Хотя утверждать, что спектакль представлен в полном виде можно лишь условно. Фучжоуская опера не имеет границ — может идти хоть целый день. Находясь на этом представлении, будто бы переносишься на столетия назад. Ведь за четырехсотлетнюю историю здесь почти ничего не поменялось…
Вообще-то опера Мин в Фучжоу — одна из разновидностей китайской оперы, и очень похожа на оперу пекинскую: на первый взгляд отличия самые минимальные, и для неискушенного зрителя вовсе неразличимые. Разница в нюансах. Фучжоуская опера поется на местном диалекте и отличается произношением, принятым в этом регионе, а кроме того, немного другой подачей движения. А если погружаться в глубь веков (в случае с китайской оперой это необходимо), то корни такого вида искусства восходят к III веку н.э.
Одной из самых ранних форм китайской оперы была опера Цаньцзюнь времен Троецарствия. Но более-менее оформилось это направление во времена династии Тан, в правление императора Сюань-цзуна (712–755), открывшего первую известную оперную труппу в Китае под названием «Грушевый сад». Эта труппа находилась под личным императорским покровительством. И до сих пор профессиональных оперных исполнителей в Китае называют «ученики грушевого сада».
У «учеников грушевого сада» все условно: если герой, к примеру, скачет на коне, то артист идет по кругу, помахивая орнаментально разукрашенной плеткой. При этом китайская опера ничем не напоминает европейскую. Традиционная манера пения, часто переходящая в речитатив, показана в опере в очень широком диапазоне — от колоратурного сопрано и просто визжащих для европейского уха нот и фальцета, до баса. В оркестре (расположен за кулисами) всего 14 человек. Из инструментов здесь — гонги, трещотки, сделанные из бамбука, а также китайская флейта. Один из основных инструментов, который и ведет лирическую линию действия, это скрипка: эрху — так называется вторая скрипка, узинку — первая. В «Женщинах-генералах семьи Ян» используется только эрху. Самые же главные инструменты здесь — барабаны разной величины. Главный барабанщик и руководит оркестром, а ориентируются музыканты не на ноты, а на цифры.
Действие пьесы «Женщины-генералы семьи Ян» переносит нас в Китай XII века, на сцене война между династическими княжествами Сун и Ся. Артистов на сцене 45, и они не столько поют, сколько говорят (перевод на электронном табло над сценой):
— Мы слышали печальную весть о кончине сына и мужа. Как страшно, но мы не должны расстраивать матушку! — говорят два появившихся на сцене и похожих друг на друга персонажа. Один с длинной белой бородой в красном расшитом халате, другой — с черной, и халат у него синий… Символика цвета очень важна для китайской оперы. Цвета костюмов из тончайшего шелка с красивейшей орнаментальной вышивкой, а также грим (который накладывается более 2 часов) напрямую связаны с характером и социальным статусом каждого героя: красный цвет символизирует верность и храбрость, зеленый присущ людям пожилого возраста, золотой — цвет вельможи, а желтый — и непременно с изображением дракона — императора.
Очень важно в китайской опере и такое понятие, как амплуа. Оно присутствует и в европейском театре, но не так строго соблюдается. Здесь же это краеугольный камень всего действия. Без знания секретов амплуа действие зачастую сложно понять. Персонажи делятся на четыре основных вида и различаются по принципу пола, возраста, индивидуальных особенностей. Основные типы действующих лиц: шэн, дань, цзин (хуалянь) и чоу. У каждого амплуа кроме грима, наряда и украшения своя манера движения и партии (у одних — более сложные, вокальные, у других — разговорные). Женские амплуа, называемые «дань», как и все роли в китайской опере, исполнялись мужчинами. Исторически это произошло из-за запрета исполнять подобные роли женщинам, наложенного в 1772 году императором Цяньлуном. Карьера актера-дань была коротка, всего какие-то пять лет.
При этом актеры, исполнявшие эти партии в XIX веке, зачастую подрабатывали проституцией и после выступления дань отправлялись к своим любовникам. Любовные отношения между молодыми актерами и знатными патронами рассматривались обществом как форма любви и заботы о первых, столь сильной, что преодолевает классовые различия. Появилась даже промежуточная профессия актера-проститутки — «сянгун». Дань считались идеальными женщинами: юными, скромными, с маленькими ножками (однако мужчины не бинтовали ноги, а надевали маленькие башмачки на пальцы ног, поднимая пятку).
Во времена Мао, в ходе революции традиционная китайская опера подверглась гонениям, и где-то начиная с послевоенного времени эти роли стали переходить к женщинам. Однако слабому полу здесь не позавидуешь: вес некоторых костюмов превышает 10 килограммов! А ведь еще надо двигаться, сопровождать действие мимикой и жестами. Поэтому добрая половина труппы — все же мужчины, которые исполняют теперь только мужские партии. Сцены боев, сконцентрированные в спектакле в основном во втором акте, самые зрелищные.
Естественно, есть в «Женщинах-генералах семьи Ян» и злодеи. Главный из них — царь западного Ся. Амплуа этого героя — Хуалянь — амплуа мужских персонажей с раскрашенным лицом, которые также именуются цзин (в китайской мифологии — оборотни) — злодеи, которые потому и получили второе название «хуалянь» — «раскрашенное лицо». Четвертое амплуа Чоу — комическая второстепенная роль, для людей с невысоким социальным статусом, как и все остальные амплуа, тоже представлена в спектакле.
При этом диалоги в этом патриотическом эпосе проще некуда. Но в китайской опере, как и во всякой, главное — не что говорят герои, а как они говорят. И как поют или владеют мимикой… Форма тут превалирует над содержанием. С этой стороны — работа артистов мастерская: древними техниками пения и жеста овладели в полной мере.
И самое главное… Несмотря на некоторую, вполне очевидную примитивность сюжета, это условное зрелище очень яркое, красочное и захватывающее. Впрочем, как и всякая китайская опера. Особенно хороши традиционные костюмы с четырьмя штандартами за спиной. А головные уборы, украшенные крупным жемчугом и двумя длиннющими, метра по два, фазаньими перьями, — редчайшее произведение искусства. Судя по шквалу оваций и крикам «браво» по окончании этого почти четырех часового представления (при этом никто не ушел), труппе Центра культурного развития оперы Мин в Фучжоу явно удалось передать московской публике все тонкости и красоту древнего китайского театра.