В Москву в воскресенье на шумный банкет-концерт на модной крыше-ресторане, откуда видна вся пыльная Москва, сколь отчаянно, столь и безнадежно отмываемая от зимней (точнее — вечной) грязи, прибыли участники «Евросонга-2014» из Белоруссии (Тео), Молдовы (Кристина), Израиля (Мей), Азербайджана (Диляра) и уже легендарная Валентина Монетта, которая в третий раз подряд штурмует под флагом итальянского княжества Сан-Марино бастион «Евросонга». А мы, понимаешь, над Биланом хохотали…
Гости пели и гуляли, пресса дотошно документировала малейшие детали происходящего, за главным столом восседал наш поп-король и еврогуру Филипп Киркоров со своей греко-международной «группой поддержки», которая готовит в этом году к конкурсному европобоищу наших сестер Толмачевых. Были представлены публике и сами сестры — Настя и Маша, «просто ангелочки», как трепетно называет их Филипп. Трогательные, нежные, воздушные. Как две капли воды. Отличить одну от другой можно только по верхнему зубику у Маши, который чуть выдается вперед, придавая особенный шарм ее улыбке. Они дали первую пресс-конференцию и ответили на вопросы. Вопросы были дежурные, ответы тоже.
Однако за кулисами ивента все-таки разгорелся скандал, который можно было ожидать в контексте международной напряженности, нарастающей так некстати накануне европесен и плясок в Датском королевстве. Коллапс постиг не только мировой порядок, но и много мозгов по обе стороны баррикад. Как могла бы спеть Бонни Тайлер — «Total eclipse of the brain» («мозги» вместо «сердца» — heart). Одному журналисту-чудаку из Англии привиделась в песне Толмачевых Shine «политическая подоплека» — намек на воспевание «русской аннексии Крыма». И даже не важно, что текст написали британец, швед и мальтиец еще до крымских событий. Он так и пожаловался руководству «Евровидения», требуя, разумеется, карательных мер в адрес России, потому как любые политические контексты по регламенту конкурса запрещены. А в песне, понимаешь, вырисовывается форменное безобразие. Вот перевод на русский:
«Живя на грани, почти преступно/Переступаю черту во времени/И теперь, возможно, это то место, время и день/Когда ты станешь моим (как пить дать, русские упи(е)ваются своей аннексией Крыма — уверен бдительный англичанин — и не зря мол играются с этим словом «crime» — «преступление», — подозрительно перекликающимся с Сrimea — Крым)/Сейчас мне есть что дать тебе/Сделать ярче день (а ведь после аншлюса и впрямь пенсии и зарплаты на «присоединенных территориях» повышают в два раза!)/И уже пора сказать/Освети мою тьму/Свети в ночи, мое восходящее солнце» (ясный пень: Россия — «восходящее солнце» после ночи «украинского мрака», как твердит русская пропаганда, — такой, видимо, ход мысли был у английского журналиста).
Конечно, данная жалоба вряд ли имеет перспективы быть удовлетворенной руководством «Евровидения», которое пока не было замечено в потере разума, но симптом характерный. И с этим нам придется жить в Копенгагене, о чем мы с сестрами тоже поговорили в интервью, которое Настя и Маша дали «МК» накануне евровечеринки. Они не только внешне одинаковы, но и щебечут, трогательно дополняя друг друга, так что даже не было смысла разделять их ответы — они как одно целое. Их мнения разошлись только в одном, когда, обсуждая т.н. «соседское голосование» (это когда скандинавы, греки с киприотами, «постюгославы» и «постсоветские» накидывают друг другу по-соседски высшие баллы), мы уткнулись в Украину. Настя считает, что на этот раз Украина нам ничего не даст — «максимум два балла», а Маша считает, что «даст». «А мы Украине?» — спросил я мнение сестер. Уже единогласно они постановили, что «Украине мы дадим». И вспомнилась отчего-то сценка из «Любовь и голуби»: «Людк, а Людк, поросятам дала? — Да дала я, дала…»
***
— Как настроение перед конкурсом, девочки?
— Настроение отличное!
