Нескончаемой зомбированной колонной, величественно-значимый статус которой венчала монументальная фигура Иосифа Давыдовича Кобзона, этот бомонд по зову поп-короля послушно тянулся, как пионеры в Мавзолей, в один из самых дорогих столичных пятизведных отелей, где гостей ждал неприлично сытый (по нынешним меркам продовольственного эмбарго, бушующего кризиса, поборов на капремонт, падающего ВВП с зарплатами и растущих цен с безработицей) банкет в интерьерах сталинисткого псевдобарокко с ослепляющей позолотой, полированным мрамором, массивными колоннами, расфуфыренной лепниной, белоснежными скатертями, фарфором и мельхиором.
По всему антуражу – ни дать, ни взять - свадьба, как минимум, президентского пресс-секретаря (если, конечно, президент – всея Руси), а как максимум – нефтяного олигарха, но совсем не презентация очередного клипа, которых у ФиКи то ли уже под сотню, то ли далеко за нее. Умеет поп-король почти из ничего устроить глобальный переполох! Даже Майкл Джексон свои клипы так не презентовывал. И не то что в кризис, а просто в голову такое, наверное, не могло придти…
Правда, и тексты песен Майлу Джексону не писал известный поэт-олигарх. А Филе написал — Михаил Гуцериев, и Фил спел. Вот и банкет вам – в пятизведном роскошестве. И бомонд – праздничной колонной. Поп-король – поп-королем, а олигарх – олигархом… За его текстами, между прочим, такая очередь сейчас выстроилась в поп-тусовке, о-ля-ля! Переклички по утрам разве что не устраивают, как в гастрономе за колбасой в вечно голодные советские годы, и только одна Аллегрова из-за спеси своей умудрилась остаться без колбасы…
Клипец, однако, и как нарочно (денег-то не жалели и на натуру) начинался и заканчивался любовной сценой на фоне… Эйфелевой башни, да еще со скандальной моделькой Викторией Лопыревой, склонной побуянить в самолетах. Филиппу пришлось оправдываться: мол, ужасная мистика совпадений, скорбим, но еще хуже, если бы все впали в хандру (из-за терактов и тотального насилия в мире).
«Мы должны продолжать жить, быть вместе, крепче и сильнее», - с чувством вещал Филипп, бомонд аплодировал и еще крепче налегал на хамоны-осетры-пармезаны-сибасы и нежнейшую телятину (явно не местного откорма), затейливо запеченную в слоеном тесте. Ведущий ивента Иван Ургант только и успел, что поинтересоваться у мамзель, хорошо ли все было в самолете на этот раз. Она летела откуда-то из-за заграницы (с гастролей, наверное?), чуть не опоздав на свой с Филиппом творческий триумф.
Как и у Майкла Джексона, в клипе у Киркорова тоже какое-то неимоверное количество смен нарядов – на то они оба и поп-короли! – больше 40 за три минуты хронометража. Но в отличие от тамошнего, умершего, наш суверен эстрады показал еще и систему Станиславского, мимикой, взглядами, жестами так убедительно и забавно сыграв влюбленного дурачка, что можно было подумать - это не он когда-то охмурил бедную Пугачеву, а она его.
Оценить прелесть актерской игры ФК решительно отказалась, однако, давняя его подруга, компаньон, соперник (в зависимости от складывавшихся обстоятельств) Яна Рудковская. Ее кричащее отсутствие зияло вызывающей брешью на фоне благородного собрания и объяснялось участием в проекте все той же мамзель Лопыревой, с которой у Яны давние контры, причем тогда на стороне Рудковской выступал Киркоров, призывал нанести решительный «удар по силикону» и называл свою нынешнюю визави из клипа не «породистой красавицей», как сейчас во все камеры и микрофоны, а забористым словечком, определяющим древнейшую профессию из не совсем литературного лексикона.
Была страшная склока, в которой от ЛедиРу и ФиКи досталось еще и Владу Топалову, ринувшегося защищать дамочку, и прозванного в отместку «неудачником». Теперь поп-аналитики задавались недоуменным вопросом – что же такого надо было сделать (Лопыревой), чтобы попасть в клип к Киркорову? И не находя разумных ответов, предполагали самое невероятное: «Неужели переспала?». Ну, это уж, блин, вообще…
А Рудковская с тех пор (не таких и давних – трех лет не прошло) не садится с Лопыревой на одном поле ни при каких обстоятельствах, и в своем «на дух непереваривании» оказалась намного последовательнее друга Филиппа, ветреность которого все более непредсказуема. Пугал еще недавно Игоря Крутого тем, например, что его «ноги не будет там, где ступит Тимати» (еще один их общий с Ру враг), но, вот уже и «Лук лучок» они в одном хоре пропели и на одной церемонии скоро будут петь-плясать, причем поп-король окажется фактически на разогреве у «Блэк стара», и все унижение – за посулы хорошей рекламы. Будет улет, если в финале шоу «черная звезда» изрыгнет в спину Филу напоследочек «Давайдосвидания!». А он может - ему что море по колено, что лужа с помоями…
В общем, принциальная Яна ввела односторонние санкции против вечеринки Киркорова, что не помешало, однако, поп-королю на следующий день – великодушно и как ни в чем не бывало – отправиться на концерт Димы Билана, где Рудковская, конечно, вся извелась, подбирала губки презрительным бантиком каждый раз, как только кто-то заикался о новой партнерше поп-короля по клипу. Всем видом показывала, что не только резко не одобряет, но искренне не понимает выбора солнцеликого: «Красота? Какая красота?! Красота должна быть естественной!»…
Тем временем, естественная красота Димы Билана (в расширительном смысле – от физической до творческой) сияла всеми гранями совершенства и мастерства на сцене, где артист повторил прошлогоднюю программу «33» (по случаю наступления библейского возраста), но «не потому что жажда наживы», как он объяснил фанатам в зале, а «потому что вы просили и это для меня большое счастье!».
