Глава Госфильмофонда, Николай Бородачев на момент написания текста находился в отпуске и был недоступен для комментариев. Позицию Госфильмофонда озвучил старший куратор, киновед Петр Багров:
— Мы получили от Ларисы Солоницыной, нынешнего директора Музея кино, официальный запрос, в котором она предоставила список фильмов, находящихся в коллекции музея, и спросила: имеем ли мы право показывать эти картины, если у нас нет на них ни одного документа? Наши юристы сделали свое экспертное заключение: что, если дело обстоит так, как написала Лариса Оттовна, то они не имеют права их показывать. А уже так оно или не так — этого мы не знаем, потому что мы с материалом не работали и саму коллекцию не оценивали.
— То есть речь шла именно об экспертном заключении, а не экспертизе?
— Да, разъяснение законодательства в сфере охраны авторских прав, касательно показа фильмов. Более того, такая экспертиза не в нашей компетенции. Мы могли бы дать экспертизу относительно отечественного кино — и то нам пришлось бы созваниваться отдельно по каждому фильму и выяснять, у кого на него сейчас права. А в случае с зарубежным кино это сделать еще труднее. Такая экспертиза с привлечением большой комиссии заняла бы несколько месяцев.
Это первое. А второе, что мы сделали еще раньше: сверили предоставленный нам список фильмов фильмотеки Музея кино с нашим собственным каталогом. И конечно, не мудрено, что большая часть этих фильмов обнаружилась и у нас в коллекции.
— В таком случае, может ли между Госфильмофондом и Музеем кино возникнуть спор по поводу прав на демонстрацию этих фильмов?
— Мы киноархив и нам принадлежат права на многие картины, хотя далеко не на все. И для того, чтобы показать фильмы, права на которые находятся у нас, нужны либо специальная договоренность, либо разрешение. Госфильмофонд десятилетиями работал с Музеем кино: плодотворно, мирно и спокойно. И пока никаких проблем не возникало. Так что, надеюсь, наше сотрудничество продолжится и дальше. Другое дело, что действительно условия хранения фильмов у музея далеко не лучшие. И, как говорил наш директор Николай Бородачев, мы вполне готовы были бы эти материалы взять себе на хранение. Но самостоятельно мы ничего предпринимать не собираемся, это не в нашей компетенции. У нас никаких претензий к Музею кино нет.
Нынешний директор музея, Лариса Солоницына, со своей стороны так объяснила «МК» причины появления подобного запроса в Госфильмофонд:
— Сотрудники Музея кино, которые ушли по собственному желанию, передали нам документы, которые были у них на руках. Среди этих документов мы не нашли ни одного, который бы подтверждал какой-то статус фильмов, находящихся в фильмотеке Музея кино. Но мне же нужно понимать, с чем дальше работать и как? Поэтому я обратилась в Госфильмофонд с просьбой предоставить свое экспертное мнение по правовому использованию части фильмов, находящихся в коллекции музея. Я, собственно, никого ни в чем не обвиняла. Честно говоря, я вообще не понимаю, кто и зачем раздувает сейчас из этого такую полукриминальную историю. Признать что-либо контрафактным может только суд. Но ни на Музей кино, ни на меня, ни на Наума Ихильевича никто в суд не подавал. Соответственно, такого решения просто быть не могло. А что касается использования коллекции музея, то у меня желание и задача только одна: не нарушать закон РФ.
Бывший директор Музея кино, Наум Клейман, так ответил по поводу пропавших документов, подтверждающих наличие прав на хранение и показы фильмов из музейной коллекции:
— Там должны быть огромные амбарные книги, в которых копия за копией все фиксировалось. В 1992 году, когда музей переучреждали, нам эту коллекцию внес в устав Комитет по кинематографии при Правительстве РФ, поскольку права на нее тогда были не у Союза кинематографистов, а у государства. Этот документ с пятью подписями: четырьмя — представителей государства и мной, — я своими руками положил в архив. Пусть кадровичка найдет этот договор и принес Ларисе Оттовне. Или она может позвонить мне и спросить, я же не кусаюсь.