Пятница. 13.45. В кассу стоят пятеро желающих. Узнав, что цена входа — 400 рэ, двое из них разворачиваются в легком шоке и демонстративно покидают галерею. Тем не менее почти за 4 часа куплено 148 билетов. В очереди в гардероб (людей едва с десяток) обрюзгший мужчина сам затевает разговор: «Сходил сейчас на Рокотова, ну и на Салахова заглянул. Посетителей мало. А вот если бы президент или вторые лица заглянули сюда, то народ бы попер. Вряд ли это случится: эти художники слишком изящны — не для нашего правительства».
Три бирюзовых зала. В первом — ранние произведения мастера, написанные в Петербурге. Тогда Рокотову заказали изобразить себя княжны Юсуповы и Шуваловы. Между ними расположился князь Павел Петрович. Скопление у двух работ, на обеих — Екатерина II. Любопытно, что их написал не Рокотов, а его ученик. Мастер был автором композиционного решения, поэтому поставил свои подписи.
Парадные портреты в лучших традициях рококо гипнотизируют роскошью. Девушка азиатской внешности «зависла» у них с открытым ртом. Спрашиваю, откуда знает Рокотова. Отвечает на ломаном русском и частично — на неважном английском: «Меня зовут Аи Юань. Я приехала на каникулы в Москву из Пекина. Учусь там в университете. Про художника узнала еще в детстве. В каждой китайской школе есть урок искусства. Изучаем мировую живопись, Рокотова тоже проходили. Хотела в Россию приехать весной и погулять по теплу. Вовремя прочла в Интернете, что сейчас открывается выставка художника, решила попасть на нее и перенесла поездку».
В следующем зале Рокотов предстает в самом расцвете творческих сил; период назвали московским. Мазок художника уже более динамичный . Палитра становится настолько сложной, что рождает ощущение тайны. В изображениях дворянских семей — Обресковых, Майковых, Суровцевых — мужские портреты дополняют женские по контрасту. Посмотрите на «Неизвестную в розовом платье» и «Неизвестного в синем кафтане». Она светится многочисленными оттенками розового. Образ воздушный и хрупкий. Он выступает из прозрачно-воздушного сумрака фона. Хоть синий цвет и приглушенный, но все равно выразительный.
— Я люблю старых художников, поэтому каждый раз прошу маму водить меня на их выставки, — рассказывает второклассник Денис. — На Серова тоже ходили. Хорошая выставка. Но эта — не хуже. Люди красивые нарисованы, с правильными чер тами лица, в закрытой нарядной одежде. Был как-то на выставке современного искусства: там все голые, графику в основном представили. Я ничего не понял. А здесь мне хорошо, еще и музыка классическая играе.
Под конец оказываемся в интерьерах усадебных дворцов. Рокотов писал серии портретов, которые образовывали фамильные галереи: Воронцовых — в Воронцовке Тамбовской губернии, Орловых — в подмосковной Отраде, Голицыных — в Кузьминках и Дубровицах. Под работами расставлены скульптура и мебель из этих фамильных гнезд.
Интервью с куратором проекта Натальей Пресновой после официального открытия:
— В чем уникальность выставки?
— Монографические выставки Рокотова — большая редкость. Нынешняя — всего лишь третья. Это новый взгляд на творческое наследие великого мастера,. Это итог исследований последних 50 лет. Нам удалось собрать его лучшие работы с точки зрения образной выразительности персонажей из 8 музеев: Русского, Эрмитажа, «Павловска», Исторического, Архитектурного им. Щусева, Тропинина, Тверской картинной и Третьяковской галерей.
— Какие работы представляют особую ценность?
— Из раннего периода — портрет цесаревича, наследника Екатерины II Павла Петровича. Нельзя пройти мимо портрета внебрачного сына императрицы и Григория Орлова — Алексея Бобринского. Рокотов смог соединить в нем детскую непосредственность и черты представителя знатного семейства. Среди зрелых произведений я бы отметила портрет Струйской. Этому шедевру Николай Заболоцкий посвятил стихотворение «К портрету»: «Ее глаза — как два тумана,/Полуулыбка, полуплач,/Ее глаза — как два обмана,/Покрытых мглою неудач». Эта работа стала эмблемой нашей выставки. Струйская изображена на билетах, каталогах и афише.
— Вокруг Рокотова может возникнуть безумный ажиотаж, как на Серова?
— Я бы не хотела видеть такого. Наша выставка — очень уютная, камерная, теплая. Она требует не больших толп посетителей, а тихого просмотра. Должно быть спокойно, чтоб человек смог погрузиться в эпоху XVIII века.
14.45. В зале около 120 человек. Все погружаются в эпоху русского Просвещения…