Григорий Лепс прилежным собирателем-сказочником музыкальных опусов и эпосов ждал, однако, хуторян уже не в какой-нибудь «пасичниковой лачужке», как Рудой Панько, а в шикарном (по сравнению с лачужкой) концертном зале у самой кромки речки Мзымты, под нависающим каменистым утесом Большого Кавказского хребта. Красота! Единственное, что смущало маэстро — временность строения. Оказывается, выстраивая к Олимпиаде новый туристический кластер, впопыхах совершенно забыли, что вечерами лыжники Вакулы и лыжницы Оксаны, накатавшись всласть по горным склонам, захотят культурно отдохнуть, посетить концерт звезд отечественной, а возможно, и зарубежной эстрады. В общем, проморгали концертный зал, и Григорию Лепсу, задумавшему окультурить эстрадным фестивалем родной город и гостящих в нем туристов, пришлось изрядно потратиться на сооружение времянки из сборных конструкций. Хоть и времянка, но расписная, большая, на 1000 мест, с ионическими колоннами и стеклянными витражами, так что даже жаль разбирать теперь всю эту красоту. Но так как г-н Лепс намерен обосноваться здесь со своим проектом всерьез и надолго, а на открытие фестиваля прибыл даже губернатор Ткачев, уже найдены люди, «готовые поучаствовать» в возведении полноценной концертной площадки. Так что Григорий, возможно, войдет в историю города не только как его знаменитый сын и певец, но и как строитель-созидатель.
Роза Хутор — одно из новоиспеченных чудес постолимпийского Сочи — принимал гостей первого музыкального фестиваля «Рождество, Лепс и друзья». Едкой гоголевской иронией с нотками чертовщинки, конечно, лезли в голову сравнения с «Рождественскими встречами» Аллы свет Борисовны, но… как есть. Те встречи канули в Лету, а свято место пусто не бывает. Сам хозяин ивента, впрочем, желая не обрывать связь эпох, традиций и соблюсти приличия, пригласил г-жу Пугачеву со всем ее благородным семейством освятить присутствием рождественские вечера, но Алла не смогла. Впрочем, полномочная депутация от ее имени все же прибыла — дочь Кристина Орбакайте и внук Никита Пресняков. И пока обворожительная Кристина очаровывала гостей своими хитами, Никита поразил публику феерическим рок-кавером бабушкиного «Белого снега» — раз от раза он все увереннее доказывает, что достоин продолжать семейное музыкантское ремесло. Впрочем, куда ему еще деваться!
Иосиф Кобзон, с которым мы летели в одном самолете, вспомнил вдруг, как я в «ЗД» нашкодил однажды, назвав нашего мэтра «нафталином». Какая память! Даже «ЗД» про это давно забыла. Пришлось выкручиваться, уверять, что нафталин — это чудодейственный консервант, гарант вечности, а творческое долголетие и бодрость духа Иосифа Давыдовича это только подтверждают. Хоть он не попадал и никогда не попадет ни в один актуальный хит-парад, но зал встречал мэтра повосторженней, чем иных новомодных звездюлек на понтах.
Фестиваль «Рождество» обрел плоть, но пока остается в поисках формы. Три вечера публику радовали Лепс и друзья, сплошь звезды и любимцы — от Валерия Меладзе до Ани Лорак, от Ирины Аллегровой до Стаса Михайлова, от Сергея Лазарева до Светланы Лободы, от Эмина до Нюши и т.д. Концептов и особых премьер не было, известные хиты и дуэты, но старт был дан, а публика светилась счастьем, как спелая слива. Нашлось место и молодежи — целый фестивальный вечер был отдан выпускникам и победителям телеконкурса «Голос», что вселяет надежду на будущие открытия и на самом «Рождестве».
После торжественного закрытия «ЗД» напросилась обсудить с г-ном Лепсом дебет с кредитом фестиваля, но разговор с таким феноменальным человеком и артистом, конечно, не мог не выйти за узкие рамки обозначенной темы.
* * *
— Очень бы хотелось, чтобы этот фестиваль прижился не на год-два, а хотя бы на пять-семь-десять лет, — сразу и мечтательно завернул Григорий, уверенно добавив: — Считаю это вполне возможным.
— То есть, создавая свой фестиваль, ты идешь по стопам Игоря Крутого и Раймонда Паулса, отцов-основателей «Новой волны», так?
— Не знаю, как это трактовать. Можно и так, если угодно. Но я не делал это один, огромное количество народа — моя команда, партнеры, друзья. Люди помогали финансами, оргресурсами, целая эпопея…
— Ты ведь и так суперпопулярный, состоявшийся, самодостаточный артист. В чем мотив?
