На протяжении многих лет, прошедших после выхода «Семнадцати мгновений...» на экран, дотошные журналисты и ценители сериала одолевали расспросами режиссера, актеров, желая узнать малейшие подробности появления этой чудо-картины. А вот работавшая в съемочной группе художником по костюмам Мариам Быховская практически всегда оставалась в стороне от этих интервью. Увы, Мариам Александровны не стало почти два года назад, но автору этих строк довелось в свое время встречаться с замечательной женщиной, создавшей эскизы одежды для всех героев фильма, и узнать от нее, что...
— ...«Семнадцать мгновений весны» были очень сложны с точки зрения постановки. Поэтому один лишь подготовительный этап перед началом съемок длился месяца два. Фильм «многофигурный», с массой действующих лиц, поэтому и костюмов для него требовалось очень много. Наверное, в любом другом случае оперативно подготовить все необходимое было бы просто нереально. Однако этот сериал «опекал» сам Андропов, а потому наши технические проблемы решались быстро.
По специальному правительственному распоряжению на нескольких швейных предприятиях — в Прибалтике, в Киеве — занялись выполнением заказов для «Семнадцати мгновений»... Кроме того, на территории СССР еще сохранились в то время склады, набитые амуницией гитлеровской армии — ее после войны вывезли из Германии. Мы получили разрешение использовать эти трофеи для съемок. Я ездила на склады и отбирала подходящее обмундирование. В него потом одевали статистов, участвовавших в массовых сценах, — например проход колонны немецких солдат по улице...
Однако для исполнителей ведущих ролей, конечно, требовалось сшить новые костюмы. На ткацкой фабрике в Свердловске остановили плановую работу целого цеха, чтобы освоить выпуск ткани, скопированной с образцов военных лет, — из нее и предстояло кроить мундиры немецких офицеров и генералов... Пошивкой формы для Штирлица, Шелленберга, Мюллера, Айсмана, Гиммлера, Бормана занимались мастера экстра-класса: военное ателье на Фрунзенской набережной, которое обшивало тогда весь наш генералитет, из-за этого на несколько месяцев прекратило прием заказов и шило мундиры для «гитлеровцев». Все необходимые аксессуары — петлицы, ордена, значки, погоны, кокарды — изготавливали в мастерских «Мосфильма». Поскольку фильм многосерийный и съемки его шли долго, практически каждый комплект формы для основных персонажей пришлось делать в нескольких экземплярах. Когда один мундир «работал в кадре», его «дублера» чистили, гладили, подправляли...
При работе над эскизами костюмов мне было важно соблюсти историческую достоверность. Ради этой самой достоверности пришлось много времени потратить: заказывала подборки альбомов и фотографий в методическом кабинете на киностудии, просмотрела массу старых документальных фильмов, сидела в библиотеках и архивах, в музейных фондах искала — мне был тогда обеспечен доступ в любые, даже самые закрытые хранилища.Кроме того, у нас на картине работал специальный консультант, предоставленный ведомством Андропова. Все звали его Браун, но настоящая фамилия была засекречена, ее даже в титрах не указали. Ходили слухи, что он во время войны был советским разведчиком и, внедрившись к немцам, служил у них в каком-то из подразделений вермахта. Так вот этот человек досконально знал все тонкости, касающиеся военной формы офицеров Третьего рейха, и пока он не утвердит очередной изготовленный мундир, артист в нем сниматься не имел права. Консультант подсказывал мне, какая именно форма должна быть на Штирлице в той или иной ситуации — на встрече с Шелленбергом, в Управлении, в поездке на швейцарскую границу...
(Тут приходится констатировать, что консультант оказался вовсе не таким суперзнатоком, каким его представили Мариам Александровне и другим создателям фильма. Ветеран по непонятной причине допустил серьезнейшую ошибку (а может,сделал это умышленно), «завизировав» черную эсэсовскую форму для Штирлица и его коллег по РСХА. Безусловно, такой мундир с одним серебряным погоном очень шел артисту Тихонову и благодаря этой выигрышной картинке, многократно «растиражированной» в «Семнадцати мгновениях...», черный мундир перекочевал потом во многие из советских фильмов «про войну». Однако в реальности офицеры войск СС в годы войны носили форму светло-серого цвета с двумя погонами и черными петлицами. В такой форме Штирлиц запечатлен лишь в единственном эпизоде: когда он приходит на доклад в приемную Гиммлера.)
— Случались на съемках и нештатные ситуации с костюмами. Помню, приехали мы в ГДР — снимать эпизоды на улицах Берлина. Заранее было согласовано, что местная киностудия «Дефа» обеспечивает нас массовкой — причем не только отбирает людей, но и предоставляет соответствующую времени одежду для них. В первый же съемочный день, когда эта «дефовская» толпа собралась, мы глянули на их «экипировку» и обомлели... Какой уж там стиль 40-х годов?! Обычный современный ширпотреб! Лиознова — в отчаянии: костюмы совершенно никуда не годятся. Пришлось ее успокаивать: «Не волнуйся, сейчас все исправим!» Я ведь, как чувствовала, привезла из Москвы на всякий случай 60 ящиков с «правильными» костюмами.
И в другой раз «социалистические» немцы нас подвели. По плану должны были снимать несколько эпизодов с участием Геринга. В павильоне на нашей киностудии к этому времени все необходимые декорации подготовили. Из ГДР приехал в Москву немецкий артист, который исполнял в фильме роль рейхсмаршала... Вот только появился он в Москве без маршальского мундира! А ведь было заранее обговорено с немецкой студией, что именно они готовят все костюмы для Геринга (не ездить же ему на каждую примерку к нам в Первопрестольную!). То ли на «Дефе» перепутали, то ли им «Семнадцать мгновений...» вообще не по душе были... Но тогда выяснять причины времени не оставалось, ведь простой готового павильона в немалую сумму обходится! Значит, надо срочно для Геринга мундир готовить. А вы же знаете, что этот гитлеровский маршал отличался прямо-таки необъятными габаритами — ну и актера подобрали соответствующего. Где взять одежду, которая налезет на такую «глыбу»? Нашли все-таки два похожих мундира, и за одну ночь из них мастерицы костюмерного цеха сделали один огромный «геринговский».
Иногда я и сама рукодельничала, чтобы герои были одеты как надо. Когда надумали снимать эпизод, где Штирлиц на корте играет в теннис, я быстренько распустила одно из платьев своих и сшила спортивную рубашку для штандартенфюрера... Да вы не пытайтесь вспомнить эти кадры: они в фильм так и не вошли.
А вот знаменитая сцена «с глазами» — эпизод, где Штирлицу устраивают встречу с женой в кафе, — снималась, помнится, в авральном порядке. Поэтому для артистки Элеоноры Шашковой, приглашенной на эту эпизодическую роль, подготовить какой-то специальный наряд мы попросту не успели, и она играла в одном из собственных костюмов...
Почти все рабочие эскизы, подготовленные Быховской во время работы над знаменитым сериалом, впоследствии «разошлись на сувениры». Так что во время нашей встречи Мариам Александровна смогла найти в папке лишь несколько листов. Увиденное на них удивило: «Вы хотите сказать, что этот блондин в эсэсовской форме — Штирлиц? А вот этот, в полосатой арестантской робе — пастор Шлаг? Совсем не похожи...»
— Так ведь я же рисунки делала не ради портретного сходства. Тут цель другая: проработать детали костюма, создать его «изюминку»...