Осень пахнет стихами. Королёв пахнет осенью. «Красною кистью рябина зажглась, падали листья — я родилась».
В 30-е годы, при Цветаевой, здесь была дача НКВД, в 50-е — пионерлагерь, с деревянными домиками, безо всяких удобств, его сровняли с землей где-то в 60-е. И до сих пор еще на земле виднеются остатки фундаментов. В 90-е годы на месте сквера сами работники музея расчищали помойку.
Наследие Марины Цветаевой. Такое вот оно в Подмосковье.
…В этом самом доме она жила с 19 июня по 10 ноября 1939 года. Отсюда увезли в черном воронке дочь Ариадну и мужа Сергея.
Из путеводителя: «Бревенчатый, такой немонументальный на вид, дом пережил всех, страдавших в нем». Ныне — памятник регионального значения.
Он пережил и войну, и многоэтажки, выросшие вокруг. «Там — сосны, это единственное, что я знаю», — писала Марина Ивановна в своем дневнике о Болшеве.
В музей Марины Ивановны приезжает множество экскурсий, со всех городов России, со всего света — поклонники и исследователи творчества Цветаевой живут и в Америке, и в Европе, но элементарная вроде бы вещь, единственный туалет, находится практически в кустах, и на всех его не хватает. 12 последних лет музей ждал своего ремонта. Места не было. Экспозиция и сотрудники ютились у черта на куличках, в другом конце города. Предметы быта хранились в сундуках, в чемоданах, в подвалах. Наконец в этом году — благодаря юбилею поэтессы — выделили средства на реставрацию. «15 с половиной миллионов дала область, столько же выделил город», — замечает Юрий Тимохин, руководитель комитета по культуре городской администрации.
А цветаевские костры — вечера у сосен, с пением под гитару песен, с рассуждением о нелегкой судьбе творцов в России — проводились обычно в цветаевском сквере уже много лет, через дорогу от дома-музея.
— Тогда, в 39-м, это была общая территория, музей и парк, — объясняют мне работники музея. — Это был единый лесной массив, который только в 60-е годы разделили улицей Свердлова — ныне улицей Цветаевой — и автомобильной дорогой.
Под сруб
19 июня 2012 года — то же 19-е число и тот же месяц, вот уж роковое совпадение с датой ее приезда сюда — было подписано постановление за подписью руководителя городской администрации Елены Логвиненко, что на месте сквера Цветаевой вырастет детский сад.
«Губернатор области Сергей Шойгу поставил очень правильную, на мой взгляд, задачу — как можно скорее ликвидировать очередь в детских садах, — говорит Наталья Гринько, замруководителя администрации Королёва по образованию и культуре. — У нас она составляет несколько тысяч человек. Где строить детские сады? Земля вся частная, принадлежит застройщикам. А сквер Цветаевой — это земля муниципальная и много лет уже никак не используется... Я считаю, что это единственный выход из ситуации».
«Не хотим детский сад! — манифестируют женщины с колясками. — Где вероятность, что он действительно будет муниципальный, а не коммерческий, с бассейном и всего на 50 детей? Получается, мы лишимся исторического сквера и ничего не получим взамен. Мы не хотим сад такой ценой!»
— А как так вышло, что сквер Цветаевой никак не связан юридически с Музеем Цветаевой? — спрашиваю я у местного краеведа Марии Мироновой.
— Дело в том, — рассказывает Мария, — что в конце 99-го года этот сквер, а юридически просто земельный участок размером 0,6 га, был передан в бессрочное пользование городскому комитету по культуре под строительство Цветаевского музейного центра. При этом уничтожать сам сквер не пришлось бы: в наследство от пионерлагеря остались свободные от деревьев «пятна» фундамента.
Но, как всегда, денег на реконструкцию не оказалось. И сквер стоял как бы законсервированным. От лета до лета. Ждал своего часа.
...И, наконец, дождался. Вжи-и-ик его — пилой.
Неиспользованная земля у нас все равно что ненужная. Комитет по культуре — структурное подразделение городской администрации, следовательно, именно администрация имеет право в любое время изъять ее назад и использовать по своему усмотрению. «Если послушать любителей творчества Цветаевой, то весь город Королёв надо объявлять ее историческим памятником и вообще здесь ничего больше не строить, — как отрезает Наталья Гринько. — Сквер статуса памятника официально не имеет, мало ли кто там гулял!».
«То есть не важно, что фактически это памятник, важно, что юридически он просто бесхозный сквер», — переживает и руководство музея.
Состоялись публичные слушания — о строительстве детского сада. Комитет по культуре города, как оказалось, вообще не был в курсе того, что за решение будет приниматься.
— Я боялась, что на этих слушаниях люди будут ратовать за решение насущных проблем: ведь в городе Королёве не найдется человека, который считал бы, что детских садов нам хватает. Но нет. Все, кто пришел, за исключением одного человека, выступили за сохранение исторического наследия, — говорит Мария Миронова.
«Мы тут с детишками играем, у нас в Королёве почти зеленых мест и не осталось, везде одни многоэтажки, башни и свечки. Оставьте здесь сквер!» — молодые матери чуть не на коленях умоляют сохранить столетние деревья заместителя министра культуры Московской области Игоря Федуня.
Тот специально прибыл, чтобы разобраться в конфликтной ситуации. Страсти накаляются. Эмоции зашкаливают. Замминистра советует побыстрее определиться с юридическим статусом сквера. Говорит, министерство поддержит.
— Удивительно, но факт: за сквер ведут борьбу не музейные работники, а простые жители города, — продолжает Мария Миронова, — но их городские чиновники не слышат.
Жители говорят мне о том, что, хотя и будут бороться до последнего, они не питают иллюзий сохранить сквер, что в нашей стране при выборе между колбасой и картиной всегда выберут колбасу, что соотношение между материальными и непреходящими ценностями всегда решаются в пользу первых.
За этот ад,
За этот бред
Пошли мне сад
На старость лет.
Если мнение народа так и не будет услышано, цветаевский костер в этом году окажется последним. И больше не будет ни ярко-красных рябин, ни бесконечных болшевских сосен.