Это проверено шесть раз: в июне культурной столицей России становится Воронеж. Москва дружно рванула на спектакли Боба Уилсона («Носороги»), Финци Паски («Белое на белом») — неизвестно, покажут ли работы мастеров в Первопрестольной. Кто-то спешил на Марио Брунелло или новые оперные голоса Америки, а кому-то позарез надо было попасть на видеопроекты AES+F. Программа мощная — только выбирай. А вот закрывали воронежский марафон оперным полотном из Франции — «Крокодил-обманщик/Дидона и Эней». «Крокодил» захватил театр оперы и балета (нуждается в реконструкции) и поразил публику (профессионалов и любителей) лихим перформансом в стиле барокко, джаза и абсурда. Джазовые музыканты, классические певцы замахнулись на барочную оперу «Дидона и Эней» Генри Пёрселла. И начали они свое путешествие, попав в мозг влюбленной женщины, пораженный меланхолией, а закончили его в древнегреческой Трое.
— Барочная музыка основана на импровизации, и джаз — это тоже импровизация, — рассказали мне режиссеры Жанна Кандель и Самюэль Ашаш. — К тому же во времена Пёрселла опера не шла целиком: часть оперы, часть балета, пантомима и снова опера. Мы влюбились в «Дидону и Энея» и в какой-то момент спросили себя: «Кто сказал, что опера — это только то, что должно идти в больших оперных театрах и залах исключительно по оперным законам? А кто нам мешает сделать оперу нашими средствами: системой репетиций и этюдов, присущей драмтеатру. С нашим взглядом, отступлениями — почему нет? Ну и ринулись. Единственная опасность, которой мы старались избегать, — это сделать джазовый вариант оперы Пёрселла. Потому что все наши музыканты родом из джаза.
Опасения оказались напрасны — музыканты не скатились в джаз-оперу. Их продукт — даже не эксперимент, а отчаянное и бескомпромиссное нарушение правил оперы и даже провоцирование этих нарушений. Все было бы замечательно в поисках собственного стиля, если бы не темповые провисы — характерный бич всех плодов коллективного творчества. Режиссерам не хватило диктаторской воли, чтобы отсечь от перформанса лишнее. Тем не менее успех «Крокодила-обманщика» превзошел все ожидания.
Надо сказать, что поиски на территории прошлого — характерная черта для фестиваля этого года. Так, театр из Норвегии (Грюсомхетенс театр) предъявил Воронежу мировую премьеру неопубликованной пьесы Генрика Ибсена «Сванхильд». На сцене будто реконструкция театра середины XIX века (когда и была написана пьеса). Режиссер Ларс Ойно, не первый раз обращающийся к малоизвестным текстам своего великого соотечественника, мизансценировал «Сванхильд» по образцу далекого прошлого, где все медленно, неестественные голоса, вычурные позы. Но музейную «экспозицию» то и дело предательски нарушали сатирическая острота в рисунке некоторых персонажей, музыкальные комментарии. И после часовой статичности — адский крик из настоящего по прошлому.
Статистика Платоновского фестиваля: за 12 дней — 20 государств с четырех континентов, 95 мероприятий, в том числе 55 бесплатных, 77 тысяч зрителей. Команда — 20 человек, волонтеров — 240. Атмосфера — деловая, но чрезвычайно доброжелательная.
Платоновский фестиваль тем и хорош, что изначально рассчитан не только на театральную аудиторию. Здесь концептуально выстроены все программы четырех направлений — музыка, выставки, литература, театр; и в каждом — свои жемчужины. В выставочном — это экспозиция «Живу и вижу», представлявшая около 100 произведений живописи и графики, а также фотографии художников-нонконформистов из коллекции поэта Всеволода Некрасова. Два этажа картинной галереи отданы уникальным художникам — Оскару Рабину, Владимиру Немухину, Лидии Мастерковой, Евгению Крапивницкому, Эрику Булатову. Кстати, одно из стихотворений поэта и коллекционера стало программным именно для работ Булатова: несколько литографий и картин его вдохновлены строчками «я хотя/ не хочу/ и не ищу/ живу и вижу».
Столица и провинция. У кого преференций больше и где проще-сложнее двигать культуру? Воронежский фестиваль имени писателя Андрея Платонова имеет на это свой взгляд. Интервью с худруком Платоновского Михаилом Бычковым.
— Михаил, фестиваль закончился. Какие выводы ты, художественный руководитель, делаешь для себя на будущее?
— Честно говоря, я до выводов еще не дошел — пока в процессе. Но могу сказать одно: все можно сделать, если ты захотел, поставил цель. И ни изменившийся курс доллара (рубль стал вдвое дешевле, что не могло не отразиться на бюджете фестиваля), ни политический климат или что-то еще твои желания не останавливают. Если не снижать себе и окружающим требования, то всего можно достичь. Наше бюджетное финансирование действительно нисколько не выросло, оно осталось прежним, и нам его еще удалось отстоять (десятипроцентное секвестрирование ожидалось).
— И это притом что губернатор Воронежской области Алексей Гордеев всячески поддерживает и Платоновский фестиваль, и культуру вообще.
— Губернатор культуру поддерживает, но если в стране такова общая экономическая ситуация, а в области нет нефти, газа и прочих природных ресурсов, но есть благодатная земля, то сложно. Но, кстати, фестиваль выживает во многом благодаря поддержке воронежского агропромышленного бизнеса (хотя не только). Несмотря на то что кризис его коснулся серьезно. И без такой поддержки мы бы не провели Платоновский фестиваль.
— Ты будешь делать работу над ошибками?
— Вопрос хороший, особенно для размышления. Я не могу сказать, что я больше не буду заниматься такими большими проектами, как концерты Open Air, или уличными событиями. Я не знаю, сколько здоровья потеряли я и наша команда в этот дождливый июнь, когда в день концерта в Рамони (место недалеко от Воронежа. — М.Р.) стеной лил дождь и в Белом Колодце, где шел проект «Музыка мира», было то же самое. Я боялся и что книжки у издательств на книжной ярмарке промокнут — я не хотел бы такие переживания повторять. Но я знаю, что воронежцы ждут фестивальных событий и в результате выстояли с зонтами под этим адским ливнем.
Я горжусь многогранностью Платоновского фестиваля, и в этой многогранности я усматриваю некие смысловые связи. Для меня это объясняется тем, что он подчинен концепции городского фестиваля. Не для профессионального сообщества, не для соревнования, не для выявления лучших — это именно картина культуры мира, которую мы разворачиваем перед глазами воронежцев и стараемся сделать ее максимально разнообразной и полной.