— Недавно появился четвертый том «Здесь, под небом своим», посвященный Отечественной войне 1812 года. Какие материалы в него вошли и по какому принципу они отбирались?
— Когда мы только начинали работу над «Библиохроникой», я понял, что нужно совместить культурологическую, библиографическую, литературоведческую и книговедческую части в единое целое. Главный принцип отбора материала — отсутствие принципа как такового. Я просто взял понравившиеся мне книги. Есть хронология, благодаря которой вы видите всю панораму в ее полном объеме. Вот путешествие Герберштейна, а вот Бродский. Вы проникаете в атмосферу создания книги, по которой написан очерк, видите, что происходило в это время в стране и, параллельно, что происходило с авторами. В томе про Наполеона отражены события 1789–1985 гг. Скажем, первая описанная в нем книга — «Париж в мелкой живописи», изданная в России в 1789 г. Всего для составления этого тома было взято 109 книг и шесть приложений с документами.
— Получается, «Библиохроника» — собрание книг о книгах?
— Не совсем. Книга имеет три аспекта. Первый — информационный. Сегодня этот аспект исчезает на глазах — на смену приходят диски и другие носители. То, что написано в книге, можно прочесть любым способом, необязательно держать ее в руках. Остается еще два аспекта: «хочу» — хочу иметь эту книжку как воспоминание, и «памятник культуры» — самый важный из них. У вас в руках книга, и, к сожалению, неизвестно, кто держал ее в руках. Она содержит в себе двухсотлетнюю историю России: какие-то люди, свадьбы, смерти, коллизии, которые происходили с людьми, — вот этим мне дороги книги, я воспринимаю их как памятник российской культуры. В книгах есть пометки прежних хозяев типа «намедни маменька купила щенка». Таким образом вы ощущаете некую связь времен, являетесь неразрывным элементом цепи развития. В этих томах книга используется как субъект, через который описывается история России.
— Существуют ли в России проекты, подобные «Библиохронике»?
— Подобная серия просветительского характера никогда не появлялась в России. И никто этого никогда не сделает, потому что нужно собрать группу людей, затратить колоссальные усилия и иметь много времени.
— Сколько времени уходит на составление одного тома?
— Раньше на том уходило в среднем три года. Первые три тома носили как бы общий характер, но потом мы перешли к тематическим томам.
— Тематические сохраняют тот же принцип подачи материала?
— Да, это та же хронология, тот же жанр библиохроники, но посвященная одной теме. Вышел том по Наполеону, и уже готов детский том. Еще будет том по городам, раскинутый по трем столетиям, и том, посвященный XX веку. Думаю, что теперь ценой колоссальных усилий они будут выходить раз в полгода. Сейчас я занимаюсь самым главным для меня проектом — моей биографией. Я прежде отказывался от идеи написания мемуаров, но... Вот у меня есть 80 наименований газет (1933–2012 гг.) за 19 апреля — это дата моего рождения (я использую ее как опорную точку). Я могу описать все 80 газет по принципу библиохроники: дать панораму жизни страны за это время и в нее поместить себя. Уже намечается 4 тома — по два десятилетия в каждом. Дальше в каждом году набирается еще 20–25 газет, касающихся самых главных событий. Вырисовывается совершенно конкретный, я бы сказал, сволочной образ страны. Например, призыв Сталина к Первомаю 1934 г.: «Не допустим, чтобы ни одно империалистическое свиное рыло сунулось в наш советский огород». И никакие комментарии не нужны: весь этот ужас в хронологическом порядке я выплесну на читателя. Это будет бомба.
— Делались ли переводы на другие языки?
— Сейчас готовятся к выпуску билингвовые тома — дан очерк на русском, а рядом с ним тот же текст, только на английском, французском или немецком. Дублирование текста дает возможность удвоить иллюстративный материал. В каждом томе по 50 текстов, а точнее, по 100. Их переводили носители языка, ибо самые тонкие идиоматические нюансы могут прочувствовать только они. Таким образом, в «Библиохронике» получается 10 томов: семь тех, о которых мы говорили ранее, и три двуязычных.
— Тираж у «Библиохроники» маленький?
— Да. Книги очень дорогие по себестоимости — обложка сделана из кожи, очень качественная бумага. Сколько я ни просил сделать эти тома доступнее для студентов, но пока ничего не выходит. 72 университета со всего мира запросили у меня тома «Библиохроники». И ни одна библиотека, за исключением Британской, за них не заплатила.
— Выходит, что это необычное издание ожидает нерадостный удел — пылиться на полках богатых коллекционеров?
— Если не придумают массовых тиражей, то, к сожалению, да.