Пресса, которая набилась в ЦС в специально выделенную для нее вип-ложу, пребывала в несколько возбужденном для себя состоянии. Хотя и бытует мнение, что шоу-бизнес (как, например, постоянно твердит на всех углах Олег Газманов) «кишит лицами нетрадиционной ориентации», такую концентрацию этих самых «лиц» на квадратный метр, причем именно своей законной территории, светско-музыкальные журналисты видят не на каждой презентации. Чего не сказать собственно о Лолите, для которой выступление в гей-клубе — норма творческой жизни. Геи любят Лолиту, а она — геев. Недавно между ними, правда, пробежала черная кошка, когда Лола заплевала икону «Евровидения» Кончиту Вурст, а теперь пришла «как на духу» — с открытым забралом на творческую исповедь в гей-цитадель. Как ни в чем не бывало! Мириться не мириться, но с учетом реалий за стенами данного заведения поступок более чем отчаянный и смелый. Такая она, «женщина без комплексов», — «красивая, но ужасная, безвредная, но опасная». Сотканная из противоречий, безжалостно препарировала собственную сущность на обложке нового альбома «Анатомия», отважно напечатав коллаж из двух половинок своего лица — в гриме и без. Слева — красавица, справа — чудовище. Таким же — захватывающим дух, как на американских горках, — был и сам концерт певицы, не играющей, а живущей «актерской долей», той самой, о которой когда-то пропела Пугачева: «то наземь, то ввысь».
Сохранив обязательную для себя (как для продукта массового пользования) провокативность (например, в песне про «Брюки») и шлягерность (почти через раз от «Я» до «Скотча»), она смогла при этом драматически прожить подлинные «9 жизней» на этом альбоме. Совершая парадоксальные и несовместимые на первый взгляд стилистические кульбиты от полушансонной «Шпильки-каблучок» до модно-клубной «Секси», Лолита не просто осталась собой, а еще и заявила новым материалом о головокружительной эволюции собственного творчества, в котором ее театр песни имеет все основания и цитировать Hey Jude из «Битлз» («Ожидание»), и самоуверенно апеллировать к творчеству боготворимой (и не только ею) Аллы Пугачевой в патетической балладе «Я», неожиданно закольцевав всю историю коротеньким вокализом «чики-паба», что, конечно, специально напомнило стародавнюю «У меня есть три желания, нету рыбки золотой…»
✭✭✭
Тем временем на саму обожаемую Аллу почти 20 тысяч зрителей сбежались смотреть в «Олимпийский», где продолжались начатые еще на прошлой неделе кроссоверным концертом в Кремле торжества в честь 60-летия Игоря Крутого. После «звезд мировой сцены» очередь дошла до звезд отечественной эстрады (от Киркорова до Баскова, от Преснякова до Орбакайте, от Долиной до Аллегровой, от Леонтьева до Вайкуле и др. и пр.). Они распевали на все лады мегахиты композитора и благодарили его за то, что он такой крутой и пишет такие крутые песни. Антураж тоже был очень крутой, каждый сантиметр сцены кричал о баснословном бюджете постановки, что вполне соответствовало характеристике «солидный композитор для солидных господ». Хотя и плебсу, забившему под завязку трибуны, было так же хорошо, как и переполненному патрициями вип-партеру. Но подспудно, конечно, все ждали обещанную Пугачеву, и, когда Игорь Яковлевич начал издалека речь о том, как в молодости его привели к «одной певице», встретившей его словами: «Ты — Крутой? Это я крутая!» — все всё поняли и страшно завопили: «Аллаааааа!!!».
