— Ваши поклонники через Интернет вносили деньги на создание фильма «Слушая Бетховена». И вы стали рекордсменом краудфандинга наряду с Борисом Гребенщиковым, которому тоже удалось собрать народные средства на свой новый альбом. Не всем это удается?
— Думаю, что сказалось неплохое отношение ко мне и тому, что я делал на протяжении сорока лет своей работы в кино. Прекрасно понимаю всю степень ответственности. Не хотелось, чтобы, посмотрев мой фильм, люди говорили: и на эту дрянь мы давали денежки? Я показал нашим акционерам картину «Слушая Бетховена». Никто из них не плюнул в мою сторону, все остались довольны. Я говорил им, что мне не очень удобно просить деньги. Но люди ответили: просите, поможем. А в Министерство культуры обращаться я зарекся. По инициативе Владимира Спивакова мой фильм был показан в Доме музыки в сопровождении Национального филармонического оркестра. В том вечере участвовали три мои картины. В первом отделении показали «Гадкого утенка», во втором — «Чучу»-3, а под финал — «Слушая Бетховена». Когда мы приступили к подготовке вечера, Владимир Спиваков сказал: «Будем писать музыку бесплатно. Я поступил как Хрущев — по-волюнтаристски. Не посоветовался с оркестрантами, а просто спросил: кто за то, чтобы записать для Бардина музыку бесплатно? А я горжусь тем, что оркестр проголосовал за это «бесплатно», и приветствую краудфандинг. В Америке старушки через него собирают деньги на курортное лечение, кто-то — на пластинки и спектакли. В пику власти. Помните, как пел Булат Окуджава: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке».
— Какими были первые впечатления в тот день?
— Зрители, посмотревшие мой фильм «Слушая Бетховена», говорили: вы даете надежду. Я патологический оптимист. Жить в России без юмора — это конец. Тогда надо мылить веревку и искать крюк. Я не создаю на века. Даже не ставлю такой задачи. Снимаю о том, что меня волнует. Верю в то, что со временем дети станут взрослыми, и нескромно надеюсь, что они посмотрят мои фильмы не один раз.