— Рассказывайте с самого начала! Вся эта история «Сестры Толмачевы на «Евровидении» была ведь обставлена как секретная спецоперация по захвату какого-нибудь полуострова — никто ничего не знал до последнего момента…
— И для нас это тоже было неожиданно. Нам позвонили с телеканала «Россия» и пригласили в Москву на три дня. Мы сами не знали, для чего. А когда приехали, нам сказали: «Вы остаетесь».
— Как у Мюллера прямо: «А вас, Штирлиц, прошу остаться!» И?
— И вот мы уже здесь два месяца.
— Испугались или обрадовались, когда поняли, что вас снаряжают в этот европоход к суровым варягам?
— Захлопали в ладоши. Это была наша мечта. Мы долго к этому стремились и очень этого хотели.
— Стало быть, как курочки-наседки, высидели, наконец, свое яичко «Евровидения»!
— Можно и так сказать. Мы все время жили этой мечтой. После победы на детском «Евровидении» (в 2006 г. в Бухаресте) мы всегда мечтали попасть уже на взрослое «Евровидение». И когда нас, наконец, пригласили, то сперва мы были в шоке, а потом ужасно обрадовались. Мы не догадывались, зачем нас зовут в Москву, потому что и раньше приезжали на разные съемки, думали, что просто какая-то работа.
— А сами, значит, несмотря на мечту, инициативу не проявляли?
— Мы ждали, когда подрастем. И как раз в этом году уже решились, впервые оставили заявку на сайте, когда осенью был объявлен отборочный телеконкурс «Кто?». И сидели, ждали, но конкурс не состоялся, и, честно говоря, надежду мы уже потеряли. Но внутри что-то сидело, какая-то интуиция подсказывала, что нам должно повезти.
— Это правда, что вы сами захотели в свои продюсеры Филиппа Киркорова?
— Правда! Нас спросили, с кем бы мы хотели поработать. А у нас и другой кандидатуры, кроме Филиппа Киркорова, даже не было на уме, нам безумно нравились все его предыдущие работы на «Евровидении» — с Димой Колдуном (2007 г., Хельсинки), Ани Лорак (2008 г., Белград). Мы в один голос сказали, что будем счастливы, если Филипп Киркоров станет с нами работать, сделает нам красивый, интересный номер, напишет песню.
— И по щучьему велению, вашему хотению на блюдечке с голубой каемочкой был подан ваш разлюбимый Киркоров. И как?
— Мы с ним снимались еще в новогодней сказке «Королевство кривых зеркал» в 2007 году, с тех пор виделись редко — иногда на каких-то концертах. И когда нам сказали, что он едет в студию, мы даже немножко занервничали. Подумали — как оно сейчас все пойдет? Он приехал, в хорошем настроении был, сказал, что рад нас видеть, давайте, говорит, работать и все у нас будет хорошо. Он очень по-доброму нас поддержал. Познакомил со своей командой из Греции — с режиссером, педагогами по вокалу…
— Не просто режиссером, а целым Фокасом Евангелиносом, девочки! Зубр сцены, который прославился не одной мегапостановкой — и церемонией на «Евровидении» в Афинах в 2006-м, и номерами для Сакиса Руваса, других участников из разных стран, для Билана, Колдуна и Ани Лорак, — вот с кем вы работаете! Номер у вас тоже вырисовывается умопомрачительный?
— Очень интересный номер! Неожиданный и красивый. В нем есть достаточно сложные элементы, поэтому мы даже немножко переживаем. Наш педагог по вокалу Алекс готовит нас так, чтобы мы правильно управляли дыханием во время пения, не сбивались, думали и о номере, и о песне во время выступления, и бегали, и прыгали, и лежали на спине, и на животе, и с завязанными руками.
— Ужас-то какой, садомазохизм, а не номер!
— Нет, там все замечательно. Это просто метод такой — обучения, вокальной тренировки в любой неожиданной ситуации, если, например, скажут немедленно на сцену бежать, — чтобы голос не сбился. И чтобы выдержать при любых режиссерских задачах.
— Ну а песня грекокиркоровская как — Shine? Вы мечтали о такой?
