В пестрый интерьер галереи, заполненной самыми разными предметами на продажу — от тайских статуэток до настоящих и поддельных работ Анатолия Зверева — внедрили острые и проникновенные работы из личной коллекции современных художников, то, что никогда не было и не станет товаром. Андрей Митенев, который в разгар оппозиционных настроений отметился как один из организаторов шумного «Кочевого музея», ожидал, что экспозиция получится контрастной, что личные вещи художников вступят в визуальную конфронтацию с обстановкой рублевской галереи... Однако все вышло наоборот. Как и почему мимикрировало contemporary art, выяснил «МК».
Пропустив вперед все эскорты с мигалками, потолкавшись в пробках, попадаю в отдельный мирок — на Рублевку. Среди модных стеклянных бутиков и излишне шикарных коттеджей как-то неожиданно смотрится двухэтажный деревянный сруб. Это антикварный салон «Дача». На первом его этаже контраст в духе Рублевки: справа винный бар, слева — бутик детской одежды. А выставка «Собственность художника» начинается уже на лестнице, ведущей на второй этаж. Гостей встречают бело-фиолетовые лестницы — настоящий антиквариат из коллекции Андрея Митенева. Они достались художнику от его прадеда, однокашника, друга и сподвижника Александра Колчака. Его, как и Колчака, расстреляли и бросили в прорубь, однако Митенев выжил. Судьба занесла его в Китай, где он и умер, а потомкам завещал после смерти разные вещицы, Андрею достались эти лестницы. Кажется символичным, что после лестниц, чья история напоминает о том, что чудеса случаются в жизни, натыкаюсь на пугающий экспонат — стул-гильотину. Это предмет из мастерской художника Сергея Чернова, который уверен, что этот стул не что иное, как ключ к «лабиринту личных подсознательных комплексов и коллективных мифологем». Гильотина стоит в окружении старинных ваз, статуэток, декоративной мебели разных стилей. Кажется, она должна бы контрастировать с этим нагромождением роскоши, однако неожиданно очень даже вписывается в нее.
Не сразу бросаются в глаза необычные рельефные стулья из мастерской Марины Звягинцевый, расписанные в фирменном стиле художницы — в стиле монотипия (живопись на воде). Они отлично подошли к журнальному столицу и крестам в духе ар-деко. Так же, как и разноцветный монотипичный огнетушитель и подушки, затерявшиеся среди другой антикварной мебели. Подушки-думки от Марии Калмыковой, сделанный из мужских трусов и детских распашонок, украшают резные лавки. В уголке уютно лежат грабли, которые Олег Кошелец раздавал прохожим во время шествия «Кочевого музея» по бульварам Москве (так автор возвращал «утилитарный предмет выставочной среды в пространство повседневной жизни»). Странные чайные грибы, названные именами Достоевского и Чехова, от художника Сергея Катрана не выбиваются из общей тотальной инсталляции микса разных эпох. Даже «Каракулевый Гандон» (творение Лехи Гариковича) и статуэтка в виде розовой пятой точки с ушами («Слон «Летущая мышь»», группа «Синие носы») не контрастируют с ассортиментом «Дачи».
— Андрей, когда вы с товарищами готовили эту выставку, какого эффекта ожидали?
— Конечно, выставляя современное искусство в таком пространстве, предполагалось, что оно войдет в конфронтацию с этой обстановкой. Тем более, что мы показываем личные вещи художников — необычные предметы нашей частной жизни, которые не продаются — в торговом салоне. Казалось бы на лицо контрасты: современного и старого, концептуального и декоративного, коммерческого и некоммерческого... Однако предметы неожиданно списались в обстановку. Что ж, когда-нибудь эти работы, возможно, окажутся в музеях и галереях и наши потомки будут думать, как их новое и современное не сочетается со стариной, а это будет не так...
— Недавно в «Ударнике» открылась выставка Премии Кандинского и организаторы намеренно оставили нетронутым декор бывшего кинотеатра. Куратор выставки объяснил это, тем что пора отказывать от «медицинской эстетики» в искусстве. Согласен?
— Наш эксперимент показывает, что да. Тем более, что здесь выставляются художники, которым не привыкать показывать свои работы в публичном пространстве со своей историей. Марина Звягинцева, Анна Чигарова, Леха Гарикович, Сергей Катран, Сергей Чернов, Олег Кошелец, Ольга и Олег Татаринцевы — большинство участников этой выставки много работали в немузейной, негалерейной среде. То, что раньше было феноменом, сейчас начинает становиться нормальной практикой.