На конкурсе почти за четверть века его существования побывало более 1000 танцовщиков со всего света, а среди его открытий только за последние годы — такие известные в балетном мире имена, как Виктория Терешкина из Мариинки, Иван Васильев, Михаил Крючков, Анастасия Сташкевич, Артем Овчаренко из Большого театра, Яна Саленко из Берлинского государственного балета, Даниил Симкин из Американского балетного театра, Владимир Мунтагиров из Английского королевского балета и многие другие замечательные танцовщики.
География стран участниц конкурса неуклонно расширяется, и в этом году в конкурсе приняли участие танцовщики уже из 19 стран мира: Аргентины, Бразилии, Великобритании, США, Японии, Италии, Норвегии, Македонии, Казахстана и др. Россия была представлена 23 регионами. Из 93 участников до 3-го тура конкурса дошло 42 танцовщика, большинство из которых было награждено специальными премиями и призами.
Гран-при на «Арабеске» вручается крайне скупо. В истории конкурса главный приз присуждался всего три раза (последним его лауреатом в 2012 году стал южнокорейский танцовщик Кимин Ким, который сегодня является главной балетной звездой в сокровищнице Мариинского театра) и на этот раз не достался никому. 1-ю премию по старшей группе в женской номинации (150 тыс. рублей) присудили элегантной южнокореянке Со Чон Мин, а среди мужчин «золото» поделили танцовщик из Японии Терада Томоха, отличившийся артистичностью и виртуозностью (своим исполнением гопака из балета «Тарас Бульба» он довел почтенную публику почти до экстаза), и Чин Соль Ым, опять-таки из Южной Кореи, танцовщик аккуратный, техничный, но мало чем запоминающийся.
Вообще результаты конкурса по старшей группе вызвали, прямо скажем, некоторый шок: русский танцовщик среди лауреатов единственный — солист балета Московского музыкального театра Александр Омельченко, остальные награды «уплыли» в ту же Южную Корею (Сан Мин Ли — вторая премия у мужчин), Японию (Уемура Харука, Квахара Мики — третьи премии у женщин), Кыргыстан (Садыков Марат — вторая премия у мужчин) и Бразилию (Диодженес Таис — вторая премия у женщин, Карвалью Вагнер — третья премия у мужчин).
Омельченко пришлось довольствоваться «утешительной» третьей премией, хотя выступления на третьем туре высокого и статного москвича (особенно в вариации из балета Пахита) впечатлили многих специалистов. Что ж, такое бывает: буквально год назад Александр, обойдя всех конкурентов, получил «золото» в Корее — сегодня тем же корейцам уступил.
Справедливости ради необходимо отметить, что заключение жюри прессы, традиционно существующее на этом конкурсе, было иным, и с мнением основного жюри балетные критики не согласилось, отдав свою главную награду именно Александру Омельченко.
— Ты приехал сюда за «золотом», наверное? — спрашиваю я Александра, найдя его разминающимся у станка перед заключительным гала-концертом лауреатов.
— Ну не знаю, просто поучаствовать хотелось…
— А результат твоего «участия» тебя удовлетворил?
— Конечно, всегда хочется большего…
— Фактически ты единственный русский в числе большого количества иностранных призеров. Что случилось? С «русской школой», может быть, что-то не так? С подготовкой? Ты в Москве все-таки на сцене Большого театра «золото» получал, да и в Корее побеждал…
— Ну нет, с русской школой все нормально. Просто, значит, они были сильней в этот раз...
Действительно, технический уровень иностранных танцовщиков (особенно корейцев и китайцев) из года в год угрожающим образом для нас растет. Причем сейчас — не только за счет техники и трюкачества: теперь качество исполнения повышается и за счет артистизма, пресловутой «души» танца. Если раньше, нарезая трюки, танец иностранцев больше походил на механическую работу машины «Мулинекс», безошибочно и микроскопически точно нарезающую овощи, то сейчас эмоциями, певучими руками, абрисом и утонченными очертаниями фигуры в «Жизели» уже поражала получившая «бронзу» Харука Уемура, а подачей и элегантностью движений — серебряный призер конкурса Сан Мин Ли.