Он далеко еще не поп-король, но подарил России «Евровидение», чем навсегда вошел в анналы и летописи, не только доказав, что «невозможное возможно», но и вырвашись против правил из коварного капкана быстрого забвения, которое частенько настигает героев «Евросонга». Поэтому и песня «Против правил» стала для артиста программным манифестом этакого бунтаря, с чего он начинает каждое шоу. Однако, по нынешним временам, сия бравада выглядит несколько преувеличенной.
Вот Макаревич, Шевчук, Земфира или Обломов – действительно бунтари и против правил (как в творчестве с первых песен до последних, так и в гражданском самосознании), а Билан, хоть и вишенка на тортике нашей бесхребетной попсы, выдрессированной за последние годы власть предержащими, может и «против правил», но, видимо, каких-то своих, местечковых, узких и сугубо жанровых. Вот, благотворительность – да, это поощряемо, поелику, с одной стороны, очень гражданственно, с другой, совершенно не опасно для устоев, даже прогнивших. И хит «Не молчи», как и новый альбом, и одноименная акция в союзе с блистательной Натальей Водяновой обрели пронзительную трогательность благодаря харизматичной искренности обоих «патронов», что, конечно, похвально и тоже важно. Почти бунтари, в общем.
Еще Билан здорово посолиднел сообразно возрасту. Костюм, галстук, брюки, безупречно скроенные по ладной фигуре, доводили впечатлительных фанаток и фанатов еще до большего исступления, чем былые майки-алкоголички и рваные джинсы. А уж распелся Димон, даже по сравнению с недавним прошлым, уже не просто соловьем, а форменной Сиреной из древних мифов, пение которой сводило с ума моряков да воинов. С залом было то же самое, а сам артист так самозабвенно смакует звукоизвлечение из своего нутра, что пение превращается в эстетский ритуал вокального шаманства.
Такой же страстью «болела» и Алла Пугачева, пока ее голос позволял не только превращать каждую песню в театр, но и был инструментом филигранного совершенства.
Наверное, поэтому Билан довольно давно и самонадеянно включил в свой репертуар один из самых великих пугачевских шедевров «Не отрекаются, любя». И тут, конечно, его ладно скроенные по талии и бедрам штанишки лопнули по шву на самом интересном месте, как, собственно, и у всех других, кто опрометчиво и сдуру замахнулся «на вильяма нашего шекспира». Потому как, чтобы спеть такое, надо не только голосом владеть, но и пережить-прочувствовать ситуасьон «до прожилок, до детских припухших желез», а также быть тем самым Актером, которого худо-бедно, но тот же Киркоров изобразил в клипе «Индиго», нащипав у бывшей жены Пугачевой за десять лет брака всяких ужимок, приемов, премудростей и прочих секретов мастерства.
В общем, с интрижками и сексом у Димыча, видимо, настолько пока все хорошо, безмятежено и регулярно, что он поет: «Ты придешь, КОГДА темно» (как и все другие несмышленые), а мятущаяся Алла всегда пела: «…когда ТЕМНО». В этом – та маленькая, но очень существенная разница. И никому ее не преодолеть. Поэтому у Пугачевой – шедевр, а у остальных – только каверы.
В этой ситуации самое ужасное, что пострадал композитор Марк Минков, автор песни. Он закатил страшный скандал из-за самоуправства «юнца-наглеца», перепуганные Билан с Рудковский ссылались на личное разрешение Пугачевой, но композитор был непреклонен и собирался в суд. Однако неожиданно умер… Грустно, трагично, и можно было бы поставить точку фразой «се ля ви», если бы не вспомнилась давняя страшилка Киркорова про «черный глаз Билана», от которого сам поп-король убежден, что страдал не единожды, чему в свое время «ЗД» посвятила даже целую тревожную реляцию…
Сама Алла Борисовна, впрочем, уверждает, что лучшего кавера, чем у Билана и не сыскать, что понятно. У нее-то как-раз отлегло, когда она услышала и, конечно, успокоилась, понимая, что ее величию не угрожает даже Билан.
Публика, кстати, принимала «Не отрекаются, любя» с таким воем, будто на сцене голосила сама Примадонна, что, в общем-то, большой плюс в копилку артиста и, наверное, минус – публике, которой, что «когда», что «темно» - все едино в век упрощений, примитивизаций и полной дезориентации смыслов…
Впрочем, уже в собственной песне «Ты как время» более простое и физиологичное страдание удалось Билану вполне убедительно: «Без тебя я схожу с ума, но и с тобой с ума схожу». А уж от полетевших из зала бумажных самолетиков на финальной «На берегу неба», которые поклонники каждый раз приносят и запускают на концертах артиста, к горлу самых ранимых подступил даже ком…