Катюша», за основу взяли «Малышку за миллион». Там тоже был бокс, и я получила очередную травму. У меня же в общей сложности четыре травмы на позвоночнике: я как в спорт ухожу — сразу ломаюсь. И у меня в тот раз начали отказывать ноги, меня в Израиль на операцию, удалять в очередной раз грыжу. Туда мне и прислали смонтированный ролик, и я из Израиля начинаю отправлять его абсолютно всем моим друзьям в надежде, что сработает правило шести рукопожатий и кто-нибудь да найдется у меня в друзьях, кто им заинтересуется. У меня просто очень большой круг общения, я в свое время много тусовалась — ну молодая была, что дома-то сидеть! И вот я всем его отправляла, в том числе своей подружке Кате Лопес, а Катя очень близко дружит с Арой Оганесяном. Он посмотрел и загорелся, заинтересовался новым лицом, свежим человеком, увидел во мне что-то. А у него уже был готовый сценарий. Так кино и сложилось. Нашли деньги, мне тем временем сделали операцию, и через полгода я опять боксировала. То есть мне нельзя было, противопоказано, но я поборола свой страх опять оказаться в больнице. Карьера киноактрисы оказалась для меня более важной, я не могла пропустить свой шанс.
— До этого у тебя вообще не было опыта в киносъемках?
— У меня была эпизодическая роль футболистки в сериале «Последний мент», моим партнером по фильму был Гоша Куценко. Целый день на съемках я бегала по полю с мячом, причем я никогда в жизни не увлекалась футболом. Хотя режиссер фильма Михаил Жерневский, когда увидел, как я работаю с мячом, сказал: «Такое ощущение, что ты всю жизнь была футболисткой!». Так что у меня две спортивные роли подряд, уж не знаю, с чем это связано.
— На съемках ты познакомилась с мировой звездой бокса Роем Джонсом. Как он тебе показался?
— Рой Джонс очень крутой! 12 декабря был бой, который он проиграл, а 14‑го были съемки, и мы все думали, что он не придет, и может сорваться съемочный день. Но он пришел, говорил по-русски, все свои слова, выражения — все помнил. Держался очень просто, такой обычный парень. Я же на него смотрела как на бога — сам Рой рядом стоит! Как классно! Вообще, мне все актеры очень сильно помогали: Михаил Пореченков учил меня расслабляться на съемочной площадке, не распыляться в каждой сцене, держать внимание, правильно дышать. Я от каждого актера что-то брала, училась. Конечно, было очень сложно играть сразу двух девочек: они близняшки, но разные — каждая со своим характером, плюс они еще все время менялись местами. Я была то Светой, то Таней, то Таней, то Светой, и я не успевала переключаться между сценами. То я говорю как Света, а мне надо как Таня; режиссер кричит: «Катя! Давай быстрее! Соберись!» А я не могу, реву, убегаю в другую комнату, успокаиваюсь там и снова на площадку... Столько сил было потрачено, столько работы над собой было проделано! Я думала, у меня будет раздвоение личности от этого, особенно когда снимали сцену драки между сестрами — я была то с одной стороны, то с другой, то есть дралась сама с собой. Со спины снимали дублершу, потом она менялась на каскадершу, а меня все время снимали с лица: то я Света, то я Таня. На монтаже, конечно, ничего этого не видно, выглядит, как будто правда две сестры в кадре.
— Рой Джонс надоумил тебя завоевать Америку?
— Он в том числе. Его обходительная манера, внимание, конечно, добавили мне уверенности. Но еще до него я побывала в Америке, мне там понравилось, все очень доброжелательные. Я сейчас снова поеду туда на месяц, буду учить английский язык, мне надо совершенствоваться и избавляться от акцента. Потом я хотела поступить там учиться в школу знаменитого Ли Страсберга, его ученица Лола Коэн приезжала летом в Россию, и я проходила у нее курс.
— Почему бы тебе не получить классическое актерское образование в России?
— Я уже потеряла слишком много времени. Если бы я пошла учиться, скажем, во ВГИК в восемнадцать лет, это было бы одно. А мне уже 24 года, у меня есть своя личная жизнь, свои интересы. Учиться на очном факультете — значит потерять многое из того, что мне дорого, потому что я себя знаю: уйду с головой в учебу, и ни на что не хватит времени! А заочного актерского образования я не приемлю.
— Кроме курсов Лолы Коэн еще какое-то актерское образование у тебя есть?
— Я год обучалась в Московской школе нового кино, но мне там не понравилось. Еще я закончила коучи по актерскому мастерству Юлии Яблонской и Александра Носика. Вот там меня многому научили, работали со мной, репетировали.
— Почему ты сразу не пошла в театральный, а выбрала Томский государственный архитектурно-строительный университет? Мечтала ведь наверняка о сцене?
— Я мечтала быть хореографом. Я танцую с детства, девять лет занималась хип-хопом и rnb. Но... Образовалась грыжа на позвоночнике, сделали операцию — на хореографии пришлось поставить крест. Мама стала убеждать: «Иди на бухгалтера, экономиста — стабильная зарплата!» Я все лето готовилась и поступила на строительный факультет университета. Играла там, кстати, в студенческом театре эстрадных миниатюр. Но когда начался предмет «разработка грунта в котловане», я поняла: нет, я не могу больше!
— Как пришла в голову идея поехать завоевывать Москву — были тут связи?
— Решила доказать родителям и всему миру, что смогу! Пока училась в университете, подрабатывала риэлтором и помощником тамады, что заработала — взяла с собой. Связей никаких не было, первую ночь провела на Павелецком вокзале, всем звонила в Томск, спрашивала, у кого какие есть знакомства. Потом устроилась секретаршей, помощницей руководителя. Сначала ничего не получалось, не удавалось сводить концы с концами. Мы снимали комнату с подругой на Кутузовском, в доме, где жил Юдашкин. Спали на одной кровати, платили 24 тысячи пополам. Каждое утро на метро на работу: в семь встаешь, одеваешься, обязательно шпильки! Сегодня я не могу такие каблуки носить, а тогда столько было энергии! Но был и такой момент, когда хотелось все бросить. Я его переборола и осталась, вот этот момент — он многих людей и ломает. Но если собрать волю в кулак и идти дальше, то обязательно прорвешься. Сейчас я так же вот приеду в Америку. Но там будет проще, ведь если что, мне есть куда вернуться.
— Что означает твоя тату на руке?
— «Влюбленные — безумные», но она ни с кем не связана, просто сделана для себя.
— У тебя есть в Москве любовь?
— У меня были серьезные отношения с мужчиной, они длились почти пять лет, но недавно мы расстались. Хотя по-прежнему близки. Как брат и сестра. Он очень меня поддерживает.
— Ты уже устроена в Москве, у тебя уже есть своя квартира?
— Квартиру я снимаю, также я перетащила в Москву свою старшую сестру, она финансовый аналитик, у нее тоже нет своей жилплощади, она снимает жилье. Еще я перевезла маму; она продала свою квартиру в Томске, и у нее теперь квартира на окраине Москвы. Но это пока все.
— Какая еще родная душа есть у тебя в столице?
— Собака породы фризе, ее вывели французы — смесь пуделя и болонки. Она не вызывает аллергии, не линяет — просто прелесть, а не пес. Я очень его люблю.