Собственно, в том же составе поставлена и «Жанна д’Арк». Даже исполнительница заглавной партии Анастасия Панина в этом спектакле та самая, что исполняла в «Даме с камелиями» партию Маргариты Готье. Именно на нее и для нее Землянский и поставил новый спектакль. Понять, что перед нами будет разыгран спектакль без единого слова, можно было потому, как бойко продают программки капельдинерши: ведь без либретто по пьесе Шоу «Святая Иоанна», главной краской которого является хореографический текст, зритель просто рискует не понять замысел режиссера…
Итак, поднимается черный занавес, и слышится игра на волынке, заглушая которую начинают перезваниваться колокола. На сцене толпа, одетая во все черное: кто-то конвульсивно извивается, кто-то ползает на четвереньках. Посередине сидит замотанная с ног до головы во все белое девушка — это и есть Жанна. Не обращая ни на кого внимания, смотрит вверх и видит то, что не видит, кроме нее, никто — летящую над сценой деву, тоже в белом. Посланница небес передает ей меч, с которым та, смеясь, играет, явно не зная, что с ним делать, — так в полной символов постановке обозначены божественные голоса, которые слышит Жанна: она избрана изменить ход Столетней войны…
Танца в спектакле как такового и нет: хореография здесь — это ритмизованные движения, а также выразительные жесты, слова здесь даже излишни. По сути, перед нами синтетическое действо, в котором изобразительные образы переданы не только и не столько с помощью пластики, но также декорациями, костюмами, удачно выстроенной световой партитурой (Александр Сиваев) и выразительным звукорядом. Так, батальные сцены сражений за Орлеан, в которых Жанна одерживает победу, или битва за Париж, в которой ее войско терпит поражение, переданы блестяще не с помощью кордебалетных масс (в спектакле вместе с артистами, изображающими массовку, занято 17 человек), а, например, с помощью расставленных повсюду, опирающихся на задник и кулисы лестниц, которые выполняют сразу несколько функций: то создают образ неприступной крепостной стены, то возносят победителей вверх, то сбрасывают проигравших вниз.
Еще более поразительный и впечатляющий образ столкновения создается за счет использования гигантских черных полотнищ-знамен. Под героическую, местами даже пафосную музыку, отсылающую к этнике и фолку, они колышутся подобно морским волнам, пожирают друг друга, воплощая образ стихии, когда не можешь разобрать, где добро, а где зло; где друзья и враги; где французы с англичанами. Интересно выстроенная сцена пленения Жанны: словно корабль, разрезающий черные волны, над стягами плывет конь, одетый в металлическую броню, с восседающей на нем Орлеанской девой. С колосников спускаются конусообразные фигуры, похожие на ку-клукс-клановские колпаки, за ними прячутся артисты. Видны лишь их руки (ассоциация с евангельским образом «умывания рук» перед народом Понтия Пилата). Это так называемая сцена «картонного», то есть сфальсифицированного, суда.
Именно в этой сцене допроса актерский талант Анастасии Паниной звучит в полную мощь, а пластическая индивидуальность проявляется особенно ярко. Этому помогают психологически точно выстроенные Сергеем Землянским мизансцены с участием Александра Матросова (французский епископ-предатель Кошон), Владимира Григорьева (инквизитор, один из самых сильных образов), других артистов. Финальная сцена также выстроена подобно обряду и ритуалу: образ костра — это низвергающиеся с колосников на Жанну тонны и километры струящейся прозрачной кроваво-красной материи.
— Почему все-таки Жанна д’Арк? — мой первый вопрос Сергею после спектакля.
— На самом деле это давнишняя моя мечта, которая родилась в моем воображении после работы с Настей Паниной в «Даме с камелиями». Она у меня почему-то ассоциировалась с образом Жанны д’Арк. Ну а кроме того, Жанна всегда интересовала меня — это мистическая личность, о которой вот уже 600 лет слагают истории и легенды, может, даже не всегда осознавая, что именно происходило в ее такой короткой и яркой, как комета, судьбе. Мне показалось, что этот образ может быть современным нам по духу: это своеобразный лидер, какая-то яркая, очень светлая вспышка, необходимая нам всем. Хотя, конечно, странно, если вдруг кто-то подойдет сейчас на улице и скажет: «Я разговариваю с Богом напрямую», — сегодня гораздо все циничнее. Как-то, гуляя по маленьким римским улочкам, вдруг забрел куда-то, и что-то заставило меня поднять глаза, смотрю — улица Жанны д’Арк. Не знаю, знак ли это был свыше? Там же нашел в магазинах интересное издание: «Баталии и тюрьма Жанны д’Арк», где собраны музыкальные композиции разных эпох, гравюры. Я слушал оперу Верди, кроме того, меня впечатлил немой фильм 20-го года «Страсти по Жанне д’Арк». Образы палачей произвели жуткое впечатление и, наверное, повлияли на стилистику спектакля, она как ритуал — месса или литургия.
— Какой тренаж для подготовки артистов вы использовали в процессе?
— Конечно, как всегда, йога. Также мы давали силовые упражнения на спину, потому что тут много используется именно таких движений — с флагами или лестницами. В самом начале Настя сорвала спину, поработав с флагом, и два дня ее не было в театре — тогда мы и приняли решение: надо артистам закачивать спины. Хореография как таковая для артиста драмы не так важна, у них другие средства выразительности — эмоции, переживания. Поэтому в такого рода спектаклях движение несет определенную символику. А танец ради танца мне неинтересен. Есть масса людей, которые этим занимаются, поэтому пусть и занимаются…