— Мотив был очень прост. На сегодняшний, точнее, уже на вчерашний день в России не было ни одного мало-мальски нормального музыкального фестиваля. Есть очень хорошие и авторитетные фестивали, конкурсы, смотры классической музыки, оперного жанра. А в эстраде… Был конкурс молодых исполнителей и фестиваль в Юрмале, есть «Славянский базар» в Витебске, но это не Россия. Когда-то было что-то в Ялте, но тогда и это еще не была Россия. А мне бы очень хотелось, чтобы российские граждане — зрители, туристы, музыканты, артисты — поддерживали российские фестивали и российские горнолыжные курорты.
— Ага! Сочинский постолимпийский промоушн. Задача госмасштаба, значит…
— И так тоже, если угодно. Сейчас многие увидели, какое это прекрасное место, замечательные условия жизни, фантастическая природа, море и горы — все рядом, великолепные дороги и лыжные трассы, все продумано до мелочей. Как бы банально это ни звучало, но я действительно считаю, что это патриотично. Мне всегда было обидно, что очень многие наши известные люди вывозили из страны огромные средства, тратили их на Куршевель, Сент-Моритц, зальцбург-шмальцбург и т.д. и т.п. Пришла пора поддерживать свою землю и оставлять все-таки деньги в стране, в которой вы их зарабатываете, ребята. По-моему, логично. Тем более что отношение к нам не меняется там в лучшую сторону — привозим, тратим, но все равно остаемся для них дикими людьми, русским быдлом, которое приехало. Понимаешь?
— А мы дикие люди?
— Не знаю. Если учесть мой личный опыт, когда я попал на знаменитый пивной фестиваль, то мы просто ангелы по сравнению с теми уродами, которые там фигачат пиво литрами и ссут тут же за каждым углом. Не знаю, кто из нас дичее.
— И как, фестиваль уже помог «известным людям», как ты их назвал, больше не возить деньги за границу?
— Ха! Сложный, конечно, вопрос. Я не могу никому навязать эту свою идею, но, на мой взгляд, это было бы логично и разумно. Кирпичик к кирпичику, шаг за шагом. Посмотри, как много людей в эти дни здесь живет, отдыхает, все довольны, а фестиваль привнес в атмосферу праздничных дней яркую, как я считаю, краску.
— Многие ожидали, что на фестивале будет и конкурс — как цементирующая идея.
— Музыкально-эстрадных конкурсов, в отличие от фестивалей, у нас в стране и так много — телевизионных, в рамках других фестивалей. Что касается «Рождества» на Роза Хуторе, то нужен был, на мой взгляд, именно фестиваль, тем более что конкурс, например у Игоря Яковлевича Крутого, получается замечательно — «Новая волна» в Юрмале была великолепна, и мне искренне жаль, что ее оттуда выживают, что все так произошло, я совершенно не понимаю латвийское правительство.
— Война санкций. Мы тоже вон — бряцаем засовами перед носами Кончиты Вурст, «Океана Эльзы», безобиднейшего Мэрилина Мэнсона. А там ополчились на Кобзона, Газманова, Валерию, хотя «Новую волну» в целом никуда не выгоняли. У каждой стороны свои мотивы…
— Запреты вообще плохи. С любых сторон. Согласен. Наверное, да. Но мое мнение, что ни мы в целом, ни Иосиф Давыдович с Валерией и Олегом Газмановым в частности ничего плохого им не сделали и вряд ли было разумным накалять ситуацию там, где это абсолютно не могло помочь решению каких-то споров между странами. И потом вряд ли правильно утверждение, что нас ниоткуда не гонят. Есть такая шутка: «Дайте, пожалуйста, ручку». — «Мы очень боимся, что вы ее сломаете». Нужно так давать, чтобы можно было взять. С одной стороны, может, и не гонят, а с другой — создаются условия, при которых ты не можешь там участвовать. Я приезжал шесть или семь раз в Юрмалу и могу сказать, что жить там особенно негде, условия слабенькие, а цены выставляются такие, что оторопь берет. Мне за неделю выставили 14 000 евро за так называемый люкс, который в четыре раза меньше, чем комната, в которой мы сейчас сидим.
— Сидим мы, кстати, тоже в люксе. Неужели здесь дешевле?
— Значительно дешевле!
— «Новая волна» тоже вроде перебирается в Сочи. Уживетесь? Сможет ли один город все переварить?
