— Если честно, то я не понимаю причины ее ухода. Она, конечно, балерина такого уровня, чтобы танцевать в Большом.
— Но, может быть, она боится, что ее уволят, и делает упреждающий шаг? Говорят, что она ожидала увольнения по возвращении Филина в театр…
— Но ее же никто не увольняет. Видимых причин нет — она танцует во всех спектаклях: в двойках, в четверках. Танцует хорошо, качественно… Я просто не вижу таких причин…
— То есть вы считаете, что у нее есть репертуар и никто ее ни в чем не ограничивает?
— Это, конечно, очень сложная ситуация, которая сейчас сложилась в театре. Кого-то ограничивают, кого-то не ограничивают. Это было и всегда будет в Большом театре. Кто-то танцует больше, кто-то меньше. Вот раньше, например, если Юрий Николаевич (Григорович) подходил и говорил: «Мне не нравится, как вы танцуете!», то все — ты уже не танцевал никогда, потому что Юрий Николаевич так решил. И это его бесспорное право как художественного руководителя. Или наоборот, человек, которого он считал достойным той или иной партии, — он ее танцевал. Мне кажется, что в ситуации с Анжелиной рано о чем-либо судить. Я, честно, пока не понимаю ее реакции.
— Но Анжелина претендовала на более крупные партии, например, Одетту—Одиллию в «Лебедином озере»… Обоснованы ли ее претензии?
— Я не вправе судить, потому что я не художественный руководитель…
— Но вы профессионал. Ведь если человек уходит, получается, что он не видит для себя перспектив.
— Мне кажется, что Сергей Филин не мог ее пока поставить на эту партию только потому, что есть другие балерины, выше нее по своему рангу, которым он должен был дать спектакли. Получается, он бы «закрыл» тех, кто уже давно танцует эту партию. Но всегда в Большом театре бывают такие ситуации, когда некого ставить в спектакль. Например, кто-то заболел. У меня самого случались такие моменты в театре, когда мне говорили: «У вас есть десять дней на подготовку балета «Жизель». И я, как человек, который понимает, что шанс дается один раз (а я в театре тогда только начинал подниматься), использовал его насколько мог. Такой шанс, я уверен, представился бы и Лине. Мне очень жаль, что сейчас вся энергия уходит на какие-то кулуарные разговоры. А не направлена в нужное русло. Эти скандалы, кто что сказал, кто кого обидел, — это настолько суета сует, недостойная того, чтоб даже об этом говорить!
— То есть вы считаете, что ее опасения напрасны и что Сергей Филин никогда бы не стал ей мстить?
— Я не думаю… Зачем мстить? Жизнь и так все расставит по своим местам. Я уверен, Сергею Юрьевичу, если он вернется, будет не до того, чтобы кому-то мстить. Во-первых, у него за это время, конечно, произошла некая переоценка ценностей. И после того, что с ним произошло, я уверен, он больше внимания будет уделять своей семье, своим детям, а не тому, чтобы кому-то мстить. Я думаю, он расставил правильно приоритеты. Он человек творческий — он будет творить… Как он делал это, когда был худруком в театре Станиславского, потом в Большом. Как-то я ездил танцевать в Берлин «Эсмеральду», так Сергей Юрьевич приехал туда же — исключительно чтобы посмотреть балет Крэнко «Онегин» и убедиться самому, что это качественный и очень интересный спектакль. Что он нужен Большому театру. Так он обычно ездил по миру — смотреть, что можно привезти и показать в Большом. Этот человек настроен на то, чтобы заниматься театром. А мстить — это не его. Насколько я его знаю, а мы знакомы 5 лет, я не видел и не слышал о том, чтоб он кому-то мстил.