— Ни одну песню с первого раза понять нельзя. Мы поначалу вслушивались в нее, а когда раскусили, то моментально в нее влюбились. Абсолютно наше — и по настроению, и вокально. Ведь не каждая песня, например, позволяет раскрыть диапазон, которым ты владеешь. Shine позволяет! Важно, что и текст там замечательный, каждая строчка что-то важное значит, в номере мы стараемся это содержание подать сценически — мизансценой, жестами, мимикой. И если человек даже не понимает языка, он по жестам поймет, про что мы поем.
— Вы уже говорили, что номер Ани Лорак был для вас неким идеалом. У вас круче будет?
— Вообще, с каждый годом номера на «Евровидении» становятся все лучше и лучше. Номер Shady Lady был шикарной постановкой, но у нас будет немножко другой, более сказочный, что ли.
— А еще там было блестящее платье, которое Филипп подогнал от Роберто Кавалли за 250 тысяч евро, и Ани Лорак потом несколько лет его не снимала. Вы тоже ослепите конкурс меганарядами?
— У нас будут очень дорогие платья, но от нашего дизайнера — Ульяны Сергеенко. Она не хуже Роберто Кавалли или кого-то другого. Делала платья Бийонсе, Рианне, Леди Гаге. Они наши любимые певицы, и Ульяне мы полностью доверяем. Это большая честь, что она делает и для нас наряды.
— Сколько поразительных совпадений: вам нравилась Ани Лорак — и с вами работают теперь ее наставник и режиссер, вы любите Бийонсе и Леди Гагу — вас обшивает их модельер… Билан, кстати, очень верил, когда штурмовал евроолимп, в совпадения — цифр, имен, событий…
— Не сказать, чтобы мы суеверные, но в совпадения неспроста тоже верим. Когда мы победили в 2006 году на детском «Евровидении», то на пресс-конференции мы тогда сказали, что наша сама большая мечта — выступить на взрослом «Евровидении». Все это время мы занимались музыкой, жили у себя в Курске, создали свою группу, выступали на концертах, смотрели каждый год взрослое «Евровидение», переживали за каждого нашего участника, представляли себя на этой сцене, приезжали в качестве гостей на детское «Евровидение» в другие страны и всегда знали, что рано или поздно наша мечта сбудется. Но не ожидали, что сойдется все именно так и при таких обстоятельствах. Какой-то взрыв, второе рождение, сестры Толмачевы возвращаются! Это здорово, нам всего 17 лет, и мы до сих пор немножко не верим в реальность происходящего.
— Ваша мечта в некотором смысле сбылась еще в 2009-м, когда вы открывали первый полуфинал московского «Евровидения» с символическим ключом конкурса…
— Это были непередаваемые ощущения! Мы летим на жар-птице, держим этот ключ, 30 метров высота, все нам хлопают, фотографируют, мы открываем «Евровидение» в Москве, у нас в России! Незабываемо! Для нас, конечно, это была тогда еще одна ступенька на пути к цели, которую мы себе поставили и пообещали друг другу добиться еще в 2006 году.
— А кто из наших участников за эти годы вам больше всего понравился?
— Конечно и во-первых — Дима Билан, оба его выступления, но особенно во второй раз, когда он победил в 2008 году, когда был Плющенко на льду, это было очень необычно, замечательно, гармонично. Это была настоящая команда! И он так передал эту песню! До мурашек по спине, и столько эмоций, когда объявили его победу, когда он завернулся в наш флаг! Очень нам понравилась еще Дина Гарипова, очень хорошая девушка, певица. Мы недавно с ней познакомились — в студии, когда записывали Shine. Она дала нам советы, говорит, самое главное убрать волнение, не перегореть заранее, получайте удовольствие, когда выходите на сцену, потому что у вас только три минуты, за которые надо показать все, на что вы способны.
— А наш главный — Филипп — чему учит, какие советы дает?
— Главное, что он в нас пытается вложить, — не только вокально себя показать, но и правильно подать эмоционально. Говорит, чтобы мы работали глазами, чтобы взглядом людей захватить, тут улыбнуться, тут не улыбнуться, тут глаза опустить, чтобы загадочно было, а не так, что мы, мол, на кухню вышли яичницу пожарить. Это очень важно, это создает настроение номера.
— Ага, ну ясно — театр песни Аллы Пугачевой… Вы первые победительницы детского «Евровидения», которые за всю его историю добрались до взрослого конкурса. Чувствуете, что едете туда уже как «свои в доску», или все-таки робеете?
— Нам, конечно, легче, мы уже знаем, что такое «Евровидение», как идут репетиции, пресс-конференции, встречи делегаций, знаем, что будет тяжело, мы все это прошли и ко всему этому готовы. С другой стороны, немножко страшновато, потому что это взрослое «Евровидение», соревнуются тут уже не дети, а взрослые люди с опытом, многие — звезды в своих странах, у них тоже будут шикарные номера, а мы все-таки будем самыми младшими. Это огромная ответственность — никого не подвести, не только и не столько себя, потому что в нас поверили многие люди.
— Как думаете, к вам будет снисхождение из-за того, что вы как раз самые юные участницы?
— Рассчитываем. Мы вообще такие, какие есть. Мы не придумываем клише — «ангелочки» и все такое. Мы просто хотим со всеми подружиться и чтобы все с нами подружились. В этом и есть главная суть «Евровидения» как события, где не только конкурсная программа, но и много общения, разных мероприятий вне арены.
— Не по вашей, конечно, вине это получилось, но из-за последних политических событий между Россией и Украиной и того резонанса, который это получило в мире, ваше желание «со всеми подружиться» может натолкнуться в Копенгагене на стену отчуждения и даже враждебности. Формально конкурс песни — событие неполитическое, но люди есть люди… Вы не боитесь оказаться заложницами этой ситуации?
— Нет, не боимся. Мы любим петь и едем на конкурс песни с искренним и открытым сердцем. Мы действительно хотим со всеми там подружиться, есть артисты, которые нам очень интересны, мы хотим с ними поближе познакомиться, узнать о них больше. Хотя понимаем, что нам будут задавать вопросы не только про музыку, мы к этому внутренне готовы, но пока не знаем, что будем отвечать... Наверное, как кот Леопольд: «Ребята, давайте жить дружно!» Мы считаем, что, коль вышло так, что именно мы и сейчас туда едем, значит, так Богу угодно и это испытание, которое мы должны пройти.
— И что это за артисты, с которыми вы хотели бы ближе познакомиться?
— Все участники там победители уже потому, что попали на этот конкурс. А для себя мы выделяем Тео из Белоруссии, он так нам нравится! Обаятельный, красивый, и песня у него хорошая, и номер должен быть замечательный. Мария Яремчук с Украины нравится — очень хороший номер, песня заводная Tick-Tock, она молодец, хорошо двигается. Очень нам нравится шведка Санна Нильсен, у нее сильная песня с интересным развитием. Армянская песня Not Alone Арама MP3 тоже очень нравится, она с глубоким смыслом и очень музыкальна. А букмекеры сейчас все ставят на Армению.
— Начиная с московского «Евровидения», букмекеры почти всегда угадывали победителя. Что вы думаете об этом? Вы же сейчас где-то на 12-м месте.
— Да, мы знаем, мы прыгаем — то на девятое, то на двенадцатое… Пока не пройдут все туры и все голосования, ничего не загадываем. «Евровидение» еще не началось, первый тур у нас 6 мая, поэтому сейчас для нас главная задача — как следует подготовиться и выступить достойно.
— Девочки, чего вы сами хотите добиться на «Евровидении» и какое главное пожелание хотели бы услышать?
— Конечно — удачи! И хотим, конечно, победы. Победы хотят все, иначе зачем ехать на конкурс? Но в то же время хотим, чтобы победил сильнейший, тот, кто действительно достоин победы, и чтобы люди голосовали не только искренне, но и справедливо.
— Того и пожелаю! И чтобы у всех у нас бежали мурашки по спине от вашего выступления, как у вас когда-то от победного Билана…