— Игорь Яковлевич Крутой — блестящий организатор и прекрасный композитор, человек, знающий, что он делает. Я в этом смысле сильно ему уступаю, но очень надеюсь, что научусь. Конкурировать с ним вообще бессмысленно. Но думаю, уживемся. Во-первых, Сочи хоть и один город, но большой — тут и горы, и море. «Рождество» празднуем в горах зимой, а летом людям тоже праздник нужен, уже на море…
* * *
— Как ты оценишь тезис о том, что на смену «Рождественским встречам» Аллы Пугачевой пришли рождественские встречи Григория Лепса?
— Я бы не стал именно так формулировать ситуацию. Алла Борисовна проводила «Рождественские встречи» в Москве, а мы все-таки пошли в горы. Кстати, отличные были «Встречи». Не знаю, почему она перестала их делать.
— То есть ты подхватил упавшее знамя?
— Ну, не думаю, что знамя упало. Просто, может, Алла Борисовна немного устала. Все-таки это забирает огромное количество сил. Я это понял, когда с этим сам столкнулся. Раньше думал, что это гораздо легче. Очень нелегко.
— От Аллы всегда ждали сюрпризов на ее «Встречах». Главной фишкой твоего «Рождества» стал, собственно, ты сам — и сольно, и в дуэтах, и так и сяк. А предполагаются ли в будущем какие-то special acts на фестивале — сеты приглашенных звезд, эксклюзивные премьеры, новые проекты?
— Весьма возможно. Мы уже об этом думаем. Есть блестящие композиторы в нашей стране — Макс Фадеев, Костя Меладзе, Игорь Матвиенко, Игорь Николаев, другие…
— Та же Пугачева…
— И Алла Пугачева. Она писала мало, но всегда в десятку. Несколько произведений умудрился даже написать и ваш покорный слуга, такие как «Крыса», «Шелест», «Что может человек». Возможно, мы и пойдем по этому пути — специальные композиторские премьеры, творческие вечера. Это наработанные на фестивалях формы, но эксклюзивность зависит от наполнения и содержания. Есть целый ряд композиторов, чьи имена, может, не так известны, как имена наших признанных мэтров, но их творчество заслуживает неменьшего внимания. Например, я не припомню фестиваля, где на отдельном вечере звучали бы песни, скажем, Стаса Михайлова, у которого огромный багаж по-настоящему народных произведений. Если эти песни раздать разным артистам, то, возможно, они прозвучат по-новому, неожиданно.
— Да, уж это шарахнет! А пока в качестве пробной хлопушки вы с Михайловым, значит, как два именитых сочинца, устроили фурор, исполнив дуэтом «Все для тебя». Мегаэксклюзив!
— Первый раз это было давно, на его сольном концерте. Меня, правда, там не было, я записал заранее свою партию, а на экране была моя большая фотокарточка — висела, понимаешь, прямо в Кремле над сценой! А он пел в зале. Так что физически на сцене вместе мы действительно пели первый раз. На мой взгляд, довольно симпатично получилось.
— А почему не наоборот, почему вы пели его, а не твою песню на твоем же «Рождестве»?
— Не знаю. Он предложил, я согласился. Мне нравится эта песня. Мне вообще много его песен нравится, они действительно народные. Ради бога! Я никогда не претендовал быть первым, ха-ха-ха. Он показал мне и другую песню, которую недавно написал, тоже очень симпатичную, сказал, что можно спеть вдвоем. Почему бы и не спеть! В одном случае — к счастью, в другом — к сожалению, но предлагается огромное количество дуэтов. Некоторые полагают, что после исполнения дуэтов со мной у них появится работа. Это ошибочное мнение. Дело совсем не в дуэте. Григорий Лепс вряд ли поможет даже дуэтом человеку, если этот человек сам из себя ничего не представляет. А когда дуэт поют два равнозначных по [творческой] силе артиста, это интересно, хотя у каждого может быть своя музыка, и совершенно разная.
— Думается, из соображений такта Михайлов все-таки должен теперь спеть и твою песню. У него глаза прямо таким победным блеском светились…
— Надо же, ты и глаза рассмотрел, чем они там светились! Ничего он не должен. Не надо усугублять. Я смотрю, ты «любишь» этого парня… У нас прекрасные человеческие отношения, я с искренним уважением отношусь к нему, хотя многие относятся достаточно скептически. Я считаю, что это неправильно. В свое время целый ряд композиторов вызывал улыбку у музыкантов, которые считали себя как бы классом повыше, но тем не менее песни этих композиторов живут, люди их поют.
— Твои выступления здесь походили на русские горки — бросало из стороны в сторону. И нетленки, и дуэты, и каверы в совершенно неожиданном диапазоне — от «Стаканов на стол» Гребенщикова до пугачевской «Метели»…
— Песню Гребенщикова я давно пою. Борис Борисович мне всегда нравился. Очень интересная музыка, умная. У него есть целый ряд произведений, которые бы я хотел спеть. Буду к нему опять обращаться.
— А надо обязательно обращаться за разрешением, если чью-то песню захочешь перепеть?
— А как же! Я и Андрея Вадимовича тоже спросил, лично поговорил, получил «добро» и сделал что сделал — песню «Он был старше ее, она была хороша». Макаревичу понравилось.
— Кстати, мы вот переживали в нашем разговоре за «патриотов» Кобзона–Валерию–Газманова, которых не пустили в Юрмалу. А переживаешь ли ты за Макаревича, которого здесь начали обзывать и оскорблять «национал-предателем»?
— Сложный вопрос.
— Неужели?!
— Объясню. Вот во время Великой Отечественной войны людей с Западной Украины считали предателями, потому что они не принимали советскую власть, и эта власть считала их предателями. А они считали себя абсолютно свободными людьми, никакими не предателями, но и совершенно не считали себя патриотами России, хотя их земли и вошли в СССР. У меня есть свое личное мнение, но я не считаю сейчас корректным выносить на общественный суд мнение о таком заслуженном человеке, как Макаревич, — блестящем музыканте, живом классике. У него свои взгляды, у меня — свои. Талант никуда не девается, а преследовать талант постыдно.
— Но на практике сейчас получается, что одни взгляды признаются исключительными и правильными, а все, кто не согласен, предатели и враги. Это правильно?
— Сейчас все гораздо сложнее, чем было недавно, на мой взгляд. Идет информационная война — и с той, и с другой стороны. Я считаю, что наша страна права. Кто-то считает по-другому. У меня язык никогда не повернется сказать что-то плохое о своей стране, я буду говорить о ней только хорошее, даже если эта страна в один «прекрасный» момент от меня откажется. Это моя жизненная позиция. У другого человека другая жизненная позиция. А ругать своих коллег публично я себе никогда не позволял, за редким исключением, когда был не очень умен, вероятно, или не в себе, скажем так.
— То есть песню Макаревича ты исполнять не перестанешь в свете недавних истерик?
— Почему я должен перестать исполнять песни Андрея Вадимовича, если они мне нравятся. Песня и позиция — вещи разные.
— А «Метель» Пугачевой почему выбрал? Она такая нежная, чувственная, а ты ее так истошно обхрипел…
— Начнем с того, что это песня не Аллы Борисовны, а композитора Константина Меладзе. Очень красивое произведение, мне вообще нравится музыка Кости. Много лет я пел его «Обернитесь» — и в одно горло, и с его братом, Валерой Меладзе, когда мы выступали вместе. А «Метель» я сам выбрал, она готовилась к творческому вечеру Пугачевой, который был как раз на последней «Новой волне» в Юрмале. Но я не участвовал там по личным, скажем так, причинам.
— Алла как-то отреагировала на твою версию?
— Она, по-моему, не слышала еще, если не смотрела прямую трансляцию «Рождества». Надеюсь, что смотрела, потому что здесь выступала Кристина, и выступала блестяще. Она, конечно, молодец, и мы ей благодарны, что она нам не отказала.
— Остались какие-то еще нереализованные творческие желания — чьи-то еще песни исполнить?
— Владимир Семенович Высоцкий. Но у меня большие сомнения! Собираюсь выпустить альбом. Никакого оркестра, просто гитара или две гитары и мой голос. Но опасное предприятие, понимаю, поэтому и есть у меня сомнения.
— У Макаревича, кстати, были схожие сомнения, когда он перепевал Галича на альбоме «Облака», и он решил, наоборот, максимально уйти от оригинала, ибо сравнения в таких случаях бессмысленны.
— И у меня должно быть по-другому, но, честно говоря, я пока с трудом представляю, как это можно сделать.
— Ты перепел уже много кого, а почему тебя никто не перепевает из звездных коллег? Боятся? Завидуют? Пренебрегают?
— Может, достаточно сложновато? Потому что некоторые из своих песен я и сам подчас спеть не могу, ха-ха-ха. У меня нет с этим проблем. Если кому-то нравится то, что делаю я, и они хотят это перепеть — милости прошу.
— Не побрезгуешь очередной премией ZD Awards от «Звуковой дорожки» 23 февраля в Кремле, если что? Ты ведь опять засел в нескольких номинациях...
— Если, конечно, «Звуковая дорожка» считает, что я достоин, то я с удовольствием приду и получу… еще несколько наград, ха-ха-ха.
— Что-то мне подсказывает, что и на сей раз тебя в покое не оставят. Спасибо за «Рождество» на Хуторе и долгих лет твоему начинанию!
Роза Хутор — Москва.