Из всех призеров небывалым артистизмом, яркостью, проработкой нюансов и деталей образа, воплощаемого в данном номере, на сцене отличился обаятельный англичанин Алессандро Каггеджи. Бурная, чисто итальянская эмоциональность (а Алессандро — итальянец по отцу) сочеталась в его танце с британской аккуратностью и приобретенной в московской школе (Алессадро год назад окончил МГАХ) широтой танца. Но, увы, никакого приза основного жюри ему не досталось, с чем опять же поспорило жюри прессы, выдав британцу спецприз с формулировкой: «За артистизм исполнения классического репертуара».
Тем не менее общий уровень большинства участников, в том числе и призеров, за редкими (и мной уже названными) исключениями, был весьма средним, и таких откровений, как обладатель Гран-при «Арабеска»-2012 Кимин Ким, те же корейцы (их делегация на конкурсе была самая внушительная: 23 человека!) не показывали.
А вот распределение призов в «младшей группе» было вполне объективным, да и ее участники весьма порадовали. Помимо кореянки Ко Ын Ли «золото» (70 тыс. рублей) здесь по справедливости получил так же ученик нашей московской академии Марк Чино, мало того что отлично оттанцевавший классику, но и «выстреливший» на конкурсе своим симпатичным «Морячком» — забавным современным номером с участием швабры, которой он в танце «драил» воображаемую палубу. В классике не отставал от него и другой наш второкурсник — Григорий Иконников, честно заработавший в Перми «бронзу» и поделивший 30 тысяч рублей со статным воронежцем Русланом Стенюшкиным. Показала класс и представительница «Гжели» Екатерина Клявлина. Наряду с представителями московской академии ученица другого набирающего обороты московского хореографического училища вошла в число призеров, завоевав «серебро» (50 тыс. рублей) и отлично показавшись в вариации из балета «Раймонда».
По традиции, в числе счастливых обладателей наград конкурса много пермяков (им так или иначе досталось 9 специальных призов и премий). Жюри в данном случае не подсуживало и на «золото» (как, чего греха таить, бывало в прошлые годы) не тянуло: обладатель серебряной медали Кирилл Макурин действительно хорошо выучен и прекрасно смотрелся в номере, подаренном ему известным хореографом Раду Поклитару, по совместительству еще и членом жюри пермского конкурса. Обладателем Приза зрительских симпатий и любимцем публики, естественно, стал тоже пермяк — Георгий Еналдиев, не только выбиравший для своей конкурсной программы «не затасканные», редко исполняемые номера (например, вариацию Армена из балета Арама Хачатуряна «Гаянэ», в хореографии первого постановщика этого незаслуженно забытого балета Нины Анисимовой), но и прекрасно с ними справившийся.
Особая гордость председателя жюри Владимира Васильева — проводившийся в Перми в составе общего конкурса конкурс современной хореографии, получивший статус полноправной номинации 6 лет назад. И Васильева можно понять. Интересные номера здесь показывали не только непосредственные участники этого конкурса, но и многие «классики», которым по условиям «Арабеска» нужно было представить во втором туре и современную хореографию. Причем награждают тут не только хореографов — в пермском конкурсе есть и ноу-хау: призы предусмотрены и для лучших исполнителей в этой области танца.
Мнение жюри здесь тоже выглядело далеко не бесспорным. Ценность получившего первую премию довольно пустого, чрезмерно затянутого, подражательного (например, Хансу ван Манену), хотя и забавного номера хореографа Константина Кейхеля «Унесенные», несмотря на блистательное исполнение (Анастасия Николаева и Андрей Остапенко получили вторую премию как исполнители), показалась преувеличенной. Так же, как, впрочем, и номера «Кукольный дом» Юлии Бачевой (серебряный призер).
На конкурсе была представлена и более продвинутая, современная в прямом смысле этого слова хореография. Но номера таких интересных питерских хореографов, как Константин Матулевский или Антон Пиманов (кстати, станцованные «классиками»), как и многих других, остались за бортом и никаких призов не получили. И вообще на конкурсе современной хореографии выбирать было из чего. Поражало само огромное жанровое разнообразие — от эротико-акробатической хореографии Светланы Буратынской и Дениса Чернышева из Кемерова до очень своеобразных номеров хореографа из Вологды Ильи Оши, который не побоялся поэкспериментировать с помывочным тазом на музыку Баха. Да и исполнители часто были на высоте. Запомнилось пластическое совершенство лауреата первой премии за исполнение современной хореографии Марата Нафикова, а также Анны Акелькиной, получившей третью премию, и ее партнера Григория Сергеева, призов не удостоенного.
