Тогда и стало известно о совместном проекте Гринуэя с нашим Госфильмофондом, посвященном классику мирового кино Сергею Эйзенштейну. В Москву был привезен синопсис будущего фильма, производство которого планировалось начать в конце 2014-го — начале 2015 года. Не было ясно, будет ли это игровой или документальный фильм. Но совместной работы не получилось. Теперь Гринуэй обвиняет Россию в гомофобии. Он сказал в Берлине: «Я — большой поклонник гениального кинорежиссера Эйзенштейна. Но русские зациклены на гомофобии, что сделало невозможной нашу совместную работу. А где же их собственные фильмы об Эйзенштейне? В России не захотели поддержать картину, в которой рассказывается об увлечении Эйзенштейна молодым человеком в Мексике».
Но об Эйзенштейне у нас все-таки снимали. Борис Бланк сделал картину на основе его эротических рисунков, за что был обвинен во всех смертных грехах. Уже позднее работы Эйзенштейна выставлялись на Каннском кинофестивале. У Гринуэя он рассматривает фотографии с обнаженной мужской натурой и сам рисует гомосексуальные картинки. Так что в России вряд ли покажут этот фильм.
Десять лет назад Россия участвовала в производстве картины «Чемоданы Тульса Люпера» Гринуэя. Уже тогда он сделал полиэкранный фильм, где в рамочках появлялись говорящие головы и комментировали события.
В Берлине Гринуэй рассказывал, что увлечен Эйзенштейном всю жизнь, пересмотрел все его фильмы, изучил труды, побывал в местах, где он снимал. Особый интерес проявлял к его незаконченному фильму о Мексике. Эйзенштейн отснял там много материала, который в 30-е годы продали студии «Парамаунт». К 100-летию классика Госфильмофонд России обменял негативы Эйзенштейна на другие архивные материалы. В 1998 году к этой дате питерский киновед и режиссер Олег Ковалов сделал собственную версию фильма Эйзенштейна «Да здравствует Мексика!», пофантазировав на предмет того, какой могла стать эта картина.
У Гринуэя Эйзенштейн постоянно ходит без штанов, скачет на широченной кровати, оказавшись в Мексике. В этом ложе он в основном и проводит время, вместо того чтобы снимать кино. Там он повстречает славного мексиканского парня, который и лишит его девственности. Сцену эту серьезно воспринимать нельзя. Она абсолютно шутовская. Эйзенштейн в момент соития истекает кровью, переживает новые ощущения, совершает революцию в собственном теле. После чего мексиканский любовник воткнет ему в заднее место красный флажок. Так свершится еще один штурм Зимнего. Революционными идеями голова советского режиссера напичкана основательно. Но сам он — нелепый клоун с косматой головой, с ручьями соплей под носом. В путешествии по Мексике его бледной тенью сопровождает молодой кинематографист Гриша Александров, будущий классик советского кино, создатель «Веселых ребят». Сними Гринуэй свой трэш, комикс, провокацию (любое из определений годится) лет 15 назад, в свою золотую пору, получилось бы запредельно лихо и феерично, оскорбило бы разве что пуритан. А сейчас смотрится тяжеловесно и даже дико. За портретным сходством Гринуэй не гнался. Только широкий лоб напоминает нашего классика.
Кинематограф, по прогнозам Гринуэя, находится на пороге смерти. Как тут не вспомнить о его пионере Сергее Эйзенштейне, который непременно снимал бы в 3D, если бы дожил до наших дней. Ведь был он экспериментатором. Удивительно, что сам Гринуэй не сделал фильм в 3D. Возможно, не хватило средств. Но он в очередной раз запечатлел не дающую ему покоя многополярность мира посредством нескольких экранов. «Не может больше быть экран один. Он не олицетворяет сложности окружающей нас действительности. Экранов должно быть много, — заявляет Гринуэй. — Долг каждого художника — расширение существующих границ, познание нового. Роль новаторов в любом виде творчества бесценна. Надо расширять границы познания. Мы должны помнить, что наши предшественники не боялись экспериментов».
Питер Гринуэй чрезвычайно ценит не только Эйзенштейна, но и Всеволода Пудовкина, Александра Довженко, Дзигу Вертова. Связывает с ними невероятно продуктивный период в советском кино.
Интересно, что на следующий день после премьеры вручали почетный приз «Камера Берлинале» крупнейшему исследователю жизни и творчества Эйзенштейна, экс-директору московского Музея кино Науму Клейману. Это награда за вклад в развитие кинематографа и содействие Берлинскому фестивалю. После торжественной церемонии показали документальный фильм «Кино: публичное дело» немецкого режиссера Татьяны Брэндрап о том, что поспособствовало увольнению Клеймана.