— Бахрушин впервые показал свою коллекцию в 1894 году, и она располагалась в основном в нижних этажах дома, — рассказывает «МК» главный хранитель Бахрушинки Ирина Гамула. — Когда же ему передали еще коллекцию Оперы Зимина, он воскликнул: «Мы здесь как сельди в бочке».
В 80-е годы сотрудники начали создавать экспозицию, посвященную Шаляпину, — ее расположили как раз под бахрушинским кабинетом, а для удобства из кабинета в Шаляпинский зал прорубили лестницу и назвали ее лестницей Сальвини. Под ней, как рассказала нам хранитель, и появилась кладовка, куда, естественно, стали складировать разные экспонаты. Так там оказались Щепкин (1893 г.), скульптурный портрет актрисы Мельниковой-Самойловой (XIX в.), скульптурный портрет Рубинштейна (1889 г.), скульптурный портрет Сальвини и еще девять бюстов. Все из гипса, и только один из чертовой дюжины — мраморный: скульптурный портрет Рутковской в жизни работы Попова.
— Их искали, поскольку в музейных описях они значились, но... — продолжает Ирина Гамула, — музей переезжал, сотрудники менялись, и найти уже не представлялось никакой возможности.
— Ирина Петровна, насколько ценны найденные экспонаты?
— Во-первых, они представляют музейную ценность в любом случае. Все это крупноформатные бюсты разного времени — от конца ХIХ до 30-х годов ХХ века. Замечательная работа Голубкиной (а это имя) — Сандро Моисси в роли Эдипа (барельеф, камень) 1913 года.
— В каком состоянии были бюсты, когда их обнаружили?
— Они стояли в целлофане, упакованные по всем правилам, с бирками, но с огромным слоем пыли. Когда развернули, то обнаружилось много сколов — и практически все они требуют реставрации.
— Какова их дальнейшая судьба?
— Сейчас они находятся в хранилище материально-вещевого отдела нашего музея. Реставрация предстоит дорогостоящая, нужно еще достать деньги… Но я надеюсь, в следующем году мы их получим, и тогда они займут достойное место в экспозиции музея и филиалов. Например, бюст Щепкина был бы уместен в музее-квартире Щепкина.