— Современный конкурс оправдался полностью. По-моему, мы где-то сто номеров успели просмотреть! И такое количество было интересных произведений! И ребята так хорошо их исполняли, что у меня просто сердце радуется, — соглашается со мной Владимир Васильев. — Мы долгое время не знали: нужно это делать, не нужно… А сейчас я думаю: как хорошо, что мы все-таки ввели этот конкурс современных хореографов в уже существующий конкурс балета, посвященный классическому танцу. Потому что это хорошо и для классического балета, и для современного! И те и другие получают друг от друга очень много того, чего они раньше не получали. И мне надоело слушать, как постоянно твердят, бубнят, повторяют, что да, мы в классике, конечно, сильнее, а вот в современном жанре мы не очень. Да ерунда это полная! В современном — мы гораздо лучше тех, кто что-то там привозит к нам или что-то у нас ставит. И я каждый раз ухожу разочарованным и думаю: «Ну как же так! Наши ребята сидят без дела, а это нам подают как высшие достижения. Будто мы так не можем, а они к нам привозят».
— Владимир Викторович, что с русским балетом вообще происходит? Вот результаты в старшей группе говорят, что уже и в классике мы теперь не «впереди планеты всей»… Всего один русский танцовщик сумел пробиться в лауреаты.
— Мы передаем свои традиции и на Восток, и на Запад. И я это приветствую! Мне абсолютно все равно, кто это. Абсолютно — вот честно вам скажу! Я не вижу трагедии от того, что очень мало русских, и на всех конкурсах, какие идут, больше получается корейцев, китайцев и так далее. Ну что ж, пришло время, когда эти люди занимают по праву первые места.
— Чем это объяснить? Что русская школа уступает свои позиции уже и в балете?
— Я даже не могу вам ответить… Ну, если они принимают участие вместе с ними и уходят на 3–4–5-е места — значит, уступает! Но в этом ничего страшного нет. Прошло то время, когда ставилась задача, чтобы наши обязательно были первыми. Было оно, но хватит, в конце концов! Потому что все педагоги русские, практически они все работают либо на Западе, либо на Востоке, и именно благодаря им мы видим таких хороших ребят. А сказать, что этот конкурс отличался феноменальными какими-то открытиями в исполнительском жанре, — я не могу, их нет! Их нет ни с одной, ни с другой стороны, потому что были корейцы или японцы, которые просто нас повергали в шок: как это может быть, чтоб они настолько здорово танцевали! Именно в передаче русских традиций, в интонационности, в хороших руках (тут можно много красок найти). Но открытий таких на этом конкурсе не было. Но нашим они, конечно, сейчас не уступают, потому что большинство из них все равно у нас учатся. Просто у них другая ответственность. Никто из них не начинает разговор, когда им что-то предлагают: «А сколько это будет стоить? А что я от этого получу?» Они работают, потому что хотят работать. И практически выигрывают именно эти люди. Но у нас они тоже есть.
— Мне показалось, что планка конкурса все же была несколько ниже, чем обычно… Два года назад Гран-при у вас получил такой танцовщик, как Кимин Ким. Сейчас такого уровня нет…
— Тут как раз объясняется очень просто… Не может постоянно быть восхождения до бесконечности. Обязательно кто-то останется на месте, кто-то потопчется, а кто-то и вниз пойдет… Мы говорим: «Почему нет Нуреева, Барышникова. Васильева?» О себе неловко говорить… Или: «Почему нет нового Кимин Кима?..» Но… А как они могут быть? Они единицы, но на них равняются. В Варне 50 лет Гран-при не присуждается… Что это означает? Это не значит, что конкурс стал ниже. Просто такие люди появляются редко. Пройдет время — появятся! Ничего страшного! Но я говорю про средний уровень… Конечно, он вырос гораздо. Его нельзя даже сравнивать с тем, что было раньше… На много выше сейчас! И из-за этого как раз не так ярко стали блестеть люди, которые могли бы блестеть.