...Невероятная духота. При входе в ЦДЛ на Никитской почему-то ОМОН, масса журналистов, охраны. Неброская машина спецслужб с небольшой собачкой. Каждого у дверей встречает похоронный работник в белых перчатках (обкатанная процедура): если ваш букет завернут в полиэтилен, то пленку придется снять, нести только живые цветы.
Журналисты бросаются на каждое медийное лицо, впрочем, лица не отказывают в коротком комментарии, и по их ответам чувствуется, что рейтинг статьи-биографии Искандера в Википедии заметно вырос в последние три дня. Хотя многие говорили от сердца — Степашин, Шендерович, Вишневский, телеведущий Андрей Максимов, писатель Евгений Попов...
— Фазиль — один из самых русских писателей, тот случай, когда национальность не имеет никакого значения; почитайте хотя бы две вещи, — заметил Сергей Степашин, обращаясь к журналистам, — «Сандро из Чегема» и «Кролики и удавы». Фазиль вам за это спасибо скажет. Актуально как никогда...
— Искандер из тех, кто постоянно напоминал нам о совести, — горько заметил Андрей Максимов, — будем ли мы теперь о ней вспоминать? Я же помню его трактовку библейской притчи: «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему другую». Это притча не о твоем смирении; подставляя вторую, ты пытаешься пробудить в том, кто бьет тебя, чувство совести. Вот что важно.
— Как много в нем глубоких мыслей, в этом великом прозаике, мыслителе, философе, практикующем мудреце, — говорит поэт Владимир Вишневский, — могу цитировать не точно, но как великолепно сказано — «порядочность не предполагает героизма, а просто неучастия в подлости». У нас в стране смешным может быть только правдоподобное, а сам юмор — это «траектория отползания от пропасти»...
— Полвека назад были такие времена, когда все произносили «Фазиль», «Булат», «Бэлла», — и эти слова не требовали расшифровки, — сказал Виктор Шендерович, — Искандер, конечно, огромен, потому что он создал свой мир, свою вселенную, что случается крайне редко даже у хороших писателей. И его стоит перечитывать всем нам, стоит. «Не принимайте коллективную вонь за единство духа», — сколько сильных мыслей, крайне актуальных...
К двенадцати все собираются в зале. Очень душно, кондиционеры не работают. Посреди ставится микрофон для писательской панихиды. Прощается министр Мединский, затем артист Александр Филиппенко, правозащитница Алла Гербер. Потихонечку на сцену поднимается — сам, без сторонней помощи! — Евгений Евтушенко. Пусть и в траурной, но модной (не изменяет себе ни в чем) фиолетовой рубашке с узорами и навыпуск. Садится за стульчик среди родственников и погружается минут на десять в процесс... с виду могло показаться, что он готовит себе речь. Ничего подобного. Он записывал строфы, которые только что пришли ему на ум.
- Вы простите, — обращается к залу, — их еще надо будет дорабатывать... Я знал Фазиля с 1947 года. Нас соединила любовь к поэзии; у нас был один наставник — поэт Слуцкий, фронтовик. Он учил нас совести, чести, слову.
Мы с Фазилем оба были театралами, сейчас трудно представить, что Искандер когда-то был невероятно влюблен в оперетту; ведь мы через нее видели мир — Вену, Париж, восторгались такими актерами как Ярон, отбивали ладоши до боли.
Позже я был первым редактором его первой поэтической книжки. И дальше он разворачивался мощно как личность в качестве кавказского эпика... Но, помимо «Сандро», я считаю самой великой его книгой «Кролики и удавы», ее можно начать читать с 18 лет и продолжать познавать всю жизнь.
Фазиль был одним из мировых классиков сатиры, соединенной с необыкновенным лиризмом. Я узнал о его смерти, стоя прямо у Чегемского водопада в Кабардино-Балкарии. И сейчас хочу прочесть в его честь:
Есть преджизнь и она неумовенна;
Нас, Фазиль, вместе обнял Кавказ.
Все мы, люди, единогенны,
Ибо общий Господь у нас.
Мы с тобой одного чекана,
Наших ШЕСТИ-десятых годов,
Я к тебе прилетел из Чегема,
От твоих водопадов и льдов...