Впрочем, Виктор поделился с нами удивительной историей своего вхождения в ленту.
— Этот персонаж в моем исполнении — своего рода сенсация. В моей творческой судьбе сенсаций было немало — Ленина играл, Павла Первого играл, монаха играл... А тут — вообще не думал, не гадал, вышло просто чудо. Андрей Сергеевич искал своего персонажа среди немецких актеров. Но — нет. Потом искали в Прибалтике, во Франции. Опять нет. Наконец, специалисты настояли — надо искать среди русских!
— Так кого искать-то, кого?
— А вы не спешите. Звонит мне режиссер глубокой ночью. «Вить, здравствуй, это Кончаловский» (а мы с ним до этого не работали). А я рад уже просто неслыханно! «Сможешь сыграть?». Я, как услышал кого, так в момент отвечаю — «Ой, да проще простого!». На что Кончаловский заметил: «Сыграть ты сыграешь, да мне нужно портретное сходство». А утром я начинаю анализировать. И думаю — ну какой из меня немецкий лидер? Звоню коллегам на «Мосфильм»: «Нет, друзья, на грим я не приеду». — «Да ты с ума сошел, — кричат мне, — срочно приезжай!». Что ж, еду, сажусь за гримерный стол. И через некоторое время на меня через зеркало смотрит... Гиммлер!
— Я уж думал, Гитлер. Вас взяли?
— Да, в отеле с символическим названием «Украина» в Симферополе Кончаловский объявил, что берет меня на эту роль. Дальше пошла работа. Он неоднократно менял поставленные задачи. Подбирались линзы, грим... но Андрей Сергеевич оставил мне мои глаза и мою сущность. Он подарил необыкновенную историю, он рискнул, он пошел на эксперимент, я после съемок словно родил какого-то огромного дитя, настолько был воодушевлен... видит бог, я не заслужил таких творческих радостей. Познакомившись со мной, увидав Гиммлера во мне, Кончаловский переписал целую сцену встречи с главным героем, которая сначала трактовалась как диалог, а в итоге стала длинным моим монологом на три страницы под пятью кинокамерами...
— А на каком языке?
— На немецком я сыграть не смог бы, не потянул бы. Поэтому в камеру позволил говорить себе какую-то абракадабру, зная, что меня будет переозвучивать немецкий артист. Кстати, сами немцы потом увидели мои фотопробы и закричали — «Как? Кто это? Кто посмел?». Короче, они признали. А это дорогого стоит. Повторяю, я не знаю, что останется в итоге на пленке, но это невероятное событие в моей жизни. Прощаясь, Кончаловский похлопал по плечу — «Я рад, что мы встретились, лучшей кандидатуры мне и не найти!».