Светлана Астрецова умеет создавать нечто настоящее, серьезное в самых разных сферах, в том числе в магическом пространстве поэзии. «По направлению к готике» — это переосмысление самого лучшего, что создал трагический Серебряный век. В ее стихах — отзвуки поэзии Цветаевой, Блока, Мандельштама, Маяковского, Гумилева... В фокусе внимания поэта все что угодно, только не острые проблемы современности. Она выстраивает перед читателем мир католических соборов, цирковых арен, торговых площадей и оперных театров. Умеет впускать в свое сознание весь мир, с его настоящим и прошлым, состоящий из лоскутного одеяла подлинных и выдуманных персонажей, убеждений и предрассудков… Реальная жизнь переплавляется в эфемерную поэтическую ткань, которой, как красивой занавеской, автор прикрывает неприглядную действительность.
— Этот сборник задуман именно как вызов модному сейчас антиэстетизму, как попытка грести против течения, идти не в ногу, — поясняет автор.
Интересно и то, что в медийном XX веке Астрецова предлагает рассматривать стихи отдельно от личности их создателя, как картину неизвестного автора времен Средневековья или античный барельеф, утверждая, что «авторство не важно, важна лишь работа». Но вот что важно для понимания образа поэта — в своих стихах Светлана напрочь отрешается от женского «я» и говорит с читателем исключительно от мужского имени. Для такого нужна не только смелость, богатая фантазия, но и глубокое знание психологии. И женской, что объяснимо, и мужской, что не объяснимо, но факт.
— Светлана, что служит отправной точкой для стихов?
— Как бы банально это ни звучало, отправной пункт у меня один — вдохновение. Мой любимый Жан Кокто вообще писал, что надо говорить не «вдохновение», а «выдохновение». По его мнению, творчество исходит из таких глубин в человеке, куда он сам не может спуститься. Очень интересная теория! Ко мне стихи приходят сами, когда хотят, и, как правило, уже законченные. Остается их записать. Только сделать это надо как можно быстрее, пока помнишь. Самое обидное, когда стихи приходят во сне. Вот спишь и сочиняешь что-то волшебное, а потом понимаешь, что это сон и что сейчас проснешься. А забывать стихи никак нельзя. Просыпаешься, аккуратно так, чтобы не забыть, подсекаешь, как своенравную рыбу, и тут... сорвалось — то самое прекрасное, что я когда-либо сочиняла.
— Вы пишете стихи для себя или для читателей?
— И то и другое. Когда пишешь, не задумываешься о мнении читателя или рецензиях. Но когда стихи уже закончены, хочется ими поделиться. Не знаю почему, но существует мнение, что писать в стол нормально, что литератор может сочинять исключительно для себя. По-моему, стихи, которые никто, кроме автора, не читал, как не снятый сценарий, как фильм, лежащий на полке. Но фильм на полке — трагедия. Так же и со стихами. Авторам нужен отклик, обратная связь. Поэтому устраивают поэтические квартирники или читают стихи друзьям, поэтому публикуются в Интернете и существуют сетевые издания. Поэтому я выпустила книгу.