«Не знаю, как у меня получится, я немного простыла вчера», — молвила Алла с усталой хрипотцой, царственно выйдя на сцену в чем-то длинно-красном, надетом на короткое черное. Но зазвучало все довольно звонко. Как подобает царице, выступала она дольше всех, целых 6 песен из «старенького» (впрочем, «хорошие песни не стареют, а становятся классикой»), а так же показала новое сочинение «Я смогу». «Я люблю, а значит я живу,.. а если я кого-то погублю, то только лишь себя...». Безупречно выверенная тональность, добротно-щемящая мелодия маэстро, исповедальная женская лирика поэтессы Джохан Поллыевой — в общем, Алла и здесь расставила все точки над i. Не дав публике толком опомниться и насладиться редкими для нее теперь мгновениями, она вывела под конец действа на сцену всех участников шоу, Зрители, конечно, встречали Аллу с обожанием и щенячьим восторгом, но казалось, что шло это по какой-то инерции. Сама г-жа Пугачева, конечно, блистала как могла, принимала характерные драматические и героические позы, которые сами по себе — и давно — хрестоматийное достояние ее творчества и нашей эстрады, но не покидало ощущение, что Наше Всё от этого всего не то что тошнит, но уже приелось настолько, что скрыть она это не могла даже самым драматическим заламыванием рук. Живая Легенда неожиданно обрела холодность Пиковой дамы. Может, просто была не в духе? Но, как бы там ни было, после концерта Лолиты на душе было спокойно — хотя бы за то, что дело и наследие Примадонны теперь в надежных руках.
✭✭✭
С самой же Лолитой очень хотелось «прожевать» ощущения и нюансы от актуальной премьеры, чем мы с ней и занялись на полях событий.
— Лола, презентация нового альбома именно в гей-клубе, а не в обычном, как принято у артистов, богемно-гламурно-распальцованно-лошином гадюшнике, — это что? Поступок-заявление? Демонстрация позиции? Протест? Вызов?..
— Нет, это не было какой-то демонстрацией позиции, по крайней мере в том смысле, который ты вложил в вопрос. Я для себя выбрала место, в котором, точно знала, будет позитивная энергетика и море любви. Потому что петь что-то новое и неизвестное на снобистскую аудиторию в каких-нибудь лакированных, дорогих местах — это получить удар по нервной системе. А мне очень нужна сейчас «обратка». Из-за больших эмоциональных затрат мне нужно было получить восполнение. А восполнение я могла получить только у тех людей, которым абсолютно доверяю. О протестах я вообще не думала.
— На подобные презентации принято обычно, помимо публики и прессы, звать коллег по цеху. У тебя их не было. Ты не звала? Или они испугались засветиться в таком «неблагонадежном месте»?
— Дело не в месте. Я сознательно никого не звала — ни сейчас, на презентацию альбома, ни на презентацию клипа «На скотч» в кинотеатре «Романов» в сентябре. Я презентую свою работу для зрителей и для прессы. Именно они должны выносить приговор. И я ни с кем не договаривалась, каким должен быть этот приговор, но и не хотела, чтобы что-то отвлекало их от работы, чтобы не писали потом только о том, что этот пришел в этом, а тот с тем или с той, другой выпил, третьего вынесли из клуба. Презентация — это акт приемки продукции, а я маленький свечной заводик и хочу, чтобы пришло ОТК, приняло работу и поставило штамп.
— Со всем вышесказанным — разумным, добрым, толерантным — не очень вяжутся твои недавние заявления в адрес Кончиты Вурст и «сраной толерантной Европы», что вызвало бурную реакцию в гей-сообществе, а в соцсетях даже предлагали бойкотировать твою презентацию в ЦС. Люди, конечно, пришли, но эту тему горячо обсуждали и на концерте, обвиняя тебя в двуличии…
— По поводу Европы — речь шла о толерантности по поводу санкций в отношении моей страны, именно это я имела в виду, употребляя данное резкое определение. А по поводу Кончиты Вурст я не поменяла своего мнения. И дело не в том, что этот человек представляет гей-культуру. В ее конкретном случае — это всякое отсутствие культуры. Там не было ничего, кроме эпатажа. Для меня это не артист и не артистка. Кончита Вурст — это сплошное недоразумение. Там нет искусства, там есть один мотив — сделать в пику: мол, а вот вам всем! В искусстве не может быть что-то в пику. Кончита Вурст, с моей точки зрения, это простая политическая демонстрация, а не музыкальная. На этого исполнителя я не пойду, он мне неинтересен. И поет он плохо.
— Считаешь, что плохо?! А Киркоров очень хвалил именно пение…
— Очень плохо!!! Фигура — да, значительно лучше, чем у меня. За это аплодирую. А спела просто безобразно.
