Совсем недавно у одного моего хорошего знакомого, известного кинокритика, произошла настоящая трагедия. У него, а он является сопродюсером, украли фильм, над которым его команда энтузиастов работала два года. Фильм, недоделанный, незаконченный, попросту «срезали» с монтажного стола и выложили в Сеть.
Кто-то намеренно растоптал все надежды авторов хоть как-то обустроить судьбу ленты — выпустить в прокат, продать на телевидение... Кто-то сделал все зло, намеренно и жестоко. Запредельная подлость. Фильм выудить обратно с торрентов, естественно, не удалось. Несмотря на жалобные просьбы и мольбы правообладателей.
Однако этот случай показался мне характерным в своей дикости. Я задумался: а что двигало человеком, который так сделал? И я, кажется, понял, почему этот человек так поступил. Банальная злость, ненависть, обыкновенный бытовой фашизм. Картину, как только она попала на торренты, залили грязью по самые финальные титры. Зрители были в гневе, рвали и метали. Самое мягкое, что услышали авторы, — это что они еще и «денег на фильме украли и отмыли». Хотя картина снималась без бюджета и на их собственные средства.
Черная злоба российского зрителя к российскому кино, в принципе, любопытный феномен. Ненавидят все подряд. Вы помните реакцию на «Левиафана», вы читали отзывы даже на хорошие отечественные блокбастеры вроде «Севастополя»… Про артхаус помельче и говорить нечего. Но почему? Откуда? И наконец, за что?
Я совершенно не паникер и не очень склонен к истерикам, но начать стоит с того, что российский кинематограф находится при смерти. Неловко, да? Нахамил человеку на остановке, а и не знаешь, что он раковый больной. Нет, я не говорю, будто это плохо, что наше кино умирает, — возможно, как раз напротив. Может, туда ему и дорога? Российский кинематограф, нужен ли ты так своему зрителю, чтобы смерть твою вообще заметили? Кто заплачет о тебе, нищий, серый, убогий?..
Которое десятилетие умирает прокат. Мало того что зритель стал меньше ходить в кинотеатры — прокат авторского кино как такового умер еще в 1990-е, но так и не возродился. Кинотеатры не считают нужным вкладывать бюджеты в рекламу отечественных картин. И попросту их не показывают. Расписать авторский фильм по всей стране на 30 копиях, как было у моего фильма «Сын», — уже громадное везение. Кроме того, кино во время или даже до проката улетает на торренты, как случилось с тем же «Левиафаном». А торренты денег авторам не платят. Телевидение авторские картины не покупает. У них формат другой — «Мама поневоле», «Домохозяйка под угрозой», «Суд идет» и прочая мерзость. А теперь и государство, которое все эти годы не глядя давало деньги режиссерам на самовыражение, лавочку закрывает. Из государственного рта доносятся ныне иные речи: мол, за деньги народа снимайте то, что нужно народу. А не то, что вы хотите. А что нужно народу — мы знаем, и мы вам скажем.
Отсутствие кислорода в окружающей загазованной среде, отсутствие условий для возникновения новых картин — это еще не все диагнозы в амбулаторной карте нашего умирающего. В последние годы такое ощущение, что автор в российском кино сдох. После «Кинотавра» интересная вышла перепалка в одной из соцсетей уважаемого критика и талантливого молодого режиссера. Кинокритик тонко заметил, что современные режиссеры уходят от социально важной тематики, обходят острые темы и катятся прямиком в гламур. Режиссер тогда на кинокритика обиделся.
Кинокритик прав: сегодня как никогда нужны адекватные, смелые, громкие голоса. Режиссер тоже — не надо ему говорить, как петь и танцевать... Впрочем, социальное — есть: и вышеупомянутый фильм Звягинцева, и новый фильм Германа-младшего, и молодой режиссер Твердовский в своих фильмах ставит красочные сцены изнасилования девушек-инвалидов, и в гротескных агитках Юрия Быкова дома трещат по швам, а у чиновников трещит за ушами... То есть все как бы есть, но... Чего-то не хватает. Автора, фигуры, голоса? Авторитета. Но есть ли они сегодня вообще, авторитеты? Которые могли бы противопоставить силу своего голоса и глубину своего тембра — злобе, непониманию, агрессии, темноте?
Чего не хватает в российском кино его зрителям? Диагноза времени? Констатации его запаха? Героев вроде Мизулиной? «Зеленого слоника» — культового фильма, который сейчас, кажется, все актуальнее и актуальнее? Чего-то не хватает, и очень важного. И это главная причина смерти русской кинематографии. Кино умирает из-за невостребованности. Как все живое на Земле.
Однажды меня поразила случайно подслушанная в чьем-то разговоре фраза. В ней автор сокрушался, что, к сожалению, его лучшие годы выпали на страшные 1990-е... Не в то время он родился! И меня пронзило. А какому времени я отдаю свои лучшие годы, самый расцвет сил — и физических, и душевных? А мне повезло? Или напротив? И следующий вопрос: а всё ли мы все делаем для этого времени? Как у Башлачева: «Мы можем простить всех, кто пели не так, как умели, но тех, кто молчал, давайте не будем прощать». Так о чем же мы говорим, или — о чем мы не говорим: мы, режиссеры, целое поколение, которое бомбит сериалы, а если строчит фильмы, то на потребу зарубежных фестивалей; мы, поколение рекламных роликов и фильмов «Анатомия протеста»; мы, дети новой эпохи застоя, которые не способны даже про себя и свое время промямлить что-то трезвое, настоящее, острое, обдирающее гортань?
Мне не грустно, мне не страшно, мне даже уже не обидно, мне — тоскливо. Государство перекрывает тонкий канал кислорода, начиная формулировать свою художественно-смысловую доктрину. Зритель ненавидит отечественное кино за безысходность. Сидит сам в грязи и безысходности перед зеркалом и отражение свое ненавидит. Сидит и плюет в зеркало с остервенением. С другой стороны, сами режиссеры — жалкая разношерстная кучка, зависимая от подачек Минкульта, разучившаяся снимать такие фильмы, как «Караул», «Фонтан» или фильм «Так жить нельзя». А еще — некоторые абсолютно выжившие из ума мэтры российского кино, за которых просто стыдно, как за бедолагу у дороги, что мочится в собственный ботинок. И совершенно западно ориентированные кинокритики, которые терпеть не могут писать об отечественных фильмах. И режиссеры, к слову сказать, тоже в сторону Запада смотрят. Ну что поделаешь, если фильмы того же Звягинцева окупаются только в Европе, а у нас и буфет для съемочной группы не могут окупить...
Между тем мы, кажется, забыли, какая страшная сила — кино. И я не только про эпические патриотические картины. Ведь национальный кинематограф — это главный рупор нации, воплощение и транслятор ее ментальности, целеполагания, национальной идеи. Где Захар Прилепин нашего кинематографа? Где Алексей Венедиктов отечественного кино? Пусть и с короткометражной Лесей Рябцевой, но — где они все, бодрые, несгибаемые глашатаи, крепыши и носители собственной стратегии, правды, позиции, голоса?
Как говорил один видный кинодеятель современности, из старой гвардии: «Как это все случилось?» (Произносить с пафосом и придыханием: «Как. Это. Все. Случилось?») Но что случилось? А случилась, если подумать и разобраться, — пустота.
Просто нет ничего. Нет автора, нет времени, нет бога, и финансирования Минкульта — нет. Пустота такая, что уже непонятно, у кого нет потенции — у времени или у авторов. Любой психолог заметит: надо начать с себя, полюбить и принять.
Но нет любви и принятия у нас самих себя. И это трагедия. Европу заклеймили, скрепы развиваем, а себя и Родину — не любим. И вокруг ледяная пустыня, как в последнем фильме Германа-младшего, пустыня зимнего морского побережья, да пакеты по кадру летают или снег идет, и мертвые говорят тебе в твоих снах: «Я буду тебе сниться, потому что, кроме тебя, у меня никого нет». Или другой герой, глядя на памятники: «Я здесь только Ленина и знаю, больше никого».
Очень хороший у Германа получился фильм: занудный, безысходный, всё как мы любим. В нем как раз та самая поэтичная русская пустота нашей жизни на обломках империи. Фильм бесконечно русский, пронзительный, точнейший в своей социальной диагностике. А почитайте комментарии к фильму на любом торренте. Диагноз самому Герману от зрителей даже цитировать не хочется. Но почему-то кажется, что фильм Германа — именно о таком зрителе. Который ему и пишет...
P.S. Когда этот материал готовился к публикации, стало известно, что режиссер того самого украденного фильма умер.
Алишеру Хамдамову было 73 года.