— А если бы спела хорошо, ты бы ее похвалила?
— Если бы я увидела актерский, музыкантский всплеск, вокальность, драматизм, что-то, скажем, от Фаринелли, Уитни Хьюстон, Элтона Джона или Джорджа Майкла... Хоть что-то! И тогда мне было бы абсолютно все равно: с усами она или с бородой, с грудью или четырьмя грудями.
— А у нас как раз наоборот: всех сейчас ровняют именно по одному критерию, и доктрина «буйствующей милоновщины», неожиданно ставшая официальной политикой государства в области наковыривания духовных скреп, делает тех же Элтона Джона и Джорджа Майкла персонами нон грата в нашей стране. Своими заявлениями в нынешней ситуации не льешь ли ты невольно воду на мельницу этого средневекового мракобесия?
— С высоты своего 51-летнего возраста и как человек, похоронивший уже четырех генсеков, могу сказать, что каждый раз что-то менялось в этой жизни. То было очень страшно, то нельзя было анекдоты рассказывать. Сейчас опять какая-то фигня с анекдотами… Но потом обязательно наступало время, когда приходили свободы, признавались ошибки. Все идет по законам развития — природы, духовности, божьему закону. А Бог всегда толерантен. Он наказывает за любое насилие — не только физическое, но и эмоциональное. За ложь он наказывает — в том самом переходе между раем и адом.
— А тебе не кажется, что расцвет милоновщины внутри страны как раз и стал прелюдией к расцвету прохановщины в той самой «международной политике», которой ты так восхищаешься, отделяя одно от другого?
— Не знаю, время рассудит. Я за то, чтобы, например, в Крыму не стреляли. По мне лучше бескровно и назад в Россию Крым, где люди ходят и улыбаются на улицах. Я с ними общаюсь и знаю, что они счастливы. А если и есть какие-то экономические трудности, то для них это фигня, когда они смотрят сейчас на Донецк. Я не вижу никакой агрессии со стороны России, я вижу желание договориться и вижу, что давят на Россию. И не считаю, что нужно подставлять щеки. Хватит, наподставлялись! В этом смысле я точно поддерживаю ответные санкции. Не надо нас пугать!
— Кстати, а ты еще не похудела из-за этих «ответных санкций»?
— Нет! В магазинах же все есть! А потом я давно сторонник наших продуктов. У моего Димки (мужа) брат — фермер. Я с удовольствием ем мясо, которое он выращивает. Оно другое по вкусу, он правильно кормит, над каждой курицей-индюшкой трясется. И когда ты ешь это мясо и понимаешь, что это не привезенное «за тридевять земель» откуда-то из Австралии — Новой Зеландии, а свое, родное, то страшно кайфуешь. А они сами пусть едят свою говядину!
— На презентации в ЦС публика, перетерев тебе косточки по разным поводам, включая те, о которых мы сегодня поговорили, в итоге осталась страшно довольна твоей новой работой. ОТК поставил свою печать. А ты сама удовлетворена ли, все ли сказала, что хотела, этой «Анатомией»?
— Это действительно цельный альбом. Я никогда в жизни не слушала то, что я делала. Только в рабочем режиме — во время записи, промежуточного сведения, окончательного. И потом уже никогда не возвращалась: ни дома, ни в машине специально ничего не слушала. Не могу! И тут первый раз в жизни я дважды «от и до» прослушала собственный альбом! Абсолютно как не свой! И у меня возник какой-то щенячий восторг. И мне теперь стало жалко саму себя — потому что уже 51 год! Ну почему не в 35 я начала это самое развитие, которое случилось сейчас?! Почему я так долго шла к тому, чтобы высказывать свое мнение — в том числе в студии, бороться за аранжировку, делать замечания! Почему я так долго считала себя непрофессионалом? Очень долго! И совершила из-за этого очень много ошибок. А сейчас для меня нет непререкаемых авторитетов, я отстаиваю свою точку зрения, спорю, и в результате со мной соглашаются и говорят: а ведь ты была права!
— С другой стороны, многие к «полтиннику» начинают посматривать на закат, а ты только встречаешь рассвет. Такая творческая сова…
— Задержка в развитии, ха-ха-ха